Марина Александровна была матерью-одиночкой. Ребенка она родила для себя, когда ей было почти сорок лет. Мужа не было, так встречалась иногда с мужчинами «для здоровья», всё никак выбрать не могла, за кого замуж выйти. А потом и выбирать стало не из кого, вот решила хоть ребеночка родить. Поехала в отпуск на курорт, с первого раза не получилось, но она поставила себе цель и наконец к ней пришла. Родился Артем.
Марина полностью посвятила себя воспитанию сына, уволилась с работы, как только закончили платить декретные. Потом стала заниматься исключительно сыном и жить на те деньги, которые ей удалось скопить, пока работала. Сына она обожала, просто души в нем не чаяла. В буквальном смысле не давала ему ничего делать. Всё сама.
Когда пришло время отправить сына в детский сад, она пошла разговаривать с воспитателями, и то, что она услышала, ей не понравилось совершенно.
- Нет, ты представляешь, я спрашиваю их, а как одеваться будет гулять? Кто носочки ему наденет, футболочку заправит, штанишки поможет одеть? А они мне: «Сам». Так же, как все дети. У нас их будет двадцать человек, не меньше, мы если всем носочки одевать станем и штанишки, то на улицу-то не выйдем никогда. Дети сами всё должны уметь: и попу вытереть, и руки помыть, и ложку держать, и штаны надеть. А если не умеет, то на остальных глядя, научится. Ну походит с недельку в штанах задом наперед и начнет правильно все одевать. Ты представляешь?!
- Марин, ну что удивительного, правильно они говорят.
- Как правильно? Ты хочешь сказать, что твоя Настя, когда в сад пришла, всё это умела?!
- Конечно умела, Марин. Это твой сын, прости конечно, но вот увалень увальнем, ничего не умеет. Вот прям совсем, а ему, на минуточку, уже пять лет. Марин, да он у тебя до сих пор в памперсе ходит, это ненормально. Ну, если ребенок не болен, конечно.
- Да ты что такое говоришь, здоровый у меня сын! Я просто не тороплю его, сам захочет в туалет, он не готов еще ходить на горшок.
- Марина, какой горшок, он у тебя уже может и в нормальный туалет ходить. Ему через два года в школу. Он до первого класса в памперсах будет? Ты смотри, что с сыном творишь. Ему пять, Марина, пять. Он ложку держать не умеет, ты его сама кормишь. Удивительно, что ходить он начал с такой мамашей, как ты. Я думала, до сих пор ползает. Посмотри кругом, он один такой.
- Это не значит, что он плохой. Да, он отличается, он ранимый и нежный, я его не тороплю, в отличие от вас. Вам бы лишь бы дети быстрее выросли.
- Нет, Марина, он не нежный и ранимый, он дикий, капризный, и дети его не любят. С ним дружить не хотят. И со стороны можно подумать, умственно отсталый мальчик. Ты его до сих пор в коляске возишь. Смотри, докатаешься.
После этого разговора Марина очень обиделась на подругу, но всё-таки частично пересмотрела свои взгляды. С Артёма сняли наконец-то памперс, научили худо-бедно есть ложкой, одеваться самому. Чтобы она могла постоянно наблюдать за сыном и его окружением, Марина устроилась в тот же детский сад нянечкой, куда ходил сын. По пять-шесть раз за день забегала его проведать, помочь одеться на прогулку, покормить. Почти ни чем Артём не отличался от других детей. Почему почти? Потому что в сад он не ходил сам, мама возила его туда на коляске. Она говорила, что ей так удобнее и быстрее, чем ждать, пока он ногами дойдет. И у Артёма был большой лишний вес. Частично из-за того, что он вел малоподвижный образ жизни благодаря стараниям матери. И частично из-за того, что она постоянно пыталась его докормить какой-нибудь сдобой. Артём всё время что-то жевал. К нему даже прозвище прицепилось с детского сада — Корова. Так его и в саду звали, и в школе.
В школе он уже ходил сам. Марина сама поняла, что не стоит везти сына в школу на коляске. Иначе называть его начнут еще хуже, чем в саду. В школу она его не провожала только потому, что сама устроилась работать туда же сразу после того, как Артём закончил детский сад. Марина устроилась работать в столовую на раздачу. Появился повод докладывать Артёму булочек побольше в порцию. Вес Артёма очень быстро рос. К выпускному из школы парень уже весил сто килограмм. Врачи били тревогу, пытаясь всячески урезонить мать в попытках накормить сына и донести ей информацию, что ничем хорошим это не закончится.
Поймите, с такой скоростью, с какой ваш сын прибавляет вес, это опасно для здоровья, очень опасно. Он уже сейчас столько весит, а ему всего лишь семнадцать лет. А что будет, когда ему исполнится двадцать? Да он с такой прибавкой до тридцати не доживет. Прекращайте его кормить.
Вы что такое говорите, доктор? Ну кто его закармливает, кто?! Он и не ест почти ничего в течение дня. А вес, ну многие ребята в таком возрасте могут быть полненькими, и ничего, израстаются, вытягиваются, и ничего. Что вы к моему-то прицепились!
Покажите мне, покажите мне хоть одного мальчика в вашей школе с таким же весом! Покажите мне хоть одного подростка, который, как вы говорите, вытянулся?! Нет таких. И да, вы его умышленно перекармливаете. Не ест он ничего. Правильно, не ест, нормальной пищи не ест, как положено, зато булки постоянно жует. Вот вы на приеме у меня уже двадцать минут, ваш сын за это время из ваших. Обращаю внимание, из ваших же рук, получил четыре булки! Четыре булки за двадцать минут! А сколько он их за день получает? Он у вас как корова, постоянно жует!
А вот оскорблять своего сына я вам не позволю! Вы врач, и у вас должна быть этика! А тут никакого уважения к пациентам. Мы к вам больше не придем, вы хам.
Ко мне можете не ходить, не надо. Но подумайте над моими словами, вы своими руками уничтожаете здоровье своего сына. Сами роете ему яму!
Марина оставалась глуха к просьбам врачей. Потом они вообще перестали их посещать. Артем выучился в университете заочно на разработчика веб-сайтов. Все экзамены сдавал онлайн, так как из-за лишнего веса потерял способность выходить из дома. Он лежал прикованный к кровати, ел, работал, смотрел фильмы, играл в онлайн-игрушки. Прогулки на свежем воздухе ему заменял открытый балкон и окно. На балкон он уже не мог даже сам выйти. Мыть Артема дважды в неделю помогала специальная сиделка, которую пришлось нанять. Марина уже не могла самостоятельно даже поддержать сына, когда он вставал на ноги. На его теле обычным явлением стали пролежни.
Когда Артему исполнилось двадцать девять лет, его мать тихо ушла во сне. Артему пришлось учиться жить самому. Он честно пытался сперва что-то сделать, даже пытался похудеть и начать делать упражнения, чтобы сбросить лишний вес, но всего его идеи быстро теряли свою привлекательность, и вскоре он стал вести тот же образ жизни, что вел и с матерью. Лежал, ел, работал, играл. В тридцать три года Артема не стало, сердце не выдержало нагрузки. Вес Артема составлял на тот момент триста сорок пять килограмм.