Часть 1 можно прочесть здесь:
Сумерки сгустились над заброшенным городом, как чернильная пелена, медленно поглощающая последние лучи света. Я стоял у статуи на площади, сжимая фонарь так сильно, что костяшки побелели. Шепот, который я услышал минуту назад, все еще звенел в ушах: "Ты пришел". Голос был низким, хриплым, словно кто-то говорил из-под земли, и от него по коже бежали мурашки. Я обернулся, но вокруг было пусто — только покосившиеся дома, пустые окна и длинные тени, которые, казалось, шевелились, хотя ветра не было. Мое сердце колотилось, как барабан, а в голове крутилась одна мысль: "Надо уходить. Сейчас же".
— Это просто воображение, Артем, — сказал я себе, стараясь звучать уверенно, но голос дрожал. — Ты устал, ты перенервничал. Здесь никого нет.
Но я знал, что лгу. Что-то было здесь. Что-то следило за мной из этих черных окон, из трещин в асфальте, из-под земли. Я направил фонарь на статую, и мне показалось, что она слегка повернулась. Камень не может двигаться, но я слышал треск — тихий, как будто что-то внутри нее ломалось или… просыпалось.
— Хватит, — выдохнул я, отступая назад. — Я ухожу.
Я повернулся и быстро пошел к обрыву, где оставил машину. Шаги гулко отдавались в тишине, и каждый звук казался громче, чем должен быть. Я старался не смотреть по сторонам, но не мог избавиться от ощущения, что окна домов следят за мной. Пустые глазницы, в которых что-то пряталось. Я ускорил шаг, почти побежал, и тут услышал его снова — шепот. Теперь он был громче, отчетливее, и шел со всех сторон.
— Ты не уйдешь, — прошептал голос, и я почувствовал, как холодные пальцы страха сжали горло.
— Кто здесь? — крикнул я, резко оборачиваясь. Фонарь дрожал в моей руке, луч света метался по улице, но ничего не было видно. Только тени, которые становились длиннее, гуще, словно тянулись ко мне. — Назовись, черт возьми!
Ответом был смех — низкий, гортанный, как будто кто-то давился собственной кровью. Я развернулся и побежал к обрыву, не разбирая дороги. Камни осыпались под ногами, я споткнулся, упал, но тут же вскочил, не обращая внимания на боль в колене. Машина была уже близко, я видел ее силуэт на краю обрыва. Но когда я добрался до нее, мой желудок сжался от ужаса.
"Форд" был пуст. Фары погасли, двигатель молчал, а дверь водителя была открыта. На сиденье лежала та самая фотография, которую я нашел на блошином рынке. Слово "Уходи" было перечеркнуто, и рядом было нацарапано новое: "Поздно". Я схватил снимок, скомкал его и швырнул на землю.
— Это не смешно! — крикнул я в пустоту, но голос сорвался на визг. — Кто это сделал?
Тишина. А затем — шаги. Медленные, тяжелые, они приближались из темноты. Я направил фонарь в сторону звука и увидел их. Фигуры. Высокие, худые, с длинными руками, свисающими до земли. Они шли ко мне из города, их движения были неестественными, рваными, как у марионеток, которых дергают за нитки. Я не мог разглядеть их лиц, но чувствовал их взгляды — пустые, голодные, полные ненависти.
— Оставьте меня! — крикнул я, бросаясь к машине. Я повернул ключ в зажигании, но двигатель только кашлянул и заглох. — Давай, давай, заводись!
Фигуры были уже в нескольких метрах. Одна из них наклонила голову набок, и я услышал голос — тот же, что шептал мне раньше.
— Ты пришел к нам, — сказало оно, и его голос был как скрежет металла по стеклу. — Ты останешься с нами.
— Я ничего не хочу! — закричал я, снова поворачивая ключ. Машина не заводилась. Фигуры подходили ближе, их длинные руки волочились по земле, оставляя черные следы, похожие на смолу. Я выскочил из машины и побежал обратно в город, потому что другого пути не было. Я знал, что это ловушка, но у меня не было выбора.
Улицы города превратились в лабиринт, где каждый поворот вел к новым кошмарам. Я бежал, пока легкие не начали гореть, пока ноги не подкосились. Наконец, я увидел впереди заброшенный дом с открытой дверью и ввалился внутрь, захлопнув ее за собой. Тишина. Только мое тяжелое дыхание и стук сердца в ушах. Я прислонился к стене, пытаясь успокоиться.
— Это конец, — пробормотал я, вытирая пот со лба. — Надо найти выход.
Я поднял фонарь и осветил комнату. Это была гостиная — старая мебель, покрытая плесенью, разбитое зеркало на стене, фотографии в рамках, лица на которых были выжжены. На полу лежала моя камера. Та самая, что я уронил на площади. Она не могла здесь оказаться.
