Лера сидела у окна, рассеянно водя пальцем по запотевшему стеклу. Снаружи шелестел дождь, но ей было всё равно. В последнее время всё стало каким-то размытым, как капли воды на стекле.
Раньше она знала, что её дом – это уютная квартира, где мама готовит вкусный ужин, папа шутит за столом, а она делает уроки, мурлыча себе под нос мелодии из любимых песен. Теперь же всё изменилось.
Родители разошлись. Лера слышала их ссоры уже давно – громкие, раздражённые голоса, хлопанье дверей. Но тогда она всё ещё надеялась, что это пройдёт. Что они найдут способ договориться, помирятся, как это бывало раньше.
Но однажды мама сказала:
— Лер, мы с папой решили, что так будет лучше.
Она не сказала, для кого лучше? Потому что это точно не было лучше для неё.
Теперь ей приходилось жить то у мамы, то у папы. У мамы – четыре дня. У папы – три. Потом наоборот. Вещи были разбросаны по двум квартирам, как и её собственная жизнь.
Каждый раз, когда она уходила от одного родителя, в груди будто сжималось что-то тугое. Мама провожала её грустным взглядом, а папа встречал с каким-то неловким напряжением. Они старались делать вид, что всё в порядке. Покупали ей вкусности, говорили: «Главное, чтобы тебе было хорошо».
Но Лере было нехорошо.
Она чувствовала, что стала лишней. Что её разрывают на две части.
А вдруг это она во всём виновата? Может, если бы она вела себя лучше, если бы не расстраивала их плохими оценками или не капризничала из-за мелочей, они бы не поссорились?
От этих мыслей в школе тоже всё пошло наперекосяк.
Раньше Лера любила учиться – у неё не было пятерок, но она старалась. Теперь все эти новые темы в учебниках расплывались перед глазами. Домашка копилась невыполненной, а учителя всё чаще хмурились, глядя на неё.
— Лера, что с тобой? — спросила как-то подруга Соня.
— Всё нормально, — Лера пожала плечами и отвернулась.
Она не хотела говорить, что у нее на душе. Конечно же все уже знали что ее родители развелись.
Её раздражало, когда друзья говорили:
— Ой, зато теперь у тебя два подарка на день рождение и на другие праздники. Круто же!
Лера хотела закричать: «Нет, не круто! Вы вообще ничего не понимаете!»
Два подарка? И что с того? Один от мамы. Другой от папы. И каждый будет стараться купить подарок лучше, чем у другого. А Лера будет сидеть с натянутой улыбкой и пытаться не думать, что раньше они все были вместе.
А что сейчас? Где теперь её дом?
Лера пыталась не думать об этом. Просто жить дальше.
Но это не работало.
Она отвлекалась на телефон, часами скроллила соцсети, бездумно смотрела видео, но как только убирала гаджет – мысли возвращались. Её снова охватывало чувство пустоты и беспомощности.
Она стала всё больше замыкаться в себе. На звонки подруг отвечала коротко, в школе стала хуже учиться.
Даже мама заметила:
— Лер, ты какая-то сама не своя…
— Всё нормально, — автоматически отвечала Лера и уходила к себе в комнату.
Но было ненормально.
В пятницу после школы Лера зашла к бабушке.
Бабушка поставила перед ней тарелку с пирожками, но Лера даже не притронулась.
— Что случилось, Лерочка? — мягко спросила бабушка, присаживаясь рядом.
Лера хотела ответить привычное «Ничего», но вдруг ком в горле стал таким тяжёлым, что невозможно было сдержаться.
— Я… я не знаю, что делать, — прошептала она.
— О чём ты, милая?
И тут Лера не выдержала.
— Про всё! — слова вырывались, как из пробитой плотины. — Про маму с папой! Про то, что они разошлись, а мне теперь надо жить то там, то там! Про то, что я больше не знаю, где мой дом!
Глаза защипало, но она продолжала:
— Они ведут себя так, будто все нормально, а мне не нормально! Они говорят, что любят меня, но я всё время чувствую, что должна выбирать. Если я больше времени провожу с мамой — папа расстраивается. Если радуюсь поездке к папе — мама грустит. И я не знаю, как быть!
Бабушка молча слушала. Не перебивала, не спешила утешать.
— А ещё… — Лера сглотнула, — я злюсь. Я злюсь, что они так сделали! Мне кажется, что должна их простить, но я не могу!
Она закрыла лицо руками.
Наступила тишина. Только тихо тикали часы.
Бабушка положила тёплую руку на её ладонь.
— Лерочка, милая… Ты не виновата.
Лера резко подняла голову.
— Но… вдруг я… вдруг если бы я вела себя как-то иначе, они бы не…
— Нет, — твёрдо перебила бабушка. — Это их решение, их взрослые проблемы. Ты здесь ни при чём. И ты имеешь право злиться.
Лера моргнула.
— Правда?
— Конечно. Разве тебе никогда не было грустно, когда терялась любимая вещь? А здесь ты потеряла то, к чему привыкла – свою семью. Ты имеешь право злиться.
Лера сжала губы.
— Тогда почему мне кажется, что я предаю маму, когда мы весело сходили в кино с папой. Или наоборот рассказываю, как накупили с мамой вещей в крутом магазине, а папа закатывает глаза.
Бабушка вздохнула и погладила её по руке.
