Подольский шляхтич: реальные корни "маленького рыцаря"
Имя пана Ежи Михала Володыёвского знакомо каждому, кто хоть немного интересовался историей Речи Посполитой или читал бессмертную трилогию Генрика Сенкевича. В романах «Огнём и мечом», «Потоп» и «Пан Володыёвский» он предстает как «первая сабля» Речи Посполитой, непревзойденный фехтовальщик, верный товарищ, скромный герой и образец рыцарских добродетелей. Его прозвище «маленький рыцарь», данное из-за невысокого роста, лишь подчеркивает величие его духа. Героическая гибель при обороне Каменца-Подольского от турок в 1672 году и почетное звание «Гектора Каменецкого» навсегда вписали его имя в пантеон польских национальных героев. Но таков литературный образ. Кем же был настоящий Ежи Володыёвский, как сложилась его жизнь и насколько она отличалась от той, что описана на страницах романов?
Реальный Ежи Михал Володыёвский происходил из среды многочисленной мелкой шляхты, населявшей Подолье – юго-восточные окраины Речи Посполитой, постоянно находившиеся под угрозой татарских и турецких набегов. Род Володыёвских вел свое начало из села Володыёвцы, расположенного неподалеку от города Бара. Во второй половине XV века предки нашего героя переселились в окрестности Каменца-Подольского, важнейшей крепости региона, и со временем перешли из православной веры в католичество, что было довольно типично для шляхты того времени, стремившейся интегрироваться в польскую элиту.
Володыёвские не принадлежали к числу магнатов или даже зажиточной шляхты. Отец Ежи, Павел Володыёвский, владел небольшими селами Ходоровцы и Новосёлки, а также имел несколько домов в местечке Паневцы Зеленецкие на реке Збруч. Его жена, Сюзана из рода Коморовских, родила ему троих детей: старшего сына Ежи, младшего Якуба и дочь Анну.
Точная дата рождения Ежи Володыёвского неизвестна, историки относят ее примерно к 1620 году. Юные годы он провел не в родовом имении, а в Каменце-Подольском, под опекой своего дяди по отцу – Шимона Володыёвского. Дядя был личностью примечательной: в прошлом солдат, он затем принял духовный сан и стал ксендзом. Именно он отдал юного Ежи на обучение в престижный иезуитский коллегиум в Каменце. Однако, в отличие от своего будущего литературного образа, отличавшегося скромностью и усердием, реальный Ежи, по-видимому, особым рвением к наукам не отличался. Учеба давалась ему с трудом, и вскоре он был отправлен из коллегиума домой, так и не завершив образования. Путь ученого или священника был для него закрыт. Оставалась традиционная для небогатого шляхтича карьера – военная служба.
Именно в этот момент начинается главное расхождение между реальной биографией и романом Сенкевича. Действие первой части трилогии, «Огнём и мечом», разворачивается на фоне грандиозного казацкого восстания под предводительством Богдана Хмельницкого, начавшегося в 1648 году. На страницах романа молодой поручик Володыёвский совершает чудеса храбрости на службе у грозного князя Яремы Вишневецкого: бьется с казаками под Махновкой и Константиновом, спасает из плена княжну Елену Курцевич, скрещивает саблю со знаменитым казацким полковником Иваном Богуном. Увы, все эти захватывающие эпизоды – плод художественного вымысла великого романиста.
Сквозь огонь и смуту: служба в коронной армии
Реальные документальные свидетельства о военной службе Ежи Володыёвского появляются значительно позже – лишь с 1653 года. Именно тогда он записывается «товарищем» (шляхтичем-воином, служившим со своим снаряжением и слугами) в валашскую хоругвь (роту легкой кавалерии, комплектовавшуюся по валашскому образцу) под командованием ротмистра Францишка Дзевановского. В составе этой хоругви он провел следующие восемь лет – период крайне бурный и трагический для Речи Посполитой. Это было время не только продолжавшейся войны с казаками Хмельницкого, но и разрушительного шведского «Потопа» (1655-1660) и войны с Русским царством.
