Кают-компания «Сварога» напоминала тесный аквариум, где вместо воды плавали обрывки разговоров и тревожные взгляды. Сергей Волков, притянувшись магнитами сапог к «полу», ждал, пока соберутся все, кроме вахтенного инженера. На экране за его спиной мерцало короткое сообщение из ЦУПа: «14:30 GMT. Зона влияния хвоста кометы C/2024-L3. Ожидаются помехи связи. Продолжительность: ~10 солов».
— Товарищи, — Сергей откашлялся, прерывая шёпот. — В 21:00 по бортовому времени мы войдём в шлейф кометы. Связь с Землёй будет ограничена.
Андрей Кузнецов, развалившись в кресле, щёлкнул ручкой по планшету:
— «Ограничена» — это как? Мы и так общаемся голосовыми пакетами с огромной задержкой.
— Видеоконференции отменяются, — усмехнулся Евгений. — Как будто мы их проводили.
— Не только. — Сергей увеличил схему хвоста кометы. — Ионизированный газ и металлическая пыль. Радиопомехи, возможны сбои телеметрии.
— А наши эксперименты? — Алёна прижала к груди планшет с графиками роста бактерий. — Надо бы синхронизировать данные.
— Придётся хранить локально, — Евгений потянулся к проектору, выводя на экран код. — Я подготовлю буфер.
В углу зашипел кофеварка, напоминая, что даже в космосе есть место быту. Александр потянулся за чашкой, но промахнулся — капля чёрной жидкости зависла в воздухе, как крошечная планета.
— Надолго? — Алёна поймала каплю салфеткой.
— На десять-двенадцать солов, — ответил Сергей. — Потом комета уйдёт, связь восстановится.
— Деять солов без маминых писем, — фыркнул Андрей. — Да мы тут с ума сойдём.
— Ты — точно, — Евгений запустил симуляцию помех на экране. — А я наконец допилю алгоритм посадки.
— Стойте, — Елена подняла руку. — А если что-то случится? Авария? Болезнь?
— Протоколы есть. — Сергей потрогал нашивку «Командир» на рукаве. Сергей щёлкнул проектором, выводя на экран спектрограмму кометы. — По данным ЦУПа, хвост состоит в основном из ионизированного газа и водяного пара. Но есть аномалия — процент металлической пыли в десять раз выше обычного.
Андрей присвистнул:
— Железо, никель, хром? Как на подбор — самые «магнитные».
— Она нам угрожает? — Елена скрестила руки. — Если частицы долетят до обшивки, могут повредить что-нибудь важное. Встречная скорость уже известна?
— Данные есть. Но угрозы не предвидится, — Сергей увеличил траекторию. — Комета пройдёт в трёх миллионах километров. Если до нас что и долетит, то это будут отдельные атомы.
Александр потёр переносицу:
— Кстати, а почему связь «ограничена»? Хвост кометы — не железная стена.
Евгений вывел на экран схему связи:
— В данном случае — именно железная. — Он ткнул в значок зонда STEREO, — Земля будет ретранслировать сигналы через солнечные обсерватории. Медленно, односторонне, но что-то пробьётся. Мы же ответить напрямую вряд ли сможем.
— То есть они смогут слать приказы, а мы — нет? — Алёна нахмурилась. — Удобно.
— Мощности их антенн в тысячи раз выше наших, — объяснил Евгений. — Мы — фонарик, они — прожектор. Импульсные сигналы могут пробиться даже сквозь «занавес».
Андрей ехидно поднял бровь:
— Странно, что ЦУП не предупредил о комете раньше. Наверняка орбиту просчитали давно.
В кают-компании повисла пауза. Сергей медленно кивнул:
— Вопрос резонный. Возможно, сочли риск незначительным. Или... — он запнулся, — решили, что лишняя информация отвлечёт.
— Или проверяют, справимся ли без подсказок, — пробормотала Алёна, вертя в пальцах карандаш. — Как подростков отпустили в лес с компасом.
Елена дотронулась до браслета-дозиметра:
— Десять солов без полноценной связи. Даже если радиация в норме... психологически...
— Выживем, не впервой. — Заявил Андрей. — Зато потом героями будем. «Они выстояли в тишине космоса!»
Сергей погасил проектор. На экране остался лишь тусклый логотип миссии — стилизованный Марс с трещиной в форме яблони.
— Всем по местам. Через шесть часов начнём тесты антенн.
Когда экипаж разошёлся, Евгений задержался у порога:
— Кстати, о металлической пыли... Если её источник — ядро кометы, то там может быть что-то интересное. Руда? Обломки корабля?
— Или просто грязный лёд, — пожал плечами Сергей. — Не наша загадка. Да и узнать отсюда мы вряд ли что-то сможем… — Он задумался на минуту. — Хотя, кое-что действительно можем. Подумай на счёт спектра пропускания в радиодиапазоне.
— Слушаюсь! — Радостно ответил Евгений.
По коридору донёсся сигнал вахты: инженер Александр звал Сергея проверить температурные датчики. Экипаж начал расходиться, оставляя в кают-компании плавающие крошки печенья и недопитые пакеты сока.
Сергей остался последним. На экране пульсировала траектория кометы — длинный, изогнутый хвост, словно шрам на чёрной ткани космоса. Он перечитал сообщение ЦУПа, задержавшись на строке: «Риски минимальны. Удачи».
— Минимальны, — повторил он, стирая уведомление.
За стеной заскрипели насосы. Где-то в глубине корабля, в лабораторном модуле, Алёна уже проверяла герметичность контейнеров с образцами. Евгений спорил с Андреем о чувствительности антенн. Елена перебирала аптечку, сортируя успокоительные.
Никто не заметил, как на датчике радиации дрогнула цифра: 0.12 мЗв/ч. Всего на сотую выше нормы.