— Потому что ты любишь обоих родителей. И ты по-прежнему их дочь. И они любят тебя. Просто иногда взрослые ведут себя так, будто их чувства важнее твоих.
Лера долго молчала, переваривая услышанное.
— Значит… Я могу сказать им, что мне тоже бывает плохо?
— Конечно, можешь. И я думаю, что ты должна это сделать. Потому что они, как ни странно, тоже не знают, как тебе помочь.
Лера посмотрела в окно. На душе стало чуть-чуть легче.
Она не одна. И ей не нужно держать всё в себе.
Утром Лера сидела на кровати, глядя в окно. Внизу, возле подъезда, уже ждал папа. Он, как всегда, приехал ровно в 10 утра – пунктуальный, серьёзный, с той самой лёгкой улыбкой, которая всегда говорила: «Я рад тебя видеть».
Но сегодня Лера не хотела просто взять рюкзак и уйти с ним, как будто ничего не происходит.
Она глубоко вздохнула, вышла в коридор и замерла возле маминой комнаты.
— Мам можно тебя на минутку?
Мама выглянула из-за двери, поправляя волосы.
— Что-то случилось?
Лера колебалась. Она столько раз представляла этот разговор в голове, но теперь все слова куда-то испарились.
— Мне нужно, чтобы ты и папа выслушали меня вместе.
Мама нахмурилась, но ничего не сказала. Она понимала, что дочь не из тех, кто устраивает сцены без причины.
В этот момент в дверной звонок раздался знакомый мелодичный звук.
Лера глубоко вдохнула, подошла к двери и открыла её.
— Привет, пап.
— Привет, солнышко, — папа улыбнулся. — Готова?
— Не совсем.
Папа удивлённо посмотрел на неё, затем перевёл взгляд на маму, стоящую в конце коридора.
— Можно ты зайдёшь? Мне нужно поговорить с вами обоими.
Он вопросительно посмотрел на маму, и та пожала плечами, пропуская его внутрь.
Они втроём сели за кухонный стол.
Лера чувствовала, как сердце стучит слишком громко, но отступать было поздно.
— Ну? — папа скрестил руки.
— Я не хочу, чтобы вы злились друг на друга. Я не хочу, чтобы мне приходилось выбирать между вами.
Родители переглянулись.
— Мы никогда не заставляли тебя выбирать, — осторожно сказала мама.
Лера вздохнула.
— Я знаю, что вы так не думаете. Но я чувствую это каждый день.
Папа нахмурился:
— Как именно?
Лера посмотрела на него, потом на маму.
— Если я остаюсь у мамы на выходные, ты говоришь: «Ну да, конечно, тебе у мамы лучше». Если я провожу время с тобой, мама вздыхает: «Ну что, снова кино и пицца?» И в обоих случаях мне кажется, что это я делаю что-то не так.
Мама потёрла виски, но промолчала.
Лера продолжила:
— Я не хочу жить в двух мирах. Я не хочу угождать то одному, то другому. Мне не нужно два дома. Мне нужно одно место, где меня любят. И это не квартира мамы или папы. Это вы.
Она перевела дух, пытаясь удержать ком в горле.
— А теперь… я чувствую, что как будто предаю кого-то каждый раз, когда выбираю, где провести выходные.
Папа тихо вздохнул.
— Лер, мы не хотели, чтобы ты так себя чувствовала.
— Но ты чувствуешь, да? — мягко спросила мама.
Лера кивнула.
— Мне сложно. Я люблю вас обоих, но чувствую, что должна подстраиваться. Пап, если я остаюсь у мамы, это не значит, что я тебя люблю тебя меньше. Мам, если мне нравится проводить время с папой, это не значит, что мне плохо с тобой.
В комнате повисла тишина.
Мама взглянула на бывшего мужа и мягко сказала:
— Знаешь… Может, нам стоит поговорить? Без упрёков.
Папа посмотрел на неё, затем на Леру.
— Думаю, да.
Лера почувствовала, как внутри становится легче.
Она посмотрела на родителей и улыбнулась.
— Спасибо, что выслушали меня.
После того разговора многое изменилось. Не сразу, конечно.
Лера не ожидала, что родители вдруг начнут дружить или снова будут вести себя как раньше. Но главное – они услышали её. Теперь ей не приходилось угадывать, кому что сказать, чтобы не обидеть.
Папа больше не спрашивал с укором:
— Ну что, снова у мамы на выходные?
А мама перестала вздыхать, когда Лера собиралась в кино с папой.
Но самое главное – Лера перестала винить себя.
Она поняла, что родители расстались не из-за неё. И что она не должна делать кого-то счастливым за счёт себя.
Лера больше не замыкалась в себе. Она снова начала общаться с друзьями, учеба пошла на лад.
Она перестала смотреть на тетрадки пустым взглядом и начала делать домашку не из-за того, что так надо, а потому что снова хотела учиться.
Она поняла, что её жизнь продолжается.
Теперь у неё два дома – но это не значит, что она должна делить себя на две части.
Она не чужая ни для мамы, ни для папы. Они оба её любят.
Перемены бывают сложными. Иногда кажется, что всё разрушено и никогда не будет, как прежде.
Но самое важное – не закрываться в себе. Говорить, что чувствуешь. Не бояться показывать свою боль.
И тогда становится легче.
Семья – это не дом, а люди, которые тебя любят.