Подробностей о службе Володыёвского в этот период сохранилось мало. Можно лишь предполагать, что он участвовал во многих походах и сражениях, набирался боевого опыта, проявил себя как храбрый и надежный воин. Косвенным подтверждением его растущего авторитета среди солдат служит тот факт, что в 1661 году, во время создания так называемой «священной конфедерации» (военного союза, созданного армией для защиты своих прав и требования выплаты жалованья), Ежи Володыёвский был выбран одним из делегатов от войска для переговоров с коронными гетманами (высшими военачальниками Польши). Это говорит о том, что он пользовался доверием своих товарищей по оружию.
В том же 1661 году Володыёвский перешел на службу в другую хоругвь – казацкую (то есть легкой кавалерии, организованной по казацкому образцу) под командованием войскового обозного (высокая должность в штабе армии) Себастьяна Маховского. В этой хоругви он прослужил до начала 1667 года. Этот период также был наполнен боевыми действиями. Речь Посполитая продолжала вести войну на территории Украины, погрузившейся в хаос гражданской войны, известный как «Руина». Володыёвскому довелось сражаться с казацкими отрядами гетманов Брюховецкого и Дорошенко, а также с крымскими татарами на Левобережье Днепра и на родном ему Подолье в 1664-1666 годах. Кроме того, ему приходилось участвовать в операциях против многочисленных банд и ватаг, действовавших на охваченной смутой Украине, где грань между войной и разбоем часто стиралась.
Именно к этому периоду относится один из наиболее известных эпизодов реальной боевой биографии Володыёвского – разгром отряда казацкого полковника Василия Дрозденко (Дрозда) в 1666 году. История эта примечательна не только сама по себе, но и тем, что в ней Володыёвский выступил своего рода мстителем за семью Богдана Хмельницкого.
Василий Дрозденко был одним из многих полевых командиров, действовавших на Брацлавщине в период Руины. В 1666 году он со своей ватагой явился в местечко Рашков на Днестре. Этими землями владела Розанда Лупул, дочь молдавского господаря Василия Лупу и вдова Тимофея Хмельницкого, старшего сына гетмана Богдана. После смерти мужа (погибшего в 1653 году при осаде Сучавы) и свекра Розанда жила в Рашкове, арендуя земли у польского магната Конецпольского. Дрозденко, прослышав о якобы несметных сокровищах вдовы Хмельницкого, решил поживиться. Визит закончился трагически: Розанда погибла во время жестоких пыток, которым ее подвергли в поисках клада, а ее имение было полностью разграблено.
После этого кровавого дела Дрозденко двинулся в сторону Брацлава, по пути разгромив встретившуюся ему польскую хоругвь. Узнав о действиях Дрозденко, Ежи Володыёвский, находившийся неподалеку, бросился в погоню. Он настиг отряд Дрозденко, когда те расположились на отдых под селом Перекоринцы. Атаковав казаков ночью, Володыёвский полностью разгромил их лагерь. Самому Дрозденко удалось бежать к гетману Петру Дорошенко, который, впрочем, через год сам казнил своевольного полковника за его бесчинства.
Этот эпизод показывает Володыёвского как решительного и умелого командира, способного к быстрым и энергичным действиям. Однако источники расходятся в том, каков был его статус на тот момент. Имел ли он уже под своим командованием отдельный отряд? Или действовал как один из офицеров в составе хоругви Маховского? Возможно, он возглавлял временный отряд «самообороны» из местной шляхты. Как бы то ни было, эта победа добавила ему славы и авторитета.
Удачный брак и путь наверх: как пан Ежи обрел состояние и чины
Военная служба в Речи Посполитой XVII века была делом опасным и не всегда прибыльным. Жалованье платили нерегулярно, а риск погибнуть или получить увечье был велик. Для небогатого шляхтича, каким был Ежи Володыёвский, одним из главных способов поправить свое материальное положение и продвинуться по карьерной лестнице был удачный брак. И судьба предоставила нашему герою такой шанс.
После смерти отца в 1660 году Ежи осел в родовом имении Паневцы. Большая часть этого местечка принадлежала влиятельному подольскому шляхтичу Валентию Езёрковскому, носившему титул мечника подольского. Здесь, в Паневцах, Ежи познакомился с дочерью мечника – Кристиной Езёрковской.
