оглавление канала, часть 1-я
Я, уже немного отойдя от своего «праведного гнева», кивнула головой, а потом, не удержавшись, спросила, как-то незаметно для себя, переходя на «ты»:
- А скажи мне, брат Анисим, почему в парке полно народа, а на эту аллею никто не заходит? Место тут такое приятное. Гуляй – не хочу. А люди все мимо идут. Странно это…
Дедок хитро усмехнулся:
- Просто все… Они, люди-то, про силы свои уже давно позабыли. Их энергия ограничена и с общим миром и Светом не связана. Знаешь, как игрушечный паровозик катается по своим рельсам по кругу, а далее-то ни-ни. И легкий морок навести, чтобы отвратить их от этого места, когда надо – легче легкого. А коли появится тот, кто не позабыл, в ком еще пылает огонь, зажженный Творцом, так мои ребятки меня сразу и известят. Ну те, которые нас стерегут здесь от чужих глаз и ушей. Так что, говори смело, без опаски. Кому не надо, не услышат…
И я рассказала. Рассказала все, что со мной произошло: и про похищение сестры, и про условия Сташевского, и про мои видения, и чем все это закончилось. Рассказала и про исчезновения Волкова, поделившись своими сомнениями на его счет. Анисим слушал внимательно, не перебивая и не задавая нетерпеливых вопросов. Когда я закончила, задумчиво проговорил:
- Есть история, записанная в Журавлиной книге. Создателями Журавлиного братства было шесть волхвов и одна ведунья. Сами себя они называли Журавлями, а ведунью – Журавушкой. Имена их с тех пор позабылись, они навсегда остались для их потомков Журавлями. Все носители ключей из их корня пошли. Никому ключи более не подчиняются. Настасья, сродная сестра моя, была Журавушкой, пока не передала тебе свой ключ. Именно он собирает энергию всех остальных семи ключей в единое целое. У Сташевского ты умудрилась собрать в свой ключ энергию только четырех ключей, и сама видела, чем это закончилось. Теперь ты понимаешь, ЧТО может произойти, ежели все остальные ключи напоить кровью их носителей? Потому и нельзя, чтобы они оказались в чужих руках. Хотя Сташевский тут прав, в чужих руках такой чистой силой они уже обладать не будут. Но даже искривленная чуждым, недобрым сознанием, эта сила может навлечь большие беды. Ты должна принести эти ключи в монастырь сама. И сама же определить в хранилище. Я их взять не могу, прости. Отец Андрей уже немного оздоровел, но все еще слаб, потому прийти сам и не смог, но в его силах помочь тебе спрятать те ключи до времени, когда им найдутся достойные носители. А я, стало быть, должен отправиться прямо сейчас по кругу, найти тех, чьими ключами завладел этот Сташевский, и понять, что же произошло, и как случилось, что ключи попали ему в руки, не лишившись всей своей силы. Медлить с этим нельзя. – Он глянул на меня своими добрыми глазами и со вздохом закончил: - Я своего человечка-то в монастырь отправлю, чтобы отец Андрей тебя там встретил. А ты подходи туда к концу вечерней службы. – Он замолчал, глядя на меня внимательно.
Надо думать, особого оптимизма мое лицо не выражало, да и не особого – тоже. Мало того, я была даже зла. Легко ему сказать «принеси сама»! Тут следят все, кто ни попадя, а ты бегаешь, как заяц от борзых по полю, чтобы хвосты посрубать. Это что, мне так до самого вечера еще по городу скакать? Но вслух я ничего не сказала. Со вздохом затолкала коробочку с ключами опять за пазуху. Анисим словно мысли мои с лица считал, произнес со значением:
- Теперь гляди в оба. Ты им силу ключей показала, о которой они и не подозревали. Отобрать у тебя их не могут, но могут при помощи какой каверзы тебя заставить их отдать. Тьма – она конами не ограничена, и укорот ей дать только Свет может. Так что, поберегись. Лучше было бы, если бы до вечера где затаилась. А то, мало ли… - И он, спрыгнув со скамейки, посеменил по аллее в сторону реки, как и в прошлый раз.
