«Бытовые загадки — это не про исчезновение предметов. Это про то, как люди прячут правду. Иногда — из вежливости. Иногда — из страха. А сливки заканчиваются просто потому, что кто-то не хотел показаться лишним»
Из записной книжки детектива Игоря Громова.
Глава 1. Исчезновение на кухне
— У нас пропадают сливки, — сказала заказчица.
— Простите?
— Сливки. Пищевые. Для кофе. Баночка маленькая, в холодильнике стоит всегда. Пропадают уже неделю.
— И вы решили вызвать частного детектива?
— Я бухгалтер. Если из холодильника исчезает что-то без объяснений — я это расследую.
— А если исчезает человек?
— Звоню в налоговую. Там быстрее найдут.
Игорь Громов уже понимал: дело будет не в сливках. Дело будет в людях.
А сливки — это просто последняя капля.
Глава 2. Бухгалтерия как стиль жизни
Клиентка жила в обычной московской двушке с ремонтом «всё сама, кроме сантехники».
Звали её Людмила Григорьевна. Лет шестидесяти, короткая стрижка, взгляд, как у калькулятора с функцией памяти: всё помнит, ничему не удивляется.
— Исчезновение обнаружила неделю назад, утром, — сказала она. — Вечером были. Утром — нет. И так каждый день. Никогда не думала, что скажу это, но… сливки пропали.
— Кто живёт с вами?
— Сын. Егор. Двадцать три года. Учится. Работает удалённо. Ну и девушка его приходит. Иногда. То есть часто. Остается у нас. Катя. Милая, но… сладкое в кофе не кладет. Это важно.
— Почему?
— Потому что сливки — с сахаром. А я всегда пью с сахаром. А Катя — принципиально без. Значит, не она. Сын — пьет черный. Я проверяла. Он не брал. А я бы не забыла. Я бухгалтер.
— Вы исключили всех, и осталась только мистика?
— Осталась вы. Я не верю в мистику. Верю в факты.
Глава 3. Холодильник и улики
Игорь осмотрел холодильник. Никаких следов борьбы. Полки упорядочены. Остатки ужина в контейнерах. В углу — пятно, где явно стояла баночка. Там же — след, как от пальца.
— Когда вы в последний раз открывали сливки?
— Позавчера.
— А кто ещё тогда был дома?
— Только я и Егор. Катя не ночевала.
— Значит, сливки исчезли либо вчера, либо сегодня утром.
— Именно.
— Камеры в квартире есть?
— Я не параноик.
— Но близка.
— Очень.
Игорь прошёл в комнату Егора. Самого Егора не было — был на учёбе. На столе — ноутбук, чашка из-под кофе и пустая упаковка от пирожного.
Он вернулся на кухню.
— А вы уверены, что Егор пьёт чёрный?
— Сто процентов. Я его мать.
— А вы уверены, что Катя не пьет сладкое и младкого не ест?
— Она сама говорила. «Без сахара, Людмила Григорьевна. Я за ЗОЖ».
— А если она просто не хотела, чтобы вы знали, что она пьет сладкое?
Людмила Григорьевна задумалась. Это был опасный поворот.
— То есть вы хотите сказать…
— Что Катя могла брать сливки. Выпить кофе. И выбросить баночку. Всё просто.
— Но почему скрывать?
— Потому что вы — бухгалтер. С функцией допроса. А она — девушка, которая хочет вам нравиться. Или хотя бы не быть объектом финотчёта.
— Но я… я ничего плохого не говорю.
— Вы ничего не говорите. Но вы смотрите. Уж поверьте, это иногда страшнее.
Глава 4. Катя и сливочная правда
Катя пришла вечером. Молодая, вежливая, с рюкзаком и улыбкой «я не ем после шести, но конфету возьму».
— Здравствуйте, — сказала она. — А вы, наверное, тот самый детектив?
— Угадали. А вы — любите кофе?
— Очень.
— С сахаром?
— Вообще-то… да. Но я Людмиле Григорьевне сказала, что без. Ну… как-то неловко было. Она такая строгая. Я испугалась, что начнётся лекция про инсулин. Она до этого рассуждала, как сладкое неполезно. И калорийное.
Людмила Григорьевна чуть не поперхнулась чаем.
— А сливки?
— Да, я взяла. Одну баночку, потом еще одну, и еще… Думала, никто не заметит. Мы с Егором ведь тоже покупаем продукты! И сливки покупали, несколько баночек! – Катя оглянулась на Людмилу Григорьевну с какой-то затравленной улыбкой. – Простите.
— Почему же не сказать?
Катя пожала плечами.
— Я боюсь выглядеть глупо. Или… как будто я тут хозяйничаю. А я просто... кофе люблю. Со сливками.
Людмила Григорьевна молчала. Потом сказала:
— Сахар вреден. Сливки – тоже. Но ложь — хуже.
Игорь вмешался:
— А сливки — это просто сливки.
Эпилог: Кофе и компромиссы
Позже, уже дома, Игорь записал:
Иногда компромисс — это просто сладкое молчание.
Он налил себе кофе. Без сливок.
Попробовал.
Слишком горько.
Добавил немного сгущёнки.
И подумал: "Чем проще вещь — тем сложнее выяснить, куда она делась. Сложные вещи хотя бы не помещаются в чашку с кофе".
Конец.
Но не для холодильника. Завтра Людмила Григорьевна пересчитает яйца.