Кристина была женщиной с непростой судьбой, которую вполне можно было назвать «черной вдовой». Она уже трижды была замужем, и все три ее мужа были военными, ротмистрами, погибшими на службе или умершими от болезней. Первый муж, Павел Свирский, погиб при осаде Збаража во время восстания Хмельницкого. Второй, Ян Кондрацкий, товарищ первого мужа и герой сучавской кампании, умер от дизентерии осенью 1653 года. Третий, Миколай Зацвилиховский (или Цвилиховский), также скончался незадолго до знакомства Кристины с Володыёвским. Несмотря на такой печальный опыт, или, возможно, именно благодаря ему (как наследница имущества своих мужей), Кристина была завидной невестой.
В 1662 году Ежи Володыёвский и Кристина Езёрковская поженились. Для Кристины это был четвертый брак, для Ежи – первый и, как оказалось, судьбоносный. Этот брак кардинально изменил материальное положение «маленького рыцаря». Как пишет польский историк М. Косман, он «выплыл на широкие воды». Благодаря приданому жены и, вероятно, ее деловой хватке, чета Володыёвских на протяжении 1660-х годов смогла приобрести значительные земельные владения на Подолье. Кроме того, часть земель была дарована пану Ежи его покровителем, будущим великим коронным гетманом Станиславом Яблоновским. По оценкам историка А. Ролле, к концу жизни Володыёвский владел огромным состоянием – около 24 тысяч моргов земли (примерно 13,5 тысяч гектаров!) и значительными денежными суммами. Известно, что он щедро жертвовал на церковь (передал не менее 3 тысяч злотых францисканскому монастырю в Каменце) и вкладывал собственные средства в укрепление Каменец-Подольской крепости (более 30 тысяч злотых). Удачная женитьба превратила небогатого шляхтича в состоятельного землевладельца.
Помимо финансового благополучия, росту карьеры Ежи Володыёвского способствовали и родственные связи. Его сестра Анна еще в 1656 году вышла замуж за Станислава Маковецкого, стольника летичевского. Маковецкий был влиятельной фигурой среди подольской шляхты, имел обширные связи в среде местной знати и магнатов. Несомненно, он использовал свое влияние, чтобы помочь шурину продвинуться по службе.
Результаты не заставили себя ждать. В апреле 1667 года Ежи Володыёвский наконец получил собственный патент («лист пшиповедный») и стал ротмистром, возглавив хоругвь пехоты венгерского типа, которая составляла гарнизон Каменца-Подольского. Служба в гарнизоне главной крепости Подолья была почетной и ответственной. А в следующем, 1668 году, он получил и почетный придворный титул стольника перемышльского. Так, благодаря удачному браку и протекции родственников, Ежи Володыёвский из рядового «товарища» превратился в состоятельного землевладельца, ротмистра и придворного чиновника.
На страже границы: Хребтеев и гроза с юга
Начало 1670-х годов ознаменовалось резким ухудшением польско-турецких отношений. Османская империя, оправившись от внутренних неурядиц, вновь обратила свой взор на север, на земли Речи Посполитой. Султан Мехмед IV и его амбициозный великий визирь Ахмед Кёпрюлю готовились к большой войне. Предвестниками этой войны стали участившиеся набеги крымских татар и действовавших на пограничных территориях иррегулярных отрядов «опришков» (разбойников, гайдамаков). Перед Речью Посполитой замаячила реальная угроза масштабного вторжения.
В этих условиях польские власти начали спешно укреплять южные границы, особенно на Подолье, которое первым должно было принять удар. По всему пограничью создавались или укреплялись небольшие крепостцы и сторожевые посты (фортеции) с гарнизонами, задачей которых было сдерживание набегов, ведение разведки и предупреждение о приближении крупных вражеских сил.
Осенью 1671 года командование одним из таких ключевых пограничных постов, крепостцой Хребтеев (Chreptiów) на Днестре, было поручено Ежи Володыёвскому. К этому времени он уже был опытным офицером, хорошо знавшим местность и специфику войны на пограничье. Под его начало был отдан довольно значительный отряд: четыре конные хоругви (вероятно, легкой кавалерии), 60 драгунов из полка Яна Линкхауза и казацкий полк под командованием Самуэля Мотовила. Теперь пан Ежи именовался уже не просто ротмистром, а «паном полковником», командующим отдельным соединением.