А я, сирота-сиротой, осталась сидеть и думать, а «затаилась» это как? Точнее, где? Под берег реки залезть и сидеть там до темноты, что ли? И тут мне пришла в голову блестящая мысль (это я так подумала, что она «блестящая»), что прятаться лучше на видном месте. А не поехать ли мне на работу, да и поработать? Почему нет? Не думаю, что меня там будут искать. Кто-то внутри меня тихонько пискнул (не иначе первая Дуська), что «искальщиков»-то своих я и не знаю толком. Даже не знаю, кто именно следит за мной, если таковые имеются! И, следовательно, не знаю, кого опасаться. Вот, черт!!! Ну, с Волковым, вроде бы, все понятно. Лошадка темная, и лучше от него держаться подальше. А остальные? Служба безопасности Сташевского? Так я их там никого и не знаю! Видела, конечно, некоторых, но для меня они все на одно лицо показались. Одень они другую, нормальную человеческую одежду – и в толпе не узнаю! Но сидеть и бояться в парке на скамейке всю оставшуюся жизнь я тоже не могла. Как там говорят? Первая мысль – самая верная? Я решительно встала и пошла к троллейбусной остановке. На работу, так, на работу. Заодно и Сенькиной секретарше позвоню, сообщу о нашей с ней «командировке».
Мысль о сестре заставила меня немного забеспокоиться. Чего-то молчит Сенька. Даже и не позвонила ни разу. К чему бы такое? Не учудила бы чего, а то потом не расхлебаем. Рука сама потянулась к сотовому телефону, но на полдороге остановилась. Лучше будет, если я ей позвоню с рабочего телефона. Правда, чем это будет лучше, я сама так и не поняла, но интуицию свою послушалась.
На работе меня встретили спокойно. По крайней мере, никаких видимых изменений на лицах подчиненных я не заметила. Мои задержки и отлучки были не редкостью. Мало ли у директора разных дел по управлению! И связи с администрацией и прочими казенными конторами, и встречи с поставщиками. Так что, как бы я внимательно не приглядывалась к лицам работников, никакой суеты или беспокойства не обнаружила. Ну вот и славно. Но у охранника, стараясь придать своему голосу небрежные нотки, все же спросила:
- Меня кто-нибудь спрашивал?
Сегодня дежурил Игорек. Он басом прогудел:
- Никто не спрашивал… По крайней мере, меня.
Это его «по крайней мере» меня несколько насторожило. Чуть нахмурившись, спросила с некоторой долей язвительности:
- А не «по крайней мере»?
Он чуть виновато вздохнул и ответил:
- Людочка прибегала из зала. Вроде, вас кто-то искал…
Я, не заходя в зал, высунулась из коридора. В магазине народа было немного. Глазами нашла Людочку и чуть мотнула головой, приглашая ее подойти. Она, тряхнув своими каштановыми кудряшками, что-то строго сказала продавцу и быстрым шагом направилась ко мне. Поздоровавшись, прошли в мой кабинет. Не тратя времени понапрасну, я спросила:
- Меня кто-то искал?
Людочка распахнула голубые глаза, словно не поняла вопроса, а потом, что-то вспомнив, радостно прочирикала:
- Ах, да!!! Какие-то два молодых человека интересовались, когда вы будете…
Так как дальнейших пояснений не последовало, я опять спросила:
- Чего хотели? Поставщики?
Она нахмурила бровки, сосредотачивая свои мысли на прошедшем времени, а потом, будто новобранец на плацу перед офицером, отчиталась:
- Чего хотели – не сказали. Никаких координат не оставили. На поставщиков не похожи. Я им сказала, что начальство нам не докладывает. – И хитро улыбнулась.
