— Опять макароны? — Сергей поморщился, заглянув в кастрюлю. — Третий раз за неделю.
Елена вздохнула, не поворачиваясь от плиты. Усталость разливалась по телу тяжелой волной. Рабочий день выдался напряженным — квартальный отчет никак не сходился, а главбух требовала закончить до выходных.
— Я не успела в магазин, — ответила она, помешивая соус. — Могу сделать яичницу, если хочешь.
— Нет уж, спасибо, — фыркнул Сергей. — Сколько можно питаться как студенты? У всех жены нормально готовят, а у меня...
Он не договорил, демонстративно хлопнув дверцей холодильника. Елена крепче стиснула ложку. За двадцать лет брака она так и не научилась пропускать его слова мимо ушей. Каждый раз они впивались под кожу, как застрявшие занозы.
— Если тебя не устраивает моя готовка, может, сам попробуешь? — слова сорвались прежде, чем она успела их остановить.
Сергей застыл в дверном проеме кухни.
— Что ты сказала?
— Ничего, — быстро ответила Елена. — Ужин будет через пятнадцать минут.
Муж смерил ее тяжелым взглядом и удалился в гостиную. Через секунду послышался звук включенного телевизора. Новости. Потом футбол. Потом снова новости. Привычный вечерний саундтрек их квартиры.
Елена машинально помешивала соус, а перед глазами всплыл тот декабрьский день, когда всё начало меняться.
— Ты с ума сошел? Три миллиона за машину? — Елена не могла поверить своим ушам, глядя на счастливое лицо мужа, который только что показал ей фотографии своей новой покупки.
— Ласточка моя, — с нежностью произнес Сергей, проводя пальцем по экрану смартфона. — Я шесть лет на неё копил. Ты же знаешь, как я хотел именно эту модель.
Знала ли она? Конечно. Каждый вечер, отказывая ей в новой куртке или поездке к морю, он говорил об этой машине. О том, как сосед Виталик уже купил такую же, но в более дешевой комплектации. О том, какие диски он поставит и какую сигнализацию выберет.
— А как же ремонт в ванной? Мы же договаривались...
— Елена, — голос Сергея стал холодным, — мы миллион раз это обсуждали. Я зарабатываю в этой семье больше, и я решаю, на что тратить деньги.
— У меня тоже есть зарплата, — тихо возразила Елена.
— И что? Твоих «тридцатки» хватает только на продукты и коммуналку. Машину я купил на свои, и точка.
Он отвернулся к телевизору, давая понять, что разговор окончен. Елена почувствовала знакомое жжение в груди — смесь обиды и бессилия, которую она испытывала всё чаще за последние годы.
Сергей не упоминал, что пять лет назад ее машину — старенькую, но надежную «Тойоту» — пришлось продать, чтобы внести первый взнос за ипотеку. Тогда он обещал, что они обязательно купят новую, но для обоих. Теперь же все изменилось.
— Даже не думай! — Сергей вцепился в ключи от машины, которые Елена хотела взять с полки в прихожей. — Никаких поездок за рулем моей машины.
— Сергей, мне нужно в супермаркет. Завтра твой день рождения, к нам придут гости, а у меня огромный список покупок. Ты же не хочешь тащить все эти пакеты сам? — Елена пыталась говорить спокойно, но чувствовала, как дрожит голос.
— Возьми такси.
— Это бессмысленная трата денег, когда у нас стоит машина.
— Моя машина, — отчеканил Сергей. — И я не хочу, чтобы ты на ней ездила.
— Почему? У меня есть права. Я водила машину десять лет, и ни одной аварии.
Сергей поморщился.
— На той развалюхе каждый бы смог ездить. А это — серьезная техника. Дорогая. Не для твоих поездок по магазинам.
— То есть я недостаточно хороша для твоей драгоценной машины? — Елена почувствовала, как к горлу подкатывает ком.
Муж раздраженно выдохнул.
— Ладно, только завтра. И только потому, что мне некогда. Но учти — одна царапина, и больше никогда за руль не сядешь.
