Все части повести здесь
Ловушка для зайцев. Приключенческая повесть. Книга 2. Флажки для волков. Часть 53.
На улице я оборачиваюсь – она смотрит на меня в окно. Машу ей рукой, принимаю ответное приветствие и уезжаю. Почему-то в душе у меня после этого разговора странное чувство разочарования и горечи. Из-за таких, как Дарья, рушатся крепкие семьи, типа семьи Каргополовых. Интересно, она вообще когда-нибудь любила профессора? Наверное, да, как-то по-своему любила.
Адрес, который дала мне Инесса Олеговна, находится на другом конце города. Сегодня к вечеру я должна уехать домой, а потому мне необходимо срочно попасть туда. Самым пиком удачи будет, если Дарья все же не уехала, а осталась жить в квартире. Но прошло двадцать с лишним лет, так что вряд ли стоит рассчитывать на это.
Девятиэтажка, в которой проживали профессор и Дарья не выглядит, как дом, который построили много лет назад. Нахожу нужный подъезд, нажимаю на домофон. Через некоторое время раздается хрипловатый женский голос:
– Кто?
– Простите за беспокойство, пожалуйста! А здесь проживает Дарья Каргополова?
Часть 53
Да уж... Впрочем, она не сказала ничего удивительного... Но мне нужно любыми способами сделать так, чтобы она от меня не ушла сейчас.
– Послушайте – говорю я – меня к вам отправил Павел Аристархович, ваш друг...
– Ах, старый хрыч! – она всплескивает руками и еще раз с подозрением смотрит на меня – ну, если Паша тебе поверил, значит, не просто так. У него особый нюх на людей... Пойдем...
Мы входим в подъезд, и я забираю у нее часть сумок:
– Я помогу вам. Все-таки они не легкие. Как вы умудряетесь столько привозить?
– Я обычно вызываю такси...
Для ее возраста она довольно подвижна и очень хорошо выглядит, да и видно, что следит за собой. Подкрашенные губы, минимальное количество морщин на лице, по-молодому блестящие, голубые глаза. Проходим с ней в квартиру, она снимает с головы замысловато повязанный цветной шарф, очень легкий, словно паутинка. Рядом с такой элегантной женщиной, которая хороша даже в спортивном костюме, я выгляжу сущей пигалицей. Видимо, она тоже так считает, потому что говорит:
– Ты совсем молода... А не ты ли, случайно, сама дочь Дарьи?
– Нет. Анюта – моя подруга, но сейчас она временно не может ездить никуда.
– Больна?
– Нет. Ее не выпускают и прячут по программе защиты свидетелей.
– У, как все серьезно! – смеется она – что же, проходи... Кстати, я заметила, что ты сидела на мотоцикле. Он твой или тебя кто-то привез?
– Мой, конечно. Очень люблю быструю езду.
– Байкерша – она укоризненно качает головой – милая моя, женщина должна быть женщиной... Наверное, именно поэтому ты еще не замужем?
– Почему вы так решили? – смущаюсь я.
– Потому что если бы ты была замужем, тебя бы сейчас мало волновали проблемы подруг.
Я хмыкаю недовольно:
– Ну, положим, там нет ничего хорошего...
Она вздыхает:
– Как твое имя?
– Ася.
– Вот и я, Ася, думала также про материнство... Потому и вышла замуж за Мишу без особых проблем и сожалений. Садись, милая. Сейчас я принесу чай и все тебе расскажу.
Она приносит две чашечки на блюдцах с тонкими серебряными ложечками.
– Красота какая – бормочу я, рассматривая столовые приборы, как произведение искусства.
– Моя слабость – красивая посуда. Позволь, я оставлю тебя на минутку – хочу переодеться.
Через несколько минут она возвращается в длинном, струящемся халате с нереально огромными и красочными павлиньими перьями по ткани. Цвет халата режет глаза, и я невольно прикрываю их. На голове у нее точно такой же, в тон, шарф, завязанный в тюрбан. Видимо, у старушки слабость не только к посуде, но и к головным уборам.
Она усаживается напротив меня, элегантно закидывает ногу на ногу, делает глоток и говорит:
– Мы со студенчества были с Мишей вместе. Знаешь, словно кто-то там – она тыкает пальцем в потолок – уже расписал нам все наше будущее. У нас были одинаковые взгляды на жизнь, мы одинаково мыслили и хотели одного и того же – преподавать студентам и заниматься наукой. Миша вообще был на этом зациклен, но любил меня, а я часто спрашивала его, зачем ему я, если у него есть наука? Он смеялся тогда надо мной... Мы все как-то успевали – и учиться, и любить, и практиковать... Не помню, спала ли я вообще тогда. Не было усталости, некогда было ныть и жаловаться – была неуемная жажда жизни, куча энергии и... – она делает витиеватое движение рукой – как вы, молодежь, сейчас говорите – драйв. Нам всегда было, о чем поговорить, мы много, очень много общались, следили за новинками хирургии, даже по ночам, бывало, спорили над какими-то разработками, о которых прочитали в медицинских журналах. Миша сразу мне признался, что у него не может быть детей... Вернее... высока вероятность того, что их у него не будет, так как в детстве он переболел свинкой. Кроме того, он сказал, что в общем-то, и не будет сильно от этого страдать... Я поддержала его, не думая тогда о том, что когда-нибудь останусь одна. Как это у вас сейчас называется? Чайлдфри? Вот такой я была в то время – мне не очень хотелось иметь детей, и я думала, что они будут только мешать моему Мишеньке и мне... Какие это были времена! Ах, какие это были счастливые времена, деточка! Ты даже не представляешь!
Слушая ее, я встаю и прохаживаюсь по большой уютной гостиной с дорогой мебелью. Останавливаюсь около стены с многочисленными фоторамками. С одного портрета на меня смотрит симпатичный мужчина с приятным, мужественным лицом, суровой складкой у губ и проникновенным взглядом. Женщина встает и подходит ко мне.
– Вот он, мой Миша... Красивый, правда? – я киваю – и ведь несмотря ни на что, он все же остался моим...
Я смотрю ей в глаза, в которых появляются слезинки.
– Простите – шепчу ей – я не должна была приходить.
Женщина промокает глаза платком и говорит:
– Нет, нет... Может быть, твой визит даже на пользу. Знаешь, мы очень хорошо жили с ним... Постепенно всего добивались, Миша пошел вверх по карьерной лестнице. А потом пришел он – кризис среднего возраста. Мне казалось, что Миша всегда будет меня любить... Знаешь, это вот то состояние, когда живешь привычкой и кажется, что так будет всегда, а на самом деле... На самом деле нет... Мы также служили науке, учили студентов, но в нашу жизнь пришла привычка друг к другу, а мы и не заметили этого даже. И тогда в его жизни появилась она...
– Дарья?
– Да. Полная моя противоположность – яркая, легкомысленная, бесцеремонная, нарушающая все правила, которые только можно было нарушить. Она обладала... какой-то странной, невероятной харизмой, привлекала к себе людей этим, но не это было самым страшным...
Я киваю головой, давая ей понять, что знаю, о чем она говорит.
– Даша была манипулятором? – спрашиваю у нее.
– Да. Ты сама неплохой психолог, девочка. Она была манипулятором, верно. Такие, как она – охотницы – всегда достигают своего. Некоторое время понаблюдав за Мишей, который у них преподавал, она каким-то невероятным женским чутьем просекла, чего ему не хватает, и в полной мере дала ему это. К тому времени диагноз Миши подтвердился – мы с ним ездили за границу, на тот момент медицина там была лучше развита, и пользуясь командировкой, он обследовался там у одного сильного специалиста...
– Он... стал переживать из-за этого?
– Говорил, что после него никого не останется на этой земле. А я убеждала, что останется его имя, его работы, исследования... Мне кажется, именно тогда и с ней, с этой Дарьей, у него что-то сломалось внутри, и он стал, наверное, желать отцовства. А скоро он честно признался мне, что любит ее и это серьезно. Никто не верил, что нашей семье конец. Я дала ему развод, развели нас спокойно, правда, три месяца дали на примирение, но мы тогда понимали, что бесполезно – все прошло с его стороны ко мне, а я... я продолжала его любить. В общем, мы развелись, и в скором времени он женился на ней.
Как я понимаю боль этой женщины! Просто физически ощущаю ее, эту боль! Вероятно, она тогда очень страдала. Мужчина, которого она верно и преданно любила все эти годы, ушел к другой, более молодой, и в скором времени за это поплатился.
– Наверное, он не любил Дарью на самом деле? – спрашиваю ее я – может быть, это была страсть, а не любовь?
– Нет, нет-нет, ты не права, девочка. Не пытайся меня утешить – это очень слабая попытка. Как-то раз, когда они были уже женаты, мы встретились на улице. Мы с Мишей оставались в хороших отношениях, потому что все-таки не были с ним просто мужем и женой – мы были еще и друзьями, и коллегами, он всегда со мной советовался, и я не хотела рвать с ним таких отношений. Так вот – тогда, на улице, я заметила, что он так смотрит на нее. Он никогда так не смотрел на меня, и я бы все отдала за то, чтобы хоть раз увидеть такой его взгляд. Они неплохо жили... У Миши была еще одна квартира, поэтому мне он оставил эту, а сами они переехали туда. Она окончила институт и сидела дома, занималась готовкой, уборкой, ухаживала за ним... Она была приучена к этому, потому я видела, что он накормлен, хорошо одет, все рубашки свежие и выглаженные. И представь, каким ударом было для меня узнать, что эта девочка беременна... У меня тогда рухнул весь мир – я решила, что Миша как раз здоров... В то время мы немного отдалились друг от друга, он стал более скрытным, ничего мне не рассказывал, потом его отправили в командировку в Африку, и она поехала с ним. Они вернулись оттуда через год, и я сразу по его лицу поняла, что у них, видимо, что-то не в порядке. Иногда я слышала, что он ругается с ней по телефону, и поняла по обрывкам фраз, что речь шла о ребенке. Недоумевала тогда, ведь по идее Миша, привыкший думать, что у него не будет детей, должен был радоваться такому исходу. А потом внезапно девочка пропала, как оказалось, Дарья отвезла ее к матери и иногда навещала.
– Да так и было – глухо говорю я. История эта кажется мне невероятной, потому мне даже нечего сказать. Я пока не знаю, как воспринимать все то, что она мне рассказывает.
– Он стал неопрятным, иногда опаздывал на работу, от него исходил легкий запах алкоголя. Благодаря предыдущим заслугам, на это закрывали глаза. А однажды он вечером пришел ко мне, тоже выпивший и рассказал, что ребенок этот не его. Мол, Дашка завела себе любовника, и когда он узнал об этом, то потребовал, чтобы она сделала аборт, но та отказалась, стала кричать, что он думает только о себе, что не сказал ей про то, что не может иметь детей, а она, в отличие от него, рассчитывала на то, что дети у них будут. В общем, она устроила ему грандиозный скандал, в результате которого еще и он же остался виноватым. Но он любил ее, потому позволил родить и оставить ребенка, только вот, постоянно крутил в голове ее измену. Он-то думал, что она тоже его по-настоящему любит, а она завела интрижку на стороне. Вроде бы их жизнь продолжалась дальше, но его уже не отпускала эта мысль об ее изменах, и тогда он начал заливать это алкоголем. И это продолжилось даже тогда, когда Дарья отправила дочь к своей матери. Ему был важен сам факт измены, а не то, что в результате нее родился человек.
– Скажите, он знал ее любовника?
– Он знал только то, что тот был чрезвычайно молод, моложе него, вроде как, Дашин годок, и служил в полиции. Это все, что знаю я со слов Миши. Я так уговаривала его взять себя в руки, но он... не мог. Все сначала думали, что они пьют вместе, но у Дарьи на внешности это никак не отображалось, а когда я попыталась поговорить с ней, она сказала, что он уходит из дома и где-то пьет, и вообще, им не нужны советы, и они разберутся сами, нечего лезть в их семью.
– Инесса Олеговна, а любовник... вы не знаете, почему она ему не рассказала о ребенке, не ушла к нему жить? Вообще, что это было – одноразовая страсть или они встречались долгое время?
– Насколько я знаю со слов Миши – они встречались до того самого момента, пока она не забеременела. Он сказал, что она ничего не говорила ему о ребенке, может быть, когда-то он дал ей понять, что не готов иметь детей... Когда с тех событий прошло года три, Миша умер. Мы к тому времени совсем перестали видеться с ним – я была зла на него, что он никак не может прийти в себя, с работы его уволили... В этом есть и моя вина – я должна была приложить все усилия для того, чтобы вытащить его, но я, упиваясь своей злостью на него, и наверное, в определенной степени злорадствуя, ничего не сделала.
– Вы видели после этого Дарью?
– Только на похоронах. Она была не похожа сама на себя, и не очень похожа на скорбящую вдову, хотя была вся в черном, даже шляпка и вуаль. А после того... я больше не встречалась с ней и ничего не знаю о ее судьбе. Мы ведь были, по сути, чужими людьми с ней. По слухам, она вроде бы куда-то уехала...
– Как я могу разыскать ее?
– Вряд ли я вам помогу в этом. У меня лишь есть адрес той квартиры, в которой они жили с Мишей. Если там прежние хозяева, те, кому она продала квартиру, то наверное, они смогут вам помочь.
– Спасибо вам. Я очень признательна за то, что вы все рассказали мне – теперь я знаю, что происходило тогда, и моя подруга узнает об этом.
– Я желаю вам найти мать подруги. Сама же я... очень хочу уже встретиться с моим Михаилом. Несмотря на этот брак с Дарьей, он все же остался моим, Асенька. Ах, сколько же мы прошли вместе! Но я... оказалась все же плохой женой, ведь не захотела вытащить его из этих передряг, не поняла его, оттолкнула тогда, когда ему нужна была помощь. Встретиться с ним, чтобы вымолить у него прощение – вот единственное мое сейчас желание.
– Живите – говорю ей я – не торопитесь туда...
Она встает, подходит к стене и снимает с нее портрет своего мужа. Задумчиво смотрит некоторое время, потом прижимает его к себе.
– Пойдем, я провожу тебя.
На улице я оборачиваюсь – она смотрит на меня в окно. Машу ей рукой, принимаю ответное приветствие и уезжаю. Почему-то в душе у меня после этого разговора странное чувство разочарования и горечи. Из-за таких, как Дарья, рушатся крепкие семьи, типа семьи Каргополовых. Интересно, она вообще когда-нибудь любила профессора? Наверное, да, как-то по-своему любила.
Адрес, который дала мне Инесса Олеговна, находится на другом конце города. Сегодня к вечеру я должна уехать домой, а потому мне необходимо срочно попасть туда. Самым пиком удачи будет, если Дарья все же не уехала, а осталась жить в квартире. Но прошло двадцать с лишним лет, так что вряд ли стоит рассчитывать на это.
Девятиэтажка, в которой проживали профессор и Дарья не выглядит, как дом, который построили много лет назад. Нахожу нужный подъезд, нажимаю на домофон. Через некоторое время раздается хрипловатый женский голос:
– Кто?
– Простите за беспокойство, пожалуйста! А здесь проживает Дарья Каргополова?
Некоторое время тишина, потом тот же голос разрешает мне войти и открывает подъездную дверь.
Поднимаюсь на лифте, и когда выхожу из него к нужной мне квартире, вижу в дверях женщину лет пятидесяти с сигаретой в зубах. Не здороваясь, она говорит мне:
– Мои родители у нее эту хату купили около двадцати лет назад. Вам-то она зачем?
– Ее ищет дочь – говорю ей – с моей помощью.
– Понятно. Но это все, что мы знаем. Сделка состоялась быстро – она продала квартиру, забрала свои деньги, и мы ее больше не видели. Квартиру она продавала дорого, потому что оставляла всю мебель. Мои родители ее так и купили – для меня и мужа.
– Простите за то, что отнимаю у вас время – а она не делилась с вами планами, куда она собирается ехать, где жить.
– Знаете, я так смутно помню, что один раз, смеясь, сказала: «Я, как жена декабриста, поеду вслед за своим любимым»! Она такой яркой была девушкой... И одета хорошо, вся в золоте... Я, конечно, была постарше ее, но немного позавидовала – где она в такие молодые годы такого спонсора себе нашла, мой-то муж простофилей был настоящим.
– Значит, адреса ее нового вы не знаете?
– Нет конечно! – с возмущением говорит она – мне зачем?
– Спасибо вам, вы очень и очень мне помогли.
Итак, Дарья продала квартиру, и как жена декабриста отправилась следом... За кем? Непонятно. Если с Данилой они на тот момент расстались, то зачем же, похоронив мужа, она поехала за ним в наш, я так понимаю, город?! Чтобы что? Восстановить с ним отношения?
Вопросов становится еще больше, а ответов так и не видать. И будут ли они – непонятно.
Завершаю все дела в гостинице, собираю вещи и еду домой. И внезапно на полпути мне в голову приходит замечательная идея. Только я не знаю, как воплотить эту идею в жизнь. Без вмешательства Эда ничего не получится, а мне так не хочется пока раскрывать все карты!
Продолжение здесь
Спасибо за то, что Вы рядом со мной и моими героями! Остаюсь всегда Ваша. Муза на Парнасе.
Все текстовые (и не только), материалы, являются собственностью владельца канала «Муза на Парнасе. Интересные истории». Копирование и распространение материалов, а также любое их использование без разрешения автора запрещено. Также запрещено и коммерческое использование данных материалов. Авторские права на все произведения подтверждены платформой проза.ру.