Смерть бывшей подруги приводит в дом Любы мальчика, удивительно похожего на её бывшего мужа. Но правда о ребёнке таит в себе давнюю тайну, способную перевернуть всю её жизнь.
Ветер швырял в лицо мелкие пыльные крупицы, заставляя прикрывать глаза ладонью. Небо, затянутое серой пеленой, не предвещало ничего хорошего. По улице неслись сорванные листья, закручиваясь в маленькие вихри у стен домов.
Невольно ускорила шаг статная женщина, прижимая к груди сумку с продуктами. Внезапно возле её подъезда мелькнула тревожная суматоха — красно-белая машина скорой помощи, мигалки, люди в белых халатах. Словно ледяная игла пронзила сердце у женщины, когда она разглядела знакомый профиль на носилках.
— Что случилось? — спросила она у соседки, маячившей у входа.
— Полюбуйтесь, Любовь Петровна, опять эту вашу Татьяну избили. В этот раз, кажется, до полусмерти. Сынишка её, бедняжка, вызвал скорую.
Замерла на мгновение Люба, глядя, как закрываются двери скорой помощи. На мгновение показалось, что из машины на неё взглянули знакомые, некогда ясные глаза. Пальцы судорожно сжали ремешок сумки.
— А мальчик? Стас где?
— Наверху сидит, запуганный весь. Участковый, опрашивал.
Не слушая дальше, бросилась к лифту женщина, оставив недоумевающую соседку посреди двора.
Тусклая лампочка едва освещала лестничную площадку. На ступеньках между четвертым и пятым этажом сидел худенький мальчик лет восьми, обхватив колени руками. Услышав шаги, маленькая фигурка вжалась в стену.
— Не бойся, — мягко произнесла Люба, приседая рядом. — Это я, тётя Люба из квартиры напротив.
Поднял голову ребёнок, и сердце женщины сжалось от боли. Лицо мальчика хранило черты того, кого она когда-то любила больше жизни. Никиты. Человека, которого у неё забрала Таня.
— С мамой что-то плохое, да? — прошептал мальчик, моргая покрасневшими глазами.
— Поднимемся ко мне, — вместо ответа предложила женщина. — Я сварю тебе горячего шоколада, и мы позвоним в больницу, узнаем о твоей маме.
***
В небольшой кухне, задрапированной светлыми занавесками, на столе стояли две кружки с шоколадом. Тихо гудел холодильник. Маленькие руки обхватили кружку, словно желая согреться её теплом.
— Он её часто бил? — осторожно спросила Люба, наблюдая за ребёнком.
— Почти каждый день, — тихо ответил мальчик, не поднимая глаз. — Мама говорила, что это из-за его работы. Что у него там проблемы.
— Ты не виноват, — мягко сказала она, стараясь, чтобы голос не дрожал. — Ни в чём не виноват, слышишь?
— Он кричал, что я не его ребёнок, — внезапно выпалил Стас. — Что я копия какого-то Никиты. Мама плакала и говорила, что это неправда.
Замерла женщина, словно пораженная током. Сколько лет прошло, а боль от предательства, казалось, только затаилась, ожидая момента, чтобы снова впиться острыми зубами в сердце.
Телефонный звонок прервал тяжелые мысли. На дисплее высветился незнакомый номер.
— Слушаю.
— Любовь Петровна? Это дежурный врач городской больницы. Вы указаны как контактное лицо Татьяны Сергеевны .
— Что с ней? — спросила женщина, отворачиваясь от мальчика и понижая голос.
— К сожалению, пациентка скончалась. Множественные внутренние повреждения, кровоизлияние в мозг... Нам не удалось её спасти. Понадобится ваше присутствие для опознания и оформления документов.
Положила трубку Люба, застыв у окна. За стеклом начинал накрапывать мелкий дождь. Как сказать ребёнку, что его матери больше нет?
— Тётя Люба? — тихий голос вернул её к реальности.
Повернувшись, она встретилась с настороженным взглядом. Глаза цвета грозового неба — точь-в-точь как у Никиты.
— С мамой всё плохо, да?
