Во время экспедиции по сибирской тайге мы много общались с местными проводниками, обмениваясь захватывающими рассказами о таежных приключениях, дикой природе и удивительных встречах с животными. И вот в один из дней наш проводник рассказал нам одну историю.
История эта не просто об очередной встрече человека и дикого зверя. Она о чем-то гораздо большем — о милосердии, которое не знает границ, о мужестве и ответственности, которые приходят, когда ты остаешься один на один с тяжелым выбором.
Я запомнил почти каждое слово этого рассказа.
Встреча в тайге
Туман стелился по земле, окутывая еловые макушки. В тайге утро всегда наступает тихо — будто сама природа затаила дыхание. Михаил Петрович, как обычно, пошёл проверять свой участок.
Он был из тех людей, которые не любят лишних слов — привыкший к лесному одиночеству, он говорил мало, но дело знал крепко.
В то утро он заметил что-то неладное. Звуки... они были не такими, как обычно. Лес замолчал на западном участке — там, где вчера он заметил свежие следы браконьеров.
Неужели опять? — мелькнула тревожная мысль.
Браконьеры были настоящей бедой для этих мест. Несмотря на все запреты и патрули, находились те, кто ради лёгкой наживы готов был нарушить любой закон. Михаил крепче сжал ружьё и двинулся на запад, туда, где лес хранил загадочное молчание.
Через два часа он вышел на поляну и замер. То, что он увидел, заставило его сердце сжаться от боли и ярости.
На траве, уже начавшей окрашиваться кровью, лежала медведица. Огромная, бурая, с еще открытыми, но уже ничего не видящими глазами. Браконьерская пуля забрала её жизнь.
Маленькая трагедия большой тайги
Михаил медленно приблизился к туше. Опытным взглядом определил: смерть наступила не более суток назад.
Браконьеры убили медведицу ради наживы — им нужны были только желчь и когти. Эти части тела ценятся на чёрном рынке: желчь используют в народной китайской медицине, веря, что она лечит болезни печени и снимает воспаления. Мясо и шкуру они даже не тронули — зачем возиться, если можно быстро вырезать самое дорогое и скрыться?
— Сволочи, — процедил сквозь зубы Михаил, сплюнув на землю. — Какие же...
Он не договорил. Откуда-то сбоку послышался тонкий, почти детский скулеж. Лесник резко повернулся и замер: из-за поваленного ствола на него смотрели два испуганных глаза. Маленький медвежонок, совсем еще крошечный, дрожал от страха.
— Так вот в чем дело, — прошептал Михаил...
Медвежонок выглядел истощенным и напуганным. Судя по всему, он провел возле мертвой матери не меньше суток. Но что удивительно — не убежал при виде человека. То ли от слабости, то ли от отчаяния.
Михаил хорошо знал правила: не вмешиваться в естественный отбор, не трогать диких животных, особенно детенышей. Департамент природных ресурсов строго запрещал подобные вмешательства, считая это нарушением природного баланса. Но что делать, если вмешательство человека уже произошло? Если медвежонок осиротел не по воле природы, а из-за человеческой жестокости и жадности?
В голове пронеслись варианты. Оставить его здесь? Шансов выжить у малыша почти нет. Слишком мал, чтобы самостоятельно добывать пищу. Хищники или голод — вот что его ждёт. Пристрелить из милосердия? Рука не поднимется.
— Эх, и что же с тобой делать, сирота? — тихо спросил он, глядя в глаза медвежонку.
И маленький медведь, словно понимая, что решается его судьба, жалобно заскулил.
Решение
Михаилу было пятьдесят два года. Двадцать из них он прожил в этой тайге один, после того как не стало его жены. Детей у них не было. Лес заменил ему семью, и он научился слушать и понимать его. Но сейчас перед ним стоял выбор, к которому вся его лесная мудрость не подготовила его.
После долгих раздумий, он расстегнул куртку и аккуратно, стараясь не делать резких движений, подошел к медвежонку.
— Ну, иди сюда, малыш. Похоже, теперь мы с тобой одной судьбы — оба одинокие.
К его удивлению, медвежонок не убежал. Инстинкты говорили ему бояться человека, но голод и страх одиночества были сильнее. Михаил осторожно завернул его в куртку и поднял на руки. Зверек был неожиданно легким и очень теплым.
