За окном выла метель, засыпая снегом покосившиеся избы посёлка. Нина прижалась лбом к холодному стеклу, наблюдая, как за частоколом соснового леса медленно гаснет багровое солнце. В такие вечера тюрьма за рекой казалась призраком — серая громада с колючими проволоками, вросшая в вечную мерзлоту.
Нину мама взяла с собой на свидание со своим кавалером Славой. Они сидели в комнате с облупившимися панелями и долго улыбались друг другу. Потом дядя Слава отдал им шкатулку и игрушки, которые он вырезал из дерева сам. С этим дядей оказалось интересно общаться, ведь он много читал в тюрьме и много знал. Вскоре мама сказала, что он будет с ними жить. Нина была в панике, она так не хотела, чтобы с ними жил этот незнакомый человек!
— Опять мои меховые рукавицы пропали! — ворвалась в комнату мать, тыча пальцем в пустую полку. Её лицо, изрезанное морщинами хуже старой коры, дрожало от гнева. — Нина, это ты их куда-то закинула?-
Дядя Слава поднял голову от газеты. Красивое лицо было похоже на маску. В его глазах, холодных как лёд на реке, мелькнула насмешка.
— Может, крысы сожрали? — хрипло рассмеялся он, стуча костяшками по столу. — Или ветром унесло, а?
Нина сжала кулаки. За окном завыл ветер, будто вторил ему.
— Ты сам их стащил! Вчера видели, как ты у кочегарки на водку менял!
— Дочка, — мать резко схватила её за плечо, пахнувшее дымом печки. — Слава семье стал, как родной. Ты ещё мала судить, кто что брал!-
Дядя Слава в это время усмехался в бородку, которая была коротко подстрижена. Он недавно вышел из тюрьмы и поселился у Анжелы с тринадцатилетней дочкой Ниной. Устраиваться на работу он не спешил, объедая вдову с ребёнком. В свои 40 лет он ещё ни разу нигде не работал. Сначала он сидел на шее своих приёмных родителей, а потом 3 раза отбывал срок, с короткими перерывами. Благодаря своей смазливой внешности, он уже не раз сходился с женщинами. Правда те держали его на иждивении, пока не понимали его гнилой сущности, потом давали ему от ворот поворот, как говорится.
Когда пропали деньги из сундука, мать впервые накричала на него. Слава вскочил, опрокинув табурет. Его тень, корявая и длинная, металась по стенам, как зверь в капкане.
— Я тебе не ворюга! — он швырнул на пол вазочку, осколки фарфора звонко впились в тишину. — Выгнать меня хочешь? Да я вас обеих...
— Уходи, — прошептала мать, закрывая собой дочь. — Уходи, Славка...
Собирая свои вещи, он рванул дверцу шкафа с таким треском, что Нине почудился грохот лавины в горах. На пороге обернулся, лицо перекошено злобой:
— Помяни моё слово, вернусь! Если увижу тебя с другим — сожгу эту вашу конуру!
***
Мать плакала до рассвета, причитая в такт завываниям ветра:
— Это ты его довела... Ты всегда его ненавидела...-
Мать во всём старалась обвинить девочку, женщине не хотелось оставаться одной. Ведь Слава, при всех его недостатках, был способен на подвиги в постели.
— Он ножом человека пырнул! — Нина втолкнула в печь обломок дверцы шкафа, наблюдая, как пламя пожирает сухие сосновые щепки. — Ты слышала? Пырнул! Его застали на месте преступления, он зажимал рану у лежащего на снегу человека!-
Мама Нины твердила, что на её любимого просто повесили преступление, чтобы долго не искать виновных. Тем не менее, Слава вновь оказался за решёткой, как говорится, не долго музыка играла...
***
Тюрьма стояла за рекой, как чёрный утёс. По весне, когда лёд трещал, Нина шла по тропе вдоль берега — туда, где сквозь решётки окон виднелись бледные лица. Мать носила Славе передачи: вяленую рыбу, варежки из собачьей шерсти. Дядя Слава на свиданиях всегда давит на жалость, говорит, что готов на всё, чтобы вернуть доверие. Наверное, мама Нины после отсидки примет его обратно, ведь она его любит.
— Он там замёрзнет... — шептала она, разглядывая фотографию, где Слава улыбался, обняв её на фоне ржавого трактора.
Нина молчала. Она не хотела быть в семье третьим лишним. Она уже подала документы в ПТУ — в город, за тысячу километров, где не пахло хвоей и тюремной баландой. Где снег был просто снегом, а не вечным саваном, накрывающим жизни.
— Уеду, — сказала она в пустоту, глядя, как над тюремной вышкой кружит вороньё. Северный ветер подхватил её слово и унёс в тайгу, где эхом отозвались сосны.
Нина уехала учиться и больше они с матерью вместе не жили. Только дочь на свадьбу маму пригласила спустя 5 лет. Мама тогда приехала вместе со своим Славой. Они были вместе ещё несколько лет, то расставаясь, то сходясь, пока его не порешили в пьяной драке.
Так и жили...