Словно свинцом налились ноги, когда она подошла и опустилась на колени перед ребёнком.
— Стас... твоя мама... Врачи очень старались, но...
— Она умерла? — прямо спросил мальчик, не дав ей закончить.
Кивнула женщина, не находя слов. Маленькое лицо перед ней застыло, словно восковая маска.
— Я знал, — тихо произнёс он. — Он так сильно её бил.
Обнимая вздрагивающие плечи ребёнка, Люба вспоминала годы, которые казались такими далёкими. Вспоминала девочку с рыжими косами, которая всегда была рядом. Подругу, которая знала все её секреты. Таню, которая предала её, забрав самое дорогое, того самого Никиту.
***
Утро выдалось холодным и промозглым. Крупные капли барабанили по подоконнику, стекали по стеклу причудливыми дорожками. На диване, свернувшись калачиком, спал Стас. Люба накрыла его ещё одним пледом и тихо прошла на кухню.
Звонок в дверь был настойчивым и резким. За порогом стояла немолодая женщина в строгом костюме и с папкой документов.
— Вы Любовь Петровна Орлова? — спросила она официальным тоном. — Сопредельная соседка Татьяны Климовой?
— Да, это я.
— Елена Викторовна, отдел опеки и попечительства. Мне нужно поговорить с несовершеннолетним Станиславом Климовым.
— Он спит, — ответила Люба, пропуская женщину в прихожую. — Вчера ему сообщили о смерти матери.
— Понимаю, — кивнула представительница опеки, не меняя выражения лица. — Но нам нужно решить вопрос с временным размещением ребёнка. У него есть родственники?
— Насколько я знаю, нет.
— В таком случае он будет помещён в приют до решения вопроса об опеке. У погибшей нет завещания или распоряжений на случай смерти?
Взгляд женщины скользнул по фотографиям на стене — там, среди прочих, была старая фотография двух девушек, обнявших друг друга. Люба на мгновение замерла, глядя на неё.
— Мы были подругами, — тихо сказала она. — Когда-то.
— Значит, официальных распоряжений нет, — констатировала представительница опеки. — К сожалению, мальчика придётся забрать сегодня.
— Я возьму его.
Слова вырвались внезапно, прежде чем она успела обдумать их. Удивлённый взгляд женщины заставил её продолжить:
— Временно, пока не решится вопрос. Мы знакомы, я живу напротив. Ему и так тяжело, зачем ещё один стресс?
— Вы не родственница...
— Но я могу оформить временную опеку, не так ли? Я работаю в бухгалтерии, у меня стабильный доход, жилищные условия позволяют.
Елена Викторовна открыла папку, делая какие-то пометки.
— Что ж, временно это возможно. Мне нужно будет осмотреть вашу квартиру и подготовить документы.
Когда за женщиной закрылась дверь, Люба обессиленно опустилась на стул в прихожей. Что она наделала? Взять к себе ребёнка женщины, которая разрушила её жизнь? Мальчика, который каждый день будет напоминать ей о Никите?
Телефонный звонок вырвал её из размышлений.
— Любочка? Как ты там? Мне соседка позвонила, сказала про Таньку.
Голос матери, как всегда, был наполнен тревогой.
— Всё нормально, мама.
— Несчастная женщина... Хотя я всегда говорила, что она притянет беду. Ты же помнишь, как она с тобой поступила?
— Мама, пожалуйста, — устало произнесла Люба.
— Говорят, мальчишка её теперь один остался? Племянница Верки из третьего подъезда работает в опеке, она сказала...
— Он у меня, мама.
На другом конце провода повисла тяжёлая пауза.
— Что значит — у тебя? — наконец произнесла Валентина Сергеевна.
— Я взяла его к себе. Временно.
— Ты что, совсем разум потеряла? — взорвалась мать. — Мало тебе было, что она мужа твоего увела? Теперь ещё и байстрюка её будешь растить?
— Мама! — резко оборвала её Люба. — Я все решила. Не нужно так говорить о ребёнке.
— Не понимаю тебя, — в голосе матери звучало искреннее недоумение. — Всю жизнь за других расплачиваешься. Сначала за папкины долги работала вместо института, потом этому алкоголику Никите всё прощала, теперь ещё и это... Заедешь себя окончательно.