— Я назову тебя Тайгой, — сказал лесник. — В честь твоего настоящего дома. А пока... пока поживешь у меня, окрепнешь. А там посмотрим.
Он еще раз оглянулся на мертвую медведицу. Нужно будет вернуться и похоронить ее, чтобы не привлекать падальщиков. И сообщить о браконьерах. Но сейчас главное — спасти этого малыша.
Путь до избушки Михаила занял почти три часа. Весь этот путь он прошел с медвежонком на руках, завернутым в куртку, тихо разговаривая с ним. Рассказывал о тайге, о своей жизни, о том, что всё будет хорошо. Может быть, медвежонок не понимал слов, но мягкий, спокойный голос человека действовал на него умиротворяюще.
Новый дом
Избушка лесника стояла на небольшой поляне, окруженная вековыми соснами. Простая, добротная, с резными наличниками — свидетельство того, что Михаил не только лесник, но и мастер по дереву.
— Ну вот мы и дома, — сказал он, опуская медвежонка на пол.
Малыш неуверенно сделал несколько шагов и замер, принюхиваясь к незнакомым запахам. Его шерсть была взъерошена, глаза всё еще полны испуга, но любопытство — свойственное всем молодым существам — уже начинало побеждать страх.
— Для начала тебя нужно накормить, — Михаил достал из шкафа банку сгущенного молока. — Это, конечно, не материнское молоко, но должно подойти.
Он вылил немного в миску и осторожно поставил перед медвежонком. Тот недоверчиво обнюхал странную жидкость, а затем жадно начал лакать.
— Вот так, молодец... Не торопись только, подавишься, — улыбнулся Михаил.
Этот первый вечер в новом доме был странным для обоих. Медвежонок, насытившись, свернулся клубочком у печки и моментально уснул — сказалось нервное напряжение последних суток. А Михаил долго сидел рядом, глядя на своего неожиданного подопечного, и думал о том, что теперь он отвечает за эту маленькую жизнь.
«Смогу ли я вырастить его так, чтобы он смог вернуться в лес? Не привязать к себе, не приручить, а именно вырастить ДИКИМ медведем?» — эти мысли не давали ему покоя.
Но выбора уже не было. Он принял решение — и теперь должен был сделать всё правильно.
Первые уроки выживания
С самого начала Михаил твёрдо решил: медвежонок должен научиться жить как настоящий дикий зверь. Никаких лишних привязанностей — только то, что поможет выжить в тайге.
— Ты должен понимать, малыш, — говорил он Тайге, пока тот внимательно слушал, наклонив мохнатую голову, — я тебе не мать. Я просто помогу тебе стать тем, кем ты должен быть — сильным таёжным медведем.
И что удивительно — зверёк словно чувствовал эти слова. Он быстро усвоил главное: человек рядом — не для игр, а для помощи.
Когда медвежонок немного окреп, Михаил стал брать его с собой на короткие вылазки вокруг избушки. Показывал, где растут съедобные ягоды, как выкапывать корешки, находить муравейники — важное лакомство для растущего медведя.
— Смотри, — говорил он, разгребая палкой лесную подстилку, — вот так медведи находят личинок и червей. Это хорошая еда для тебя.
И Тайга, глядя на человека, начинал неуклюже копировать его движения своими маленькими лапами.
С каждым днём их маршруты становились длиннее, а прогулки — дальше от тёплой избушки. Михаил с гордостью замечал, как медвежонок постепенно превращается в настоящего хозяина тайги. Тайга (а лесник уже мысленно называл его именно так) теперь не просто шёл за человеком — он изучал лес: чутко прислушивался к шорохам, втягивал носом воздух, осматривал каждую травинку.
— Молодец, — тихо хвалил его Михаил, — вот так, полагайся на свои чутьё. Оно тебя не подведёт.
Он тщательно выбирал маршруты, обходя стороной тропы, где могли появиться люди. Ни лесники, ни охотники, ни случайные туристы не должны были узнать о его подопечном. Михаил понимал: чем меньше Тайга будет видеть людей, тем больше у него шансов стать настоящим диким медведем.
Расставание
Прошло пару недель с тех пор, как Михаил спас медвежонка. Он только начал обучать его навыкам выживания, но планировал, что медвежонка еще ждет долгий путь. Однако судьба распорядилась иначе.
