Формирование внутреннего мира кочевого феодала происходило под воздействием множества факторов, которые порой вступали в противоречие друг с другом. Особенно остро ощущался конфликт между кочевой культурой, основанной на традициях древних тюрков и монголов, и исламской, пришедшей из Мавераннахра, где были сильны оседлые обычаи. Процесс исламизации Золотой Орды занял длительное время, и даже после ее исчезновения среди мусульманских авторов продолжали возникать сомнения в истинности веры кочевников Западного Дешта.
Ислам в Золотой Орде и государствах, образовавшихся на её основе, не имел подавляющего влияния и сосуществовал с архаичными устоями и правилами жизни. Как это отражалось на жизни кочевого феодала?
Одной из главных забот кочевого правителя было поддержание своего имиджа щедрого дарителя и успешного воина. Одаривание имело не только ритуальное, но и социальное значение. В апокрифичной «Автобиографии Тимура», созданной в начале XVII века, содержатся прямые указания на обязательность одаривания вассалов своим сюзереном, что считалось залогом стабильности его власти.
Подтверждение этому можно найти и в материалах Посольского приказа. Вокруг «поминок», отправляемых из Москвы, часто возникали скандалы и мелкие склоки. Бии, правители Ногайской Орды, стремились, чтобы все «поминки» направлялись к ним, и они сами распределяли их среди своих вассалов. Однако в Москве эти идеи предпочитали игнорировать и лишь изредка шли им навстречу. Очевидно, в этом вопросе шел спор о том, кто же является благодетелем — собственный правитель или далекий северный царь, не исповедующий ислам.
Реноме воителя для кочевых феодалов было не менее важно, чем образ дарителя. Однако со временем поддерживать его становилось всё труднее. Большие походы на оседлых соседей, в частности на Русское государство, были сопряжены с серьёзными опасностями и общим ухудшением международных отношений. Поэтому походы, возглавляемые правителем, постепенно уходили в прошлое. На смену им пришли набеги сравнительно небольших отрядов, которые ставили перед собой локальные задачи, в основном сводившиеся к грабежу пограничного населения.
Особенно популярны они были среди «молодших мирз», то есть феодалов, не входящих в круг правящей элиты. Сами эти набеги, как правило, были плохо организованы и разношерстны. Хорошей альтернативой им стала служба иностранным монархам в рамках военных союзов. Так, например, ногайские отряды, используя военно-политические договорённости между Россией и Ногайской Ордой, приняли участие в походах на Крым середины XVI века и в Ливонской войне.
Однако не только война занимала кочевых феодалов. Охота, кони и ловчие птицы — вот одна из животрепещущих тем переписки и бесед ханов, биев и мирз с русским царем и его представителями. Крымский хан Саадет-Гирей посвятил коням в своём послании настоящую «поэму», ему вторил астраханский хан Дервиш-Али. Даже больной, престарелый ногайский бий Исмаил с трепетом писал о своём «последнем» удовольствии — охоте.
Кочевые аристократы не были чужды понятий красоты и роскоши. Так, в 1535 году Хаджи-Мухаммад просил «шубу горностаену с кружевом», а в 1550 году Юсуфу была послана шуба «бархат венедицкой земли на горностаех» «для прямой дружбы». Нередко кочевая аристократия запрашивала парадные доспехи и упряжь, музыкальные инструменты.
Пир, вероятно, как и в монгольские времена, играл у кочевой знати постзолотоордынского времени особую роль. В связи с этим необходимо коснуться и такого «скользкого» вопроса, как употребление алкогольных напитков в среде степной аристократии. Как известно, «возлияния» были весьма распространены в Еке Монгол улус: от пьянства умерло несколько великих ханов. Этот обычай не был искоренён и после принятия ислама ханом Берке, и даже при таких поборниках мусульманства, как Узбек-хан и беклярбек Эдиге. Об употреблении алкоголя писали и египетские историки, и марокканский путешественник Ибн Батута.
Практика эта сохранилась и в государствах-наследниках Улуса Джучи. Более того, в Крымском ханстве сохранилось и производство вина, о котором неплохо высказывался французский военный инженер Боплан. Ибн Батута писал об употреблении «бузы», к этому напитку можно прибавить русскую медовуху, которая, как известно, шла в «поминках» в Ногайскую Орду.
Женщины в постзолотоордынском сообществе продолжали играть такую же роль, как и в Золотой Орде. Ряд знаменитых женщин Орды, возглавляемый знаменитой ханшой Тайдулой продолжают ханике постордынского мира: Нур-султан, Сююн-бике. Благодаря исследованием последних лет стали известны факты участия крымских ханике во внешней политике, но схожую роль играли и жены ногайских правителей.
К примеру, Исмаил-бий передоверил русского посла Е. Мальцева своему гарему. Весьма трогательна забота ногайских биев о своих дочерях. И Ямгурчи, и Мамай, а позднее Юсуф отстаивали властные права своих дочерей и были готовы к развязыванию военных конфликтов. Заботой о благополучии своей семьи диктовались многие поступки Исмаила. Вплоть до своей смерти он беспокоился о своевременном включении в «поминочные списки» своих новоржденных детей, просил Ивана Грозного опекать их после того как он умрет.
Итак, ценности и интересы кочевой знати «постордынского» времени в общих чертах совпадают с таковыми своих оседлых коллег. Война, охота, кони и предметы роскоши – вот главные вопросы их жизни. Не малое место в обыденности отводилось пирам. Не меньшее значение имела семья, и главное – потомство.
Злой Московит
Максим Моисеев