— Поговорим позже, — устало ответила женщина, заметив, как в дверях кухни появился заспанный Стас.
— Тётя Люба, — тихо спросил мальчик, когда она положила трубку, — а что теперь со мной будет?
Присев на корточки, Люба заглянула в испуганные глаза ребёнка.
— Хочешь пока пожить у меня? Пока... разбираются дела?
Тонкие плечи заметно расслабились.
— А можно?
— Конечно. Я уже договорилась.
— Спасибо, — прошептал мальчик, неловко обнимая её.
В тот же день был найден телефон единственной родственницы Тани — её двоюродной сестры Инны, проживающей в соседнем городе. Телефонный разговор был коротким и неприятным.
— Откуда я знаю, что она там натворила? — холодно произнесла женщина в трубку. — Мы не общались лет пять. У меня своих трое, мне чужие не нужны. Тем более, что, как я понимаю, отец неизвестен. Или известен, но таких штук пять было?
— Его звали Никита, — сдержанно ответила Люба. — Никита Орлов. Он погиб на производстве три года назад.
— А, так вы, что ли, та самая жена, у которой Танька мужа увела? — В голосе женщины послышалось любопытство. — И теперь вы её ребёнка растить собрались? Ну и дела! Нет уж, оформляйте куда хотите, хоть в детдом, хоть к себе. Мои подписи на отказ можете получить в любой момент.
После этого разговора Люба долго сидела, глядя в окно. Память услужливо воскрешала события десятилетней давности. Как она не замечала тех взглядов, которые бросал Никита на её лучшую подругу? Как пропустила момент, когда дружеские посиделки втроём превратились в нечто большее? Как не почувствовала лжи, когда муж говорил, что задерживается на работе?
— А вы с мамой дружили? — внезапно спросил Стас, заставив её вздрогнуть.
— Да, очень давно, — после паузы ответила Люба.
— А почему перестали?
Как объяснить ребёнку, что его мать разрушила её жизнь? Что из-за неё Люба потеряла человека, которого любила, и шанс на собственное материнство?
— Иногда так бывает, — уклончиво ответила она. — Люди расходятся.
***
Прошел не один месяц.
На пороге появилась высокая фигура. Мужчина в строгом пальто неуверенно переминался, держа в руках букет белых хризантем.
— Здравствуй, Люба, — произнёс он, и знакомый голос отозвался внутри давно забытой мелодией.
Замерла на месте хозяйка квартиры, не веря своим глазам.
— Александр? Откуда ты... как...
— Меня нашли через социальные сети. Сообщили о Тане, — ответил гость, протягивая цветы. — Можно войти?
Молча отошла в сторону женщина, пропуская незваного гостя в прихожую. По коридору раздался топот маленьких ног.
— Тётя Люба, кто там при... — замер на полуслове Стас, уставившись на незнакомца.
— Привет, — мягко улыбнулся Александр. — Ты, должно быть, Станислав?
Недоверчиво кивнул мальчик, прижимаясь к Любе.
— Стас, иди, пожалуйста, к себе, — тихо попросила она. — Нам нужно поговорить с дядей Сашей.
На маленькой кухне тишину нарушал лишь звук закипающего чайника. Поставив чашки на стол, села напротив гостя хозяйка.
— Зачем ты приехал? — спросила она, глядя прямо в глаза мужчине. — Столько лет прошло.
— Мне написала Таня, — ответил Александр, доставая из внутреннего кармана конверт. — За неделю до своей смерти. Просила приехать. Я не успел.
Развернув письмо, положил его перед бывшей подругой.
«Александр, прости за всё, что было. Я должна тебе сказать правду — у тебя есть сын. Стас — твой ребенок. Я никогда не говорила об этом Никите, он считал его своим. И Стас тоже не знает. Я боюсь, что мне осталось недолго. Муж бьёт всё сильнее, я чувствую, однажды он не остановится. Если со мной что-то случится, забери Стаса, пожалуйста. Он хороший мальчик и заслуживает лучшей жизни. Таня.»