Я похвалила:
- Молодец! – Подумав несколько секунд, спросила: - Ты сказала, что на поставщиков не похожи. А на кого похожи?
Я прекрасно знала, что глаз у Людочки наметан. Она, как хороший психолог, могла слету определить, чего человек хочет на самом деле. Не зря самый «трудный» товар продавала именно она. Задумчиво повертев кудряшку, свешивающуюся на лоб, она ответила:
- Сказала бы на бандитов… Так нет… Уж больно вышколены. На органы… Тоже нет. Какая-то серединка, наполовинку. Знаете, больше на представителей какой-нибудь охранной банковской фирмы или что-то вроде того.
Я про себя отметила: «Так… Значит, «сташевцы» пошли по следу…» А вслух проговорила:
- Будут спрашивать – я в командировке. Кстати, сегодня и уезжаю. Предварительно, дня на три-четыре. А там, как дела пойдут. Поняла? – Людочка бодро кивнула головой и выскочила из кабинета.
Сделав несколько рабочих звонков, в том числе и Сенькиной секретарше, позвонила сестре. Телефон не отвечал. Могло быть всяко. Могла увидеть рабочий номер и не взять трубку, могла быть на улице и не услышать телефона. Я еще могла придумать несколько причин, почему Сенька не отвечала. Но, прекрасно понимая, что это дело бесперспективное, бросила. Не скажу, что я уж очень заволновалась, но червячок беспокойства зашевелился в моей душе. На всякий случай, плюнув на конспирацию, записала голосовое сообщение. Мол, к вечеру могу не успеть. Буду позже. У меня все нормально. Это должно сестрицу остановить от необдуманных шагов и переживаний. Сидеть дольше на работе смысла не было. А ну как ребятишки опять нагрянут? Хотя мне все эти визиты показались довольно странными. Скажем так: вялыми. Словно особой надобности во мне у них и не было вовсе. Так, для отмазки спросили и отвалили. Но уже через несколько минут я поняла, что ошибалась.
Наказав охраннику все, что положено говорить, если меня будут спрашивать, я вышла через служебный ход. Постояла немного на крыльце, внимательно оглядывая двор. Ничего подозрительного, вроде бы, не увидела. Две мамаши прогуливались с колясками, болтая между собой, будто сороки, и как следствие, не замечая ничего кругом. Старичок, греющийся на солнышке, сидя на лавочке, разговаривал с крысой на поводке, которую он, наверняка, считал собакой. За оградой детского садика никого не было. У малышей тихий час. И больше никого я не углядела. Слегка расслабившись, спустилась с крыльца и зашагала к проспекту, намереваясь сесть на автобус, доехать до вокзала, а там взять такси (разумеется, четвертое по счету) и уже ехать в монастырь. Пока огляжусь там, то да се, вот время-то и пройдет незаметно. А там уж и вечерняя служба начнется.
И вот тут, когда я уже почти расслабилась, из-за угла вывернули ОНИ. Три молодых человека, фигурами похожие на хороший платяной шкаф размера «кингсайз», упругой легкой походкой, говорившей о хорошей спортивной подготовке, шли по направлению к служебному входу. Безликие джинсы и футболки, сверху ветровки одинакового покроя, на глазах темные очки. Увидев меня, они на несколько мгновений замерли от неожиданности. Ждать дольше я не стала. Круто развернувшись на сто восемьдесят градусов, сразу рванула, словно с низкого старта. В голове просвистела мысль, что на проспект выбегать не стоит. Наверняка, они не пешком пришли, а приехали на машине, возможно, и не на одной. Поэтому я выбрала дворы, которые знала лучше своей квартиры. За детским садиком, стоявшим чуть в глубине, начинались гаражи, через которые я и намеревалась уйти. Но они тоже не были дураками. Поняв, что на проспект я не побегу, они разделились. Один побежал за мной, а остальные двое кинулись мне наперерез.
