...доработать всего час до пяти...
Смотрю на пустоту за столиком в кафе. Спрашиваю как можно любезнее:
- Чего изволите?
Пустота смотрит на меня... пустотой, потому что больше ничего нет, смотрит на чистый лист там, где должно быть меню.
- А мне бы... воспоминание какое-нибудь хорошее.
- М-м-м... а поконкретнее?
- Да не знаю, на ваш вкус, как сами решите...
Вымученно улыбаюсь. Главное, не показать ни единым намёком, что я таких клиентов на дух не переношу, которые сами не знают, что хотят, а потом начнётся, это не это, то не то, и это тоже не так, не туда и не оттуда...
Оглядываю воспоминания на полках – полки пусты. Они всегда сначала бывают пусты, и надо протянуть руку, и с пустой полки снять пустоту, которая в моих руках станет воспоминанием. Смотрю – сначала надо самой посмотреть, чтобы не получилась какая-нибудь гадость, хотя какая разница, все равно этот за столиком начнет выпендриваться, это не то, то не так, так не это...
Воспоминание попадается хорошее, - про какую-то книгу, прочитанную в юности, сейчас уже и не помнишь, про что книга, помнишь только чувство, охватившее на последних страницах – распахнутое окно, ветер осени, шорох высохших листьев в свете фонаря, и чувство какое-то, что вот она, вся вселенная перед тобой, и вся вечность у твоих ног, и хочется бежать куда-то от света тусклой лампы до самых звёзд, а потом еще всю осень каждый вечер бродить по улицам, прокручивая в голове что-то прочитанное, где каждая строчка разворачивается в несколько бесконечностей сразу.
Сомневаюсь – как-то слишком просто, как-то ни о чём, надо бы что-нибудь поконкретнее. Была не была, несу то, что есть, все равно раскудахтается, не то, не так, не туда...
Придирчиво смотрит, - вымученно улыбаюсь, ну давай, давай, начинай...
- Слушайте, как это вы угадывать так умеете, а? Это же... это же я!
- То есть... Это вам подходит?
- Да не подходит мне это, это я и есть! – хватает чашку с воспоминанием, буквально опрокидывает её в себя, выпивает до дна. Мне даже становится мерзко, - с воспоминаниями так не поступают, их надо смаковать по капле, сначала осторожно попробовать кончиком сознания, потом погрузиться глубже, окунуться в прошлое – дальше, дальше, до самого дна. А тут нате вам, проглотил воспоминание раньше, чем я принесла. Ладно, не моё дело, мне главное доработать еще день, выдержать эту пятницу, и всё.
- Спасибо... спасибо вам огромное! – воспоминание срывается с места, приобнимает меня крыльями, выпархивает из кафе.
- Эй, а запла...
...поздно, поздно, уже никого нет. Понимаю, что влетит мне за это, что теперь поделать, ладно, как-нибудь продержусь эту пятницу, всего один день. Оглядываю пустое кафе, смотрю на пустоту за соседним столиком – пустота недовольно смотрит на часы, многозначительно покашливает, всем своим видом старается показать, что уже заждалась.
- Что вам угодно?
- Воспоминание, конечно же! – срывается почти на крик, - и поскорее! И получше! А то знаю я вас, вспоминания, получше которые, себе оставляете, а нам так, мусор всякий!
Хочу возразить, что вообще-то я вытаскиваю воспоминания из самой себя, больше неоткуда, раз за разом вырываю кусочки собственной памяти, кусочки самой себя. Не возражаю, возражать мне не положено, мне много чего не положено. Выбираю на пустых полках воспоминание, - оно появляется, когда я уже беру его с полки, - опять какое-то странное воспоминание, последний день осени. Нет, не календарной, а настоящей, когда вечером на почерневшую от дождей землю падает первый снег, лёгкий, мелкий, всё больше, больше, и понемногу темнеет, и загораются первые фонари, и идёшь домой после долгого дня, и сейчас ляжешь в горячую ванну, а потом спать, а утром всё будет белым-бело, как в сказке...