За те десять месяцев, что Володыёвский командовал в Хребтееве, он проявил себя как энергичный и деятельный командир. Ему удалось не только укрепить саму крепостцу, но и навести порядок на прилегающей территории, обеспечив относительную безопасность торговых путей. Как отмечает историк Евфимий Сицинский, Хребтеев при Володыёвском стал «безопасным убежищем» для путешественников и купцов, следующих из Польши на Восток. Даже каменецкие купцы предпочитали теперь ехать в Стамбул через Хребтеев, а не через Хотин, считая этот путь более надежным.
Однако, по мнению польского исследователя Марека Вагнера, основной задачей Володыёвского в Хребтееве был не столько контроль над территорией, сколько сбор разведывательной информации о ситуации в соседней Молдавии, находившейся под властью Османской империи, и о подготовке турок к войне. Вагнер даже допускает, что Володыёвский мог быть связан с группой польских офицеров, готовивших антитурецкое восстание в Молдавии. Так или иначе, служба в Хребтееве стала важным этапом в карьере Володыёвского, продемонстрировав его способности как командира и организатора.
Но мирная передышка была недолгой. Летом 1672 года огромная турецкая армия во главе с самим султаном Мехмедом IV и великим визирем Ахмедом Кёпрюлю вторглась на Подолье. Главной целью турок был Каменец-Подольский – ключ ко всему региону. Узнав о начале вторжения, Ежи Володыёвский со своим отрядом оставил Хребтеев и поспешил в Каменец, чтобы усилить его гарнизон перед неминуемой осадой. Судьба «Гектора Каменецкого» должна была решиться под стенами этой древней крепости.
"Гектор Каменецкий": осада, гибель и рождение легенды
Каменец-Подольский в 1672 году был одной из сильнейших крепостей Речи Посполитой, расположенной на высоком скалистом плато, окруженном глубоким каньоном реки Смотрич. Однако к моменту турецкого вторжения его укрепления находились далеко не в лучшем состоянии. На многочисленных предвоенных сеймах польская шляхта и магнаты больше занимались внутренними политическими интригами и борьбой фракций, чем выделением средств на оборону южных рубежей. Предупреждения об угрозе игнорировались, ремонтные работы велись медленно и неохотно.
Гарнизон крепости также был явно недостаточен для отражения удара огромной османской армии. Традиционно его ядро составляли три хоругви пехоты венгерского типа. К августу 1672 года, к моменту подхода турок, общая численность регулярных войск в Каменце не превышала 1060 солдат. К ним присоединилось около 500 человек местного ополчения (мещан и шляхты). С учетом отряда полковника Володыёвского (его пехотная хоругвь и 24 драгуна) и других сил, размещенных по периметру города, общее число защитников едва достигало 2100 человек. Противостояла им армия, насчитывавшая, по разным оценкам, от 100 до 300 тысяч человек, с мощнейшей осадной артиллерией.
Оборону Каменца возглавили генерал подольских земель и староста каменецкий Миколай Потоцкий, комендант крепости Войцех Гумецкий и несколько опытных ротмистров, включая Яна Мыслишевского и Ежи Володыёвского. Несмотря на удручающее неравенство сил, защитники были полны решимости сражаться.
В июле-августе 1672 года Володыёвский активно участвовал в первых стычках с передовыми турецкими и татарскими отрядами в районе Жванца, а также занимался разведкой, добывая «языков». 12 августа к Каменцу подошли основные силы турок под командованием Ибрагима-паши. Попытка турецкой кавалерии с ходу атаковать город была отбита огнем артиллерии и смелой вылазкой польской конницы, в которой вновь отличился Володыёвский. Однако турки быстро разбили лагерь и начали планомерную осаду.
18 августа, после прибытия под стены города великого визиря Ахмеда Кёпрюлю, начался мощный артиллерийский обстрел. Турки имели в своем распоряжении множество опытных инженеров и артиллеристов из разных стран Европы, которые умело вели осадные работы. Под прикрытием огня они начали рыть траншеи и вести подкопы под стены Нового замка – передового укрепления, прикрывавшего основной Старый замок. Защитники пытались совершать вылазки, чтобы помешать осадным работам, но они были малоуспешны. 23 августа отряд Володыёвского попытался атаковать турецкие позиции, но был остановлен плотным мушкетным огнем янычар.