Он неохотно протянул ключи, и в этот момент Елена поймала себя на странной мысли: она радуется тому, что муж позволил ей воспользоваться машиной, как ребенок, которому разрешили взять конфету из вазы.
Когда они стали такими? Когда она начала бояться его недовольства и просить разрешения? Когда перестала чувствовать себя равной в их браке?
Супермаркет был заполнен субботней толпой. Елена медленно продвигалась между рядами, сверяясь со списком в телефоне. Торт, шампанское, закуски, овощи для салатов... Тележка быстро наполнялась. Завтра Сергею исполнится 47, придут его коллеги с женами. Она представила, как будет улыбаться, накрывать на стол, слушать их разговоры о политике и футболе, и внутри всё сжалось.
— Елена? — знакомый голос вырвал ее из задумчивости.
— Марина! — она искренне обрадовалась, увидев старую подругу. — Как давно мы не виделись!
— Да, месяца три, не меньше. Всё работа, работа... — Марина окинула ее внимательным взглядом. — Ты как?
— Нормально. — Елена попыталась улыбнуться, но под проницательным взглядом подруги улыбка получилась кривой. — Завтра у Сергея день рождения, готовлюсь.
— Выглядишь уставшей, — заметила Марина, не отводя глаз. — Что-то случилось?
— Всё как обычно.
— То есть он всё так же ведет себя как последний эгоист? — прямо спросила Марина.
Елена невольно оглянулась, словно Сергей мог их услышать.
— Марин, не начинай, пожалуйста. У нас всё... нормально.
— «Нормально» — это не когда ты вздрагиваешь от каждого упоминания мужа, — подруга покачала головой. — Помнишь, как ты плакала у меня на кухне, когда он заставил тебя продать твою машину?
— Это было пять лет назад. И не заставил, а мы вместе решили...
— Лена, — Марина положила руку ей на плечо, — ты моя подруга с первого класса. Я знаю тебя лучше, чем кто-либо. И я вижу, что ты несчастна.
Елена почувствовала, как предательски защипало в глазах.
— У всех бывают проблемы, — тихо сказала она. — Ты вот тоже развелась...
— И не жалею ни секунды, — перебила Марина. — Пять лет мучений, и теперь я наконец-то могу дышать. Знаешь, иногда лучше быть одной, чем с человеком, который высасывает из тебя все соки.
Елена молчала. Слова подруги задели что-то глубоко внутри, какую-то запретную мысль, которую она сама себе не позволяла думать.
— Давай встретимся на следующей неделе? — предложила Марина. — Посидим в кафе, поговорим. Как раньше.
— Хорошо, — согласилась Елена, чувствуя неожиданное облегчение от одной мысли о таком разговоре.
Они обменялись быстрыми объятиями, и Марина ушла, оставив после себя легкий аромат духов и тяжелые мысли.
Елена повернула к кассам. Выложив покупки на ленту, она поймала себя на том, что думает не о завтрашнем празднике, а о своей жизни, которую почему-то совсем не могла назвать счастливой.
Авария произошла внезапно. Елена выезжала с парковки супермаркета, когда сбоку, игнорируя знак уступи дорогу, на большой скорости вылетел старый «Фольксваген». Удар пришелся в переднее крыло и дверь. Елену дернуло вперед, ремень безопасности впился в грудь, подушка безопасности раскрылась, обдав лицо жаром.
Несколько секунд она сидела оглушенная, пытаясь понять, что произошло. В висках стучало, правая рука болела. Через затуманенное сознание пробивалась одна паническая мысль: «Машина Сергея... Что он скажет...»
Кто-то открыл дверь с пассажирской стороны, спрашивал, всё ли с ней в порядке. Елена кивала, хотя на самом деле ничего не было в порядке. Совсем ничего.
Медики приехали быстро, следом — инспектор ГИБДД. Елена дрожащими руками набрала номер Сергея. Каждый гудок отдавался в голове болезненным эхом.
— Да? — наконец раздалось в трубке.
— Сережа, — голос срывался, — у меня авария. На парковке у супермаркета на Ленина.
— Что? — его голос мгновенно изменился. — Что с машиной?
Не «что с тобой». Не «ты в порядке». Что с машиной.