Недовольно хмурюсь, слабенькое какое-то воспоминание, опять ни о чём, надо бы поискать что-нибудь посерьезнее, как получают диплом или как покупают машину – а тут всё какое-то не о чем. Легко сказать – поискать, воспоминания невозможно искать, они приходят сами, прошлое само решает, какой кусок себя выпустить в настоящее. Делать нечего, несу прошлое на подносе, жду скандала, ладно, главное ещё месяц продержаться до нового года...
- Это... это вы что мне принесли?
Так-так-так, невозмутимость – наше всё...
- ...уверена, вам подойдёт лёгкое сочетание...
- Да это не мое воспоминание, как вы не понимаете? Не моё! Это не я!
Понимаю, что если сейчас начну качать права, да откуда вы знаете, да вы даже не попробовали – будет только хуже. Обреченно беру поднос, - пустота тут же одергивает меня:
- Нет, давайте, давайте, куда вы понесли-то? Давайте... гхм... м-м-м...
Не выдерживаю, всё-таки спрашиваю:
- И как вам?
- Это не моё...
- Мне очень жаль, если хотите, я...
- Нет-нет-нет, давайте-давайте!
- Но это же...
- ...никаких «но», я хочу быть этим воспоминанием, понимаете вы? Я буду... этим воспоминанием... – глотает здоровенные куски прошлого, чуть не давится, - Я. Буду. Этим. Воспоминанием.
Пустота действительно становится воспоминанием о первом снеге, искрится лучами фонарей, недобро смотрит на меня, как будто я могу отобрать воспоминание, как будто можно отобрать у тебя то, чем ты являешься...
Воспоминание исчезает за дверью, только сейчас спохватываюсь, - не заплатил, не заплатил. Здесь никто не платит, - интересно, как долго будет еще жить всеми забытое кафе, пока не прогорит окончательно и бесповоротно. Думаю, что я буду есть, когда я вообще в последний раз ела, не помню, и когда спала последний раз, тоже не помню, и нужно ли мне вообще спать.
Оглядываю пустоту в кафе, - пустоты слишком много, за каждым столиком, все они с нетерпением смотрят на меня. Входит еще одна пустота, по-хозяйски оглядывается, вызывающе усаживается за столик:
- А вы, значит, здесь... прошлым торгуете.
- Воспоминаниями, - поправляю как можно вежливее, хотя уже понимаю, что пахнет жареным.
- Воспоминания, прошлое, - какая разница? Вы хотите, чтобы настоящего вообще не осталось?
- Спокойно, спокойно...
- Почему же я так хочу?
- Это у вас надо спрашивать, почему вы так хотите! Торгуете тут своим прошлым, скоро настоящего вообще не останется! Вы считаете, это нормально? Вам самой-то не стыдно у людей настоящее отбирать? Что вы отворачиваетесь, стыдно, да?
Отвечаю, как можно спокойнее:
- Нет.
- Да оно и ясно, что у вас ни стыда, ни совести! Правильно, вы и совесть свою продадите, лишь бы платили вам, да уже продали, что говорить-то про вас! Таким, как вы, волю дай, в настоящем вообще никого не останется, все будут воспоминания вспоминать! Да будь моя воля, я бы притон ваш спалил к чертям, и вообще...
Держаться. Отработать здесь хотя бы год, продержаться еще год, и все...
Вымученно улыбаюсь:
- Я правильно понимаю, что вам нужно настоящее без прошлого?
- Да что вы вообще понимать можете, вам и понимать-то нечем! И это вот всё средь бела дня, когда настоящего не хватает, люди ухитряются торговать прошлым! Ну куда, куда вы пошли, что вы там прячете?
Иду к пустым полкам, протягиваю руку, - еле удерживаю, такое мне еще нести не приходилось, ставлю поднос на стол перед пустотой:
- Пожалуйста, ваш заказ.
- Да ничего я у вас не заказывал, мне ваше прошлое и даром не нужно!
- ...настоящее. Без прошлого. Как вы и хотели.
