Вера Серафимы. Глава 22
Сельской не отказал, как и ожидала Онюшка, и на следующий же день она уже провожала свою сестрицу в Знаменский, снабдив продуктами собственного хозяйства, которых хватило бы большой семье на целую неделю, а то и больше.
Онюшка зарубила несколько кур, насобирала целую корзину яиц, даже у соседки выменяла на что-то, также положила тушонки собственного производства, четверку меда и еще много чего. Прощались долго и очень тепло.
— Таперича ты к мене приезжай! — шептала Семеновна.
— Приеду! Обещаюси. От потеплеет совсема — и приеду. А то как жа. Мы ешо с тобой песен не пели. Без песен рот тесен!
— Ой, Онюшка, и то правда. А запоешь — и рот раздерешь, — засмеялась баба Даша. — Помню, как мы с тобой голосили-то на усю деревню! Любо-дорого, а Федька твой на гармошке… ой, прости ты дуру старыю, — прикрыла рот ладошкой баба Даша. Слово — не воробей. Коль вылетело — уж не поймать. Воробья-то трудно, а слово — невозможно.
— Да ладно тебей. Чегой было, то давной прошло! — махнула рукой Онюшка.
— А ты не знаешь, Федя-то женилси или как? — спросила баба Даша.
— Не знай, — покачала головой Онюшка и загрустила. — Он тада как снова у город подалси — больша ево никто и не видал. Родители спустя год дом заколотили и тожа уехали! Думаю, за им! Прощевай, сестрица. Не хворай токма.
— И тебе не хворать.
…— Куды тебе, бабка? — спросил шофер, когда въехали в Знаменский.
— Так к школе подвези, милок.
— Учиться надумала, бабка? Не поздновато? — хохотнул шофер.
— Ученым свет, а неученным — чуть свет, — парировала Семеновна. — Учитьси никада не поздно, — припомнила баба Даша слова Анны Федоровны, когда та с большим трудом уговорила безграмотных деревенских стариков ходить в школу вечерами учиться читать и писать.
— Зачем енто нам? — удивлялись многие. — Жили так и помрем так.
А потом с удовольствием ходили — директор вела уроки интересно, с огоньком.
После тех занятий Силантий переехал жить в хату Лушки Заварзиной, хоть и