Турки не ограничивались артиллерийским обстрелом. Их инженеры заложили мощную мину под одну из башен Нового замка. Взрыв прогремел днем 24 августа, образовав в стене огромный пролом. Ночью отборные отряды янычар ринулись на штурм. По одной версии, уставшие польские часовые заснули на посту. По другой, башня была сильно повреждена артиллерией еще до взрыва, и защитники были вынуждены ее покинуть. Как бы то ни было, на пути янычар, ворвавшихся в пролом, оказался лишь полковник Ежи Володыёвский с двумя своими товарищами. Их отчаянное сопротивление позволило выиграть несколько драгоценных минут, пока не подоспела подмога. Завязался ожесточенный бой за брешь, в котором осажденные понесли самые тяжелые потери за все время осады. Хотя полякам и удалось насыпать за проломом земляной вал, стало очевидно, что дни крепости сочтены. Новый замок был фактически потерян, а его падение открывало туркам путь к штурму Старого замка.
Осознав безнадежность дальнейшего сопротивления, командование гарнизона 26 августа 1672 года приняло решение о капитуляции. Был поднят белый флаг. Каменец-Подольский, считавшийся неприступным, пал. (В литературе часто встречается дата 27 августа, но современные польские историки, как и сам Сенкевич в романе, указывают именно на 26 число).
По условиям капитуляции, гарнизону было разрешено покинуть город с оружием в руках. Вечером 26 августа, когда польские солдаты готовились к выходу из крепости, Ежи Володыёвский верхом на коне осматривал свою поредевшую хоругвь. В этот момент в подземельях замка, где хранились запасы пороха, раздался страшный взрыв. В воздух взлетели около двухсот бочек пороха. Сила взрыва была такова, что сотрясла весь город, обрушила часть стен и башен и вызвала непроизвольные выстрелы из пушек, стоявших на стенах. Под руинами погибло, по разным оценкам, от нескольких сотен до 800 защитников крепости.
Причина взрыва так и осталась тайной. По одной версии, широко распространенной благодаря роману Сенкевича, начальник артиллерии Каменца майор Гейкинг (выведенный в романе под именем Кетлинга) в отчаянии сам поджег пороховой склад, не желая сдавать крепость врагу. По другой, более прозаичной версии, это был несчастный случай, вызванный неосторожным обращением с огнем или типичным для того времени «разгильдяйством».
Среди погибших под руинами был и Ежи Володыёвский. Заряд картечи, вылетевший из одной из самопроизвольно выстреливших пушек, попал ему в голову. Так трагически и нелепо оборвалась жизнь храброго полковника. Он был похоронен в крипте францисканского костела в Каменце. Отпевал его родной дядя Шимон, бывший тогда приором этого монастыря. На похоронах присутствовали мать героя, его сестра Анна с мужем Станиславом Маковецким и боевые товарищи. Именно Маковецкий, составивший позже отчет (реляцию) об обороне Каменца, впервые сравнил погибшего шурина с Гектором, защитником Трои, положив начало легенде о «Гекторе Каменецком».
Жена Володыёвского, Кристина Езёрковская, во время осады находилась вдали от Каменца. После окончания войны она поселилась в Дубно и вскоре вышла замуж в пятый раз – за Францишка Дзевановского, того самого ротмистра, в хоругви которого когда-то начинал свою службу ее четвертый муж. Детей у Ежи и Кристины не было, и его обширные владения унаследовали потомки его брата Якуба и сестры Анны. Наследники еще долго пытались взыскать с казны Речи Посполитой деньги, потраченные паном Ежи на укрепление Каменца.
Настоящее бессмертие Ежи Михал Володыёвский обрел не на полях сражений, а на страницах трилогии Генрика Сенкевича. Писатель создал идеализированный, собирательный образ польского рыцаря, воплотив в нем лучшие черты шляхетского сословия – храбрость, верность долгу, скромность, патриотизм. Этот литературный герой, хотя и имеющий реального прототипа, затмил собой историческую личность. А фильм Ежи Гоффмана «Пан Володыёвский» (1969) окончательно закрепил этот романтический образ в массовом сознании. Так скромный подольский шляхтич, храбрый офицер и удачливый землевладелец превратился в национальную легенду, символ ушедшей эпохи и рыцарской доблести.