- Да у вас и настоящее ненастоящее, и прошлое, и вообще! – вскакивает, уже жду, что сейчас разнесет хрупкое кафе ко всем чертям, и ничего я ему не сделаю, ничего, ничего, - нет, брезгливо подцепляет ложку настоящего, чтобы во всеуслышание заявить, да как я смею при всем честном народе, когда... он сам не знает, что когда, главное – «когда», и...
...гневно орущая пустота глотает настоящее без прошлого, только сейчас понимаю, что на подносе тоже была пустота, потому что настоящего без прошлого быть не может. Пустота глотает пустоту, оказывается – в пустоте. Завороженно смотрю на пустоту в пустоте с пустотой внутри, это зрелище гипнотизирует, - кажется, я слышу из пустоты мольбы о пощаде, хотя нет, какие могт быть мольбы, там же пустота...
Пол под ногами начинает покачиваться, - выбегаю из безымянного кафе, хочется бежать домой, или вообще на край света, - оглядываю бесконечную пустоту, усеянную звездами, бесконечную темень под ногами – кажется, на неё невозможно шагнуть, - провалишься, будешь падать несколько вечностей подряд, пока твои кости не рассыплются в прах.
Стены кафе медленно, но неумолимо тают, - бросаюсь к двери, сжимаю косяк, ай-й-й, держи-держи-держи, главное, не упустить воспоминание о маленьком кафе где-то на краю света, куда заходишь спрятаться от непогоды после долгого пути, чтобы заказать что-нибудь... что-нибудь... да хотя бы кусочек воспоминания о маленьком кафе где-то на краю света, куда...
...возвращаюсь в кафе, пустоты за столиками недовольно бормочут, ну можно бы и побыстрее, вас только за смертью посылать, а еще подольше нельзя ковыряться...
Сжимаю зубы, любезно улыбаюсь очередному пустому столику:
- Что вам угодно?
- Сударыня... мне нужно особенное воспоминание. Вы слышите меня? вы меня понимаете? Особенное, слышите? О-со-бен-но-е, а не что-нибудь там, что вы мне подсунете, знаю я вас... О-со-бен-но-е!
Открываю рот, он тут же перебивает меня:
- ...вот и не надо мне говорить, что у вас тут всё особенное, особеннее некуда, мне нужны о-со-бен-ны-е... понимаете?
- Понимаю...
- Да ничего вы не понимаете, где вам вообще, вы...
...не дослушиваю, перебираю пустые полки, снимаю еще одно воспоминание, - оно пытается вырваться у меня из рук, вот чёрт, первый раз такое, чтобы воспоминание пыталось сбежать. Прихлопываю птичьей клеткой, несу пустоте, пустота снова бормочет, что ничего-то вы не понимаете, и вообще, не то, я же вижу – не то, и...
...замирает, когда заполняется площадью в каком-то городе на другом краю света, где в полдень бьют часы, и люди собираются слушать бой часов, - и человек, приехавший сюда откуда-то ниоткуда стоит и слушает, старается запомнить каждый момент, каждый штрих, каждый блик солнца, чтобы в мучительные часы беспросветной тьмы и холода вспоминать каждый удар часов, каждый блик на циферблате.
- Это... это вы что принесли?
- Так, началось...
- Это... этого же еще не было! это еще только будет!
Осторожно откашливаюсь:
- Простите, но это уже было. Это ваше прошлое.
- Какое прошлое, мне всего только...
- ...сожалею... все события с вами стали прошлым уже полвека назад...
Жду скандала, скандала нет, воспоминание прямо-таки расцветает:
- Значит... значит, получилось... получилось! Я был там... я видел...
Уходит еще одно воспоминание, конечно же, не заплатив. Перебираю воспоминания, снова пытаюсь понять, то ли я отдаю каждому кусочек своего прошлого, то ли наоборот, собираю свое прошлое по кусочкам.
Поправляю полуразвалившееся кафе, ну а какое оно еще будет, если сделано из обломков... я не помню названия, нет, не «Странник» и не «Искатель», и не «Скиталец», и не... и еще много всяких «не».
Вдохнуть. Выдохнуть. Отработать здесь еще тысячу лет. Еще две тысячи лет. Три. Тысячу тысяч лет, пока не то не раздам, не то не соберу осколки своих воспоминаний...