— Как… — начал я, но не закончил. Из коридора послышался звук — медленное, влажное шлепанье, словно кто-то шел босиком по мокрому полу. Я направил фонарь туда и увидел тень — длинную, сгорбленную, с иглами вместо пальцев. Она приближалась.
— Оставьте меня в покое! — крикнул я, бросив в тень стул. Он пролетел сквозь нее, ударившись о стену. Тень остановилась, наклонила голову и заговорила:
— Ты не одинок, Артем.
Я замер. Она знала мое имя. Откуда? Шлепанье возобновилось, и из темноты начали проступать очертания других фигур. Их было больше, чем я мог сосчитать. Они окружали меня, их длинные руки тянулись к полу, а шепот заполнил комнату:
— Ты пришел к нам. Ты останешься с нами.
— Как вы знаете мое имя? — выдавил я, отступая к стене. — Кто вы такие?
— Мы — это город, — ответила одна из фигур, ее голос был как шелест сухих листьев. — Мы — те, кто был здесь до тебя. И те, кто будет после.
— Я не хочу быть с вами! — крикнул я, чувствуя, как паника захлестывает меня. — Я уйду!
— Уйти нельзя, — сказала другая фигура, и ее голос был глубже, с металлическим оттенком. — Ты принес свет. Ты разбудил нас.
Я вспомнил вспышку камеры на площади. Неужели это правда? Неужели я сам их разбудил? Фигуры подходили ближе, их длинные руки шевелились, как щупальца, а из-под капюшонов капала черная жижа. Я заметил, что у одной из них не было нижней челюсти — вместо нее свисали тонкие нити, шевелящиеся, как живые. У другой вместо глаз были дыры, из которых сочилась та же черная жижа, стекающая по груди.
— Пожалуйста… — прошептал я, но голос утонул в их шепоте. Дверь позади меня распахнулась, и в комнату хлынул туман, густой и серый, как дыхание мертвеца. Я бросился к окну, выбил остатки стекла и выпрыгнул на улицу. Туман был повсюду, он обволакивал меня, касался кожи, оставляя ощущение, будто тысячи холодных пальцев трогают меня.
Я побежал, не разбирая дороги, пока не наткнулся на что-то мягкое. Я упал, фонарь покатился по земле, осветив то, обо что я споткнулся — человеческое тело, наполовину вросшее в асфальт. Лицо было повернуто ко мне, глаза широко раскрыты, но зрачки отсутствовали, только белки, покрытые сеткой лопнувших сосудов. Рот был открыт в беззвучном крике, а из горла торчали те же тонкие нити, что я видел у фигур.
— Нет, нет, нет… — бормотал я, отползая назад. — Это не может быть реальным!
— Реально, — раздался голос позади меня. Я обернулся и увидел одну из фигур. Она стояла в нескольких метрах, наклонив голову набок, словно изучая меня. Ее длинные руки шевелились, а из-под капюшона капала черная жижа.
— Чего вы хотите? — выдавил я, голос дрожал от ужаса. — Почему я?
— Ты выбрал, — сказало оно, делая шаг вперед. — Ты пришел сюда. Ты принес свет.
— Я не хотел! — крикнул я, вставая на ноги. — Отпустите меня!
— Уйти нельзя, — прошептала фигура, и ее голос подхватили другие, звучащие из тумана. — Ты теперь часть этого.
Я сорвался с места, бросившись в переулок. За спиной послышался топот — не один, а десятки шагов, словно весь город ожил и шел за мной. Я бежал, пока не увидел впереди здание, похожее на старую церковь. Дверь была приоткрыта, и я влетел внутрь, захлопнув ее за собой. Внутри было темно, пахло плесенью и чем-то гнилостным. Я посветил фонарем и замер.
На алтаре стояла еще одна статуя, но не такая, как на площади. Это была фигура без лица, с длинными руками, усеянными шипами, как у ежа. Вокруг нее лежали кости — человеческие, пожелтевшие, с царапинами, будто кто-то пытался разгрызть их зубами. На стенах были нацарапаны слова, повторяющиеся снова и снова: "Они видят. Они ждут. Они берут".
— Что это за место… — прошептал я, чувствуя, как волосы встают дыбом.
И тогда я услышал звук — низкий, протяжный, как стон. Он шел из-под пола, из алтаря, из стен. Церковь ожила. Пол задрожал, и я увидел, как из трещин в камне начали выползать те же тонкие нити, что были у фигур. Они тянулись ко мне, шевелясь, как живые. Я закричал и бросился к двери, но она не открывалась.
— Ты не уйдешь, — сказал голос, теперь громче, прямо у моего уха. Я обернулся и увидел, что статуя на алтаре повернулась ко мне. Ее пустое лицо смотрело прямо на меня, и я знал, что она видит. И улыбается.
Продолжение следует...