Медленно подняла глаза от письма женщина, пытаясь справиться с ураганом чувств, бушевавшим внутри.
— Это... правда? — едва слышно спросила она.
— Я уже сделал тест ДНК, — кивнул Александр. — Результаты подтвердили: вероятность отцовства 99,9%. Стас — мой сын.
Невидимая рука сжала сердце Любы. Восемь лет назад, после ухода Никиты к Тане, Александр был единственным, кто поддерживал её. Старый друг, которого она знала ещё со школы, тот, кто когда-то ухаживал за ней, но был отвергнут. Тот, кто потом встречался с Таней, но уехал из города по настоянию родителей, мечтавших о престижном образовании для сына.
— Почему она солгала Никите? — спросила Люба, пытаясь собраться с мыслями.
— Написала, что боялась его реакции. К тому же, когда поняла, что беременна, ты и Никита уже были вместе, а я уехал.
На кухне повисло тяжёлое молчание.
— Знаешь, я взяла опеку над Стасом, — наконец произнесла Люба. — Временную. Он привык ко мне. Зовёт меня мамой со вчерашнего дня.
— Я не собираюсь его забирать насильно, — быстро ответил Александр. — Но хочу участвовать в его жизни. Это мой сын, Люба.
Из глубины квартиры донеслось тихое:
— Тётя Люба... мама, можно мне яблоко?
В дверном проёме показалась фигурка мальчика.
— Конечно, милый, — улыбнулась она, стараясь, чтобы голос звучал ровно.
Внимательно наблюдал за ребёнком Александр. Невозможно было не заметить сходства — те же глаза, тот же разрез бровей, даже родинка на шее точно такая же, как у него. «Почему я этого раньше не замечала, а думала, что отец Никита?» спросила сама себя Люба.
— Стас, можешь сесть с нами? — мягко предложил мужчина. — Я хотел бы познакомиться с тобой поближе.
Недоверчиво взглянул на него мальчик, но сел, придвинувшись ближе к Любе.
— Вы знали мою маму? — спросил он, переводя взгляд с одного взрослого на другого.
— Да, — кивнул Александр. — Мы дружили очень давно. И с твоей... с тётей Любой тоже дружили.
— Вы из-за этого приехали? — прищурился мальчик.
— Отчасти, — осторожно ответил мужчина. — Я узнал, что у тебя случилась беда, и хотел помочь.
Стас ничего не ответил, лишь с хрустом откусил от яблока.
***
Поздним вечером, уложив мальчика спать, вышла на балкон Люба. Звёзды холодно мерцали в безоблачном небе.
— Ты злишься на меня? — тихо спросил Александр, присоединившийся к ней.
— Нет, — покачала головой женщина. — На судьбу, может быть. Всё так запуталось...
— Помнишь, в старших классах я приглашал тебя на выпускной?
— А я отказала, потому что ждала приглашения от Димки Ковалёва, — усмехнулась Люба. — Который в итоге пошёл с Машкой Солнцевой. Ирония судьбы.
— И я от обиды пригласил Таню.
— А потом влюбился в неё.
— Ненадолго, — возразил Александр. — Моё сердце всегда принадлежало тебе.
Насмешливо подняла бровь женщина:
— Поэтому ты пропал на десять лет?
— Я писал тебе. Но когда узнал, что ты выходишь замуж за Никиту...
— Перестал, — закончила за него Люба. — А потом я узнала, что муж ушёл к моей лучшей подруге. История повторилась.
— Я вернулся в город три года назад, после смерти отца, — признался Александр. — Хотел найти тебя, но услышал, что ты тяжело переживаешь развод. Решил не бередить старые раны.
Задумчиво смотрела на ночной город женщина.
— И теперь, когда Таня написала тебе...
— Я приехал за сыном, — кивнул мужчина. — Но увидел тебя — и понял, что судьба даёт нам ещё один шанс.
— Ты говоришь как в дешёвой мелодраме, — невольно улыбнулась Люба.
— Зато искренне, — развёл руками Александр. — Я юрист, а не поэт.