— Удар в переднее крыло и дверь, — машинально ответила она. — Я...
— Еду, — оборвал он и отключился.
Елена сидела на бордюре, завернутая в одеяло, которое дали медики. Рука была ушиблена, на щеке — порез от осколка. Но физическая боль казалась ничем по сравнению с тем, что творилось внутри.
Сергей приехал на такси через пятнадцать минут. Выскочил из машины, пробежал мимо Елены, даже не взглянув на нее, и бросился к своей пострадавшей «ласточке».
— Твою мать! — громко выругался он, обходя машину. — Это же полная... Ты хоть понимаешь, что натворила?
Он повернулся к Елене, и она увидела в его глазах то, чего боялась больше всего — чистую, неприкрытую ярость.
— Сергей, — начала она.
— Я же говорил! — закричал он, не слушая. — Я же сказал, что тебе нельзя давать машину! Посмотри, что ты сделала!
— Это не я, — тихо ответила Елена. — Тот водитель не уступил дорогу...
— Да плевать! Ты должна была предвидеть! Должна была быть внимательнее! Моя машина! — он с силой ударил кулаком по капоту, не замечая, что вокруг собрались люди.
Инспектор ГИБДД неловко кашлянул.
— Вы муж пострадавшей? Ей нужно в больницу для осмотра.
— Какая больница? — Сергей даже не посмотрел на Елену. — У нее всё в порядке. А вот моя машина...
И тут что-то сломалось. Тихий щелчок, как будто перегоревшая лампочка. Двадцать лет совместной жизни, двадцать лет уступок, компромиссов, жертв — всё это вдруг предстало перед Еленой в новом свете.
Она молча встала, пошатываясь, и пошла к дороге.
— Ты куда? — крикнул Сергей.
— Домой, — ответила она, не оборачиваясь.
— А машина? А покупки?
Елена не ответила. В кармане лежал телефон. Она набрала номер.
— Марина? Ты можешь меня забрать?
— Ты уверена? — спросила Марина, ставя перед ней чашку чая. — Это серьезный шаг.
— Абсолютно, — Елена смотрела на дымящийся чай, чувствуя странное спокойствие. — Знаешь, после аварии я лежала в больнице три дня. Знаешь, сколько раз он пришел? Ни одного. Звонил — да, спрашивал, когда выпишут, потому что «надо ужин готовить». А приехать, посидеть рядом — нет.
Марина молча сжала ее руку.
— Двадцать лет, — продолжила Елена. — Двадцать лет я была кухаркой, прачкой, уборщицей. Постоянно слышала, что я плохая жена, что готовлю не так, убираю не так. Что моя зарплата — это мелочь, что мои желания — это прихоти. А теперь еще и машина эта... Или, точнее, его машина.
— Елена, — Марина подалась вперед, — ты прекрасный человек. Сильный, умный, заботливый. Ты заслуживаешь большего. Всегда заслуживала.
— Знаешь, что самое страшное? — Елена подняла взгляд. — Сейчас я думаю — а была ли между нами любовь вообще? Я помню, как познакомились, как встречались... Но любил ли он меня когда-нибудь? Или ему просто нужна была домработница?
— А ты? Ты его любила?
Елена задумалась. Перед глазами пронеслись образы: молодой Сергей с букетом на первом свидании, их свадьба, новоселье в ипотечной квартире, первые размолвки, растущая пропасть непонимания, и, наконец, его искаженное яростью лицо у разбитой машины.
— Думаю, я любила того, кем он был. Или кем я его себе представляла. Но этого человека давно нет.
Они помолчали. За окном шел весенний дождь, омывая Москву, смывая зимнюю грязь. Елена вдруг почувствовала, что дышать стало легче, словно с плеч сняли тяжелый груз.
— Квартира записана на обоих, — сказала она. — Ипотеку мы выплатили три года назад. Мы можем ее продать и разделить деньги, или я выкуплю его долю — у меня есть накопления.
— А ты где будешь жить, пока решаются эти вопросы? — спросила Марина.
— Можно у тебя? Ненадолго, — Елена впервые за долгое время улыбнулась по-настоящему.
