Цирк, бензин и медведь с правами
Скоро идём с дочкой в цирк. Решили — пора. Всё-таки в цирке есть волшебство: свет гаснет, барабан бьёт в самое сердце, кто-то идёт по канату, кто-то жонглирует, а кто-то… выкатывается на арену на мотоцикле. В смысле, не кто-то, а нечто. Рычит, сверкает, пахнет бензином. Сюжет в цирке редко закручивается вокруг мотоцикла, но если уж начинается — держитесь за подлокотники.
Иногда мне кажется, что половина экстремального мотоспорта родилась не на треках, а именно в цирке. Мотофристайл, триал, стантрайдинг — все они сначала прятались за занавесами. Пока их не вытащили на свет, под купол.
Когда мотоцикл ещё не знал, что он мотоцикл
В начале XX века, когда лошади начали подозревать, что им скоро на пенсию, в цирке появился новый зверь — мотоцикл. Сначала он был скромным: катался по кругу, вёл себя тихо, не брыкался. Наездники на нём изображали жокеев, и публика хлопала — больше от удивления, чем от восторга. Но стоило этому зверю распробовать арену, как понеслось.
И тут в игру вступает человек, имя которого стоит запомнить — Пётр Маяцкий. Мотогонщик, артист, инженер, сумасшедший — в хорошем смысле. В 1937 году он собрал банду таких же отчаянных и запустил их по наклонному деревянному треку. Мотоциклисты стояли на седле, друг у друга на плечах, прыгали с байка на байк. И всё это — по кругу, под куполом, по деревяшке. Кульминация номера — десять человек на одном мотоцикле. Нет, не в шутку. Да, всё по-настоящему.
Фильм «Укротительница тигров» помнишь? Вот тот самый герой гонял по арене именно так. На наклонной. На грани.
Шар, в котором шумит ветер
Но главное изобретение Маяцкого — это, конечно, «Шар смелости». Семиметровая металлическая клетка весом в две тонны, подвешенная к куполу. Да, именно подвешенная. И в ней — мотоциклы. Крутятся, пересекаются, не врезаются, хотя, кажется, что вот-вот… Нижняя часть шара опускается, а мотоциклисты продолжают гонять по верхней полусфере, как если бы гравитация — это необязательная рекомендация.
Сам Маяцкий, его жена Надежда и сын Слава — втроём исполняли этот номер. Потом вместо сына в команду пришла шестнадцатилетняя дочь — Марина. Сегодня она укротительница гепардов, а когда-то была той самой девочкой, что крутилась в металлическом аду на мотоцикле, подвешенном к небу.
Цирк — не про безопасность. В 1963-м Пётр упал прямо в шар. В 1975-м шар оборвался с десятиметровой высоты, и Марина получила травму позвоночника. Цирк продолжался. Шар смелости так никто и не смог повторить. Теперь их не вешают, ставят на землю. И зрелище стало чуть скучнее, зато скорая не стоит у входа.
Аппаратура и мишки на моторе
Был период, когда цирк увлёкся техникой. В моду вошли «аппаратурные аттракционы»: люди-снаряды, механические чудеса, трюки, в которых артист становился частью машины. Всё это быстро наскучило — где же душа, где риск, где актёр?
А вот мотоцикл не подвёл. Он и техника, и артистизм в одном бензиновом флаконе. С ним придумали и вращающиеся мачты, и трамплины под самый купол, и прыжки через всё что движется и не движется.
Но самый трогательный поворот мотоциклетной цирковой карьеры — это, конечно, медведи.
Да-да, те самые, косолапые. Их учили кататься на самокате, потом на велосипеде, а после — на мотоцикле. И не просто кататься, а со смыслом. В семье Филатовых — легендарных дрессировщиков — есть две байки про медвежьи побеги на мотоцикле.
Один медведь — по кличке Мальчик — удрал прямо во время репетиции в цирковом дворе. Открылись ворота — и он как дал газу! За ним, на мотоцикле и с сахаром в руке, рванул Валентин Филатов. Догнал. А за ним уже ехал ошарашенный гаишник.
А другая — про медведицу по имени Девочка, сбежавшую на гастролях в Германии. Говорят, после поимки немецкая полиция выдала ей международные права. Не знаю, правда или нет, но история хороша.
Под куполом всё по-честному
Цирк — это не декорация. Там правда прыгают, правда рискуют, правда ревёт двигатель. Мотоцикл в цирке — не просто реквизит. Это часть истории, где герои настоящие, где цена ошибки — не забытый текст, а сломанная кость.
И всё же, несмотря на риск, боль и трюки на грани безумия, в цирке всегда есть место смеху. Даже если он звучит сразу после ревущего мотора и прыжка через пылающее кольцо. Потому что это цирк. Потому что это — жизнь. Только с барабанами.
Хочешь — сделаю версию покороче для поста в соцсетях или добью эту в продолжение с какими-нибудь байками про циркачей на Харлеях?