Вернувшись в комнату, застыла у двери детской женщина. Во сне Стас казался таким беззащитным, таким похожим на... Александра. Теперь она ясно видела это сходство, которое раньше принимала за черты Никиты.
— Что ты планируешь делать? — шёпотом спросила она, когда они отошли от спящего ребёнка.
— Я думал об этом всю дорогу сюда, — так же тихо ответил мужчина. — У меня есть предложение. Нет, два предложения.
***
Через три месяца в кафе на набережной собрались немногочисленные гости. Среди них была и мать Любы, которая всё ещё недоверчиво поглядывала на Александра.
— Никогда не думала, что ты выйдешь замуж второй раз, — произнесла Валентина Сергеевна, поправляя на дочери фату. — Тем более за отца этого мальчика.
— Мама, не начинай, — покачала головой невеста. — Мы с Александром давно знаем друг друга. А Стас — замечательный ребёнок.
— Который всего пару месяцев назад потерял мать...
— И обрёл новую семью, — твёрдо закончила за неё Люба. — Не порть, пожалуйста, этот день.
В дверях появился маленький человечек в строгом костюмчике с бабочкой.
— Мама! Папа сказал, что пора начинать! — возбуждённо объявил Стас, подбегая к Любе. — Все гости уже собрались!
— Иду, милый, — улыбнулась она, поправляя его бабочку. — Как ты думаешь, я красивая?
— Самая красивая! — уверенно кивнул мальчик. — Папа так и сказал!
У выхода из кафе их ждал Александр в элегантном костюме с белой розой в петлице.
— Готовы к новому старту? — спросил он, подавая руку Любе.
Нерешительно посмотрела на своих мужчин женщина. Неожиданное предложение Александра три месяца назад застало её врасплох: сначала оформить на себя опекунство Стаса, а затем — выйти за него замуж. Создать полноценную семью, о которой она давно мечтала.
— Люблю вас обоих, — шепнула она, сжимая одной рукой ладонь жениха, а другой — маленькие пальчики Стаса.
***
Год спустя в просторной детской, оформленной в нежно-зелёных тонах, сидела на полу молодая женщина с младенцем на руках. Рядом, склонившись над рисунком, старательно выводил что-то карандашом девятилетний мальчик.
— Смотри, мама, — повернул к ней альбом Стас. — Это наша семья. Вот папа, вот ты, вот я, а вот маленькая Оля.
Залилась звонким смехом малышка, словно соглашаясь.
— Очень похоже, — улыбнулась Люба, прижимая к себе дочку. — Особенно папа удался.
— Что я слышу? Меня обсуждают? — донёсся с порога мужской голос.
В дверях стоял Александр с пакетами из супермаркета.
— Смотри, что я нарисовал! — с гордостью показал свою работу Стас, подбегая к отцу.
— Настоящий художник! — восхитился мужчина, обнимая сына. — Это нужно повесить на самое видное место.
Наблюдая за ними, невольно думала о превратностях судьбы Люба. О том, как причудливо переплетаются человеческие пути. Как боль порой оборачивается счастьем. Как предательство Тани, отнявшей у неё Никиту, в итоге привело к обретению настоящей любви и полноценной семьи.
— О чём задумалась? — спросил Александр, присаживаясь рядом с женой.
— О жизни, — ответила она, глядя на спящую дочь. — О том, что не стоит держаться за прошлые обиды. Они только мешают быть счастливыми.
— Мудрость приходит с опытом, — улыбнулся мужчина, целуя её в висок. — И с материнством.
— Мама, папа! — вклинился в разговор Стас. — А можно мы на выходных поедем на дачу?
— Конечно, можно, — одновременно ответили родители и рассмеялись.
Положила голову на плечо мужа Люба, прикрывая глаза от неожиданно нахлынувшего счастья. Теперь у неё было всё, о чём она когда-то мечтала — любимый муж, двое прекрасных детей и уверенность в завтрашнем дне. Жизнь, сделав неожиданный поворот, вернула ей сторицей всё, что когда-то отняла.
«Иногда потеря превращается в начало новой, лучшей жизни.» — Пауло Коэльо
Автор: Владимир Шорохов ©