— Конечно! — Марина обняла ее. — Сколько угодно!
Входная дверь хлопнула, и Елена вздрогнула. Она сидела на диване с документами в руках, собранными для подачи на развод.
— Ты где была? — Сергей бросил ключи на тумбочку. — Почему не отвечала на звонки?
— Мне нужно с тобой поговорить, — спокойно сказала Елена.
— Мне некогда, — отмахнулся он. — Я устал. Что на ужин?
— Сергей, — она встала, — я подаю на развод.
Он замер на полпути к кухне, медленно обернулся.
— Что?
— Я подаю на развод, — повторила Елена. — Я больше так не могу.
— Из-за машины? — недоверчиво спросил он. — Серьезно? Ты устраиваешь истерику из-за...
— Дело не в машине, — перебила она. — Дело в том, что ты давно перестал видеть во мне человека. Я для тебя — функция, удобство, не более. Я заслуживаю большего.
Сергей несколько секунд смотрел на нее, словно видел впервые.
— И куда ты пойдешь? — наконец спросил он с усмешкой. — Думаешь, так просто начать новую жизнь в сорок пять?
— Я не думаю, что будет просто, — ответила Елена. — Но да, я уверена, что смогу начать новую жизнь. Без тебя.
— Это всё твоя подружка, да? — злость проступила на его лице. — Марина внушила тебе эти глупости про свободу и независимость?
— Нет, Сергей. Это ты. Ты и твоя «ласточка».
Она взяла собранные вещи — самое необходимое уместилось в один чемодан — и направилась к двери.
— Мой адвокат свяжется с тобой насчет раздела имущества, — сказала она, обернувшись на пороге. — Я хочу, чтобы всё прошло цивилизованно.
— Ты ещё пожалеешь! — крикнул он ей вслед. — Куда ты без меня денешься?
Но Елена уже закрыла за собой дверь. В подъезде пахло сыростью и старой краской. Никогда еще этот запах не казался ей таким сладким — запах свободы.
На улице начинался апрель. Она вдохнула полной грудью и достала телефон.
— Марина? Я выхожу. Подъезжай.
— За новую жизнь! — Марина подняла бокал с вином.
Они сидели в уютном кафе, куда раньше часто приходили вместе, еще до того, как мужья, работа и быт поглотили всё их время.
— За новую жизнь, — эхом отозвалась Елена, чувствуя, как отпускает напряжение последних недель.
Бракоразводный процесс шел своим чередом. Сергей сначала бушевал, угрожал, потом пытался давить на жалость, но Елена оставалась непреклонной. Она уже нашла небольшую квартиру, которую можно было снять, пока решались вопросы с их общей жилплощадью.
— Ты изменилась, — заметила Марина. — В хорошем смысле. Словно помолодела лет на десять.
Елена смущенно улыбнулась.
— Знаешь, я впервые за много лет чувствую себя... собой. Не чьей-то женой, не функцией, а просто — Еленой Владимировной, которой скоро будет сорок пять, и у которой вся жизнь впереди.
— Так и есть, — Марина подняла бокал еще раз. — За тебя, Елена. За твою свободу.
Они посидели еще час, вспоминая школу, юность, первые свидания, первые разочарования. Говорили о работе, о планах на будущее. Елена поймала себя на мысли, что давно не чувствовала себя такой живой.
Выйдя из кафе, они не спеша шли по вечерней улице. Мимо проезжали машины — дорогие и не очень, новые и подержанные. Елена смотрела на них и думала, что когда-нибудь, может быть, купит себе машину. Не символ статуса, не повод для гордости, а просто удобное средство передвижения. И будет ездить на ней куда захочет. Одна или с теми, кто действительно ценит ее компанию.
А пока ей предстояло многое сделать: закончить развод, обустроить новое жилье, возможно, сменить работу. Начать всё с чистого листа. Путь предстоял нелегкий, но впервые за долгие годы она чувствовала, что идет в правильном направлении.
— Ты о чем задумалась? — спросила Марина.
— О машинах, — улыбнулась Елена. — О дорогах. И о том, что иногда крушение — это лучшее, что может случиться в жизни.