Однажды утром, когда Тайга еще спал у печки, в дверь постучали. Это был необычный звук для одинокой избушки лесника. Михаил отложил в сторону карту, на которой отмечал следы браконьеров, и пошел открывать дверь:
— Кто там?
— Департамент природных ресурсов, инспектор Соколов, — ответил голос из-за двери. — Можно войти?
Михаил тяжело вздохнул, распахивая дверь. Он знал, что этот момент неизбежен — ведь именно он сам сообщил о браконьерах и про медвежонка.
— Здравствуйте, Михаил Петрович, — старший инспектор протянул руку. — По вашему сигналу приехали. И насчёт браконьеров разберёмся, и медвежонка заберём.
Лесник молча посторонился, пропуская их в избу. Взгляд инспектора сразу упал на Тайгу, мирно сопевшего у печки.
— Он выглядит здоровым, — кивнул чиновник. — Но вы же понимаете — просто так выпустить его нельзя. Это против правил.
— Видите ли, — терпеливо объяснил второй инспектор, — существует высокая вероятность, что он погибнет. Либо от рук дикой природы — другие медведи часто убивают чужих детенышей, либо от рук людей, к которым он уже привык и будет к ним тянуться. Медвежонка нужно подготовить к возвращению в природу под наблюдением специалистов.
— И что вы предлагаете? — Михаил сел на стул, чувствуя, как сердце тяжелеет от мысли о расставании.
— Мы забираем его в реабилитационный центр при национальном парке. Там есть специалисты, которые занимаются такими случаями. Они будут наблюдать за ним, учить его навыкам выживания и ждать подходящего момента для выпуска в дикую природу.
Михаил понимал, что инспектор прав. Несмотря на все его усилия, он не мог дать медвежонку всего, что тому понадобится для выживания в тайге.
— Когда вы его заберете? — тихо спросил он.
— Сейчас, если не возражаете. У нас есть все необходимое оборудование для безопасной транспортировки.
Тайга к этому моменту проснулся и с любопытством наблюдал за незнакомцами. У него не было страха — и это было еще одним доказательством того, что он слишком привык к людям.
— Дайте мне попрощаться, — попросил Михаил.
Инспектор кивнул и вышел на улицу, оставив лесника наедине с медвежонком.
— Ну вот, малыш, — Михаил опустился на колени рядом с Тайгой, — наши пути расходятся. Но, знаешь, так будет лучше для тебя. Эти люди знают, как правильно вернуть тебя в лес.
Медвежонок смотрел на него, словно понимая каждое слово. А может, он и правда понимал — не слова, но интонации и чувства.
Когда сотрудники Департамента погрузили клетку с Тайгой в машину, Михаил стоял на крыльце своей избушки, не отводя глаз от своего подопечного. Инспектор подошел к нему:
— Вы спасли ему жизнь. И я обещаю, мы сделаем все, чтобы подготовить его к естественной среде обитания.
Михаил кивнул. Это было слабым утешением, но лучше, чем ничего.
Новая жизнь
Время от времени Михаил получал короткие отчеты из национального парка о медведе по кличке Тайга. Вначале фотографии и видео показывали подросшего медвежонка в просторном вольере, затем — молодого медведя, осваивающего полудикую территорию реабилитационного центра.
А потом пришла новость, которую он так долго ждал, в которой было сказано, что медведь успешно прошел реабилитацию и был выпущен на территории заповедника.
Заключительные мысли
История, рассказанная мне проводником, закончилась. Закончилась хорошо — и для лесника, и для спасенного им медвежонка. Но я не мог не думать о тех животных, которым не повезло встретить на своем пути такого человека, как Михаил Петрович.
Каждый год в результате браконьерства осиротевают сотни детенышей разных животных. И большинство из них погибает, так и не успев повзрослеть.
Что может сделать обычный человек, чтобы помочь? Многое. Не поощрять торговлю незаконно добытыми трофеями. Сообщать в соответствующие органы о случаях браконьерства. Поддерживать организации, занимающиеся защитой диких животных.
И, самое главное, помнить: мы в ответе за тех, кого приручили. Но мы в не меньшей ответственности перед теми, кого НЕ приручили — перед дикими, свободными существами, с которыми делим нашу планету.
Спасибо за прочтение! Рекомендую прочитать продолжение и подписаться на канал. Давайте путешествовать по России и миру вместе.
А еще больше информации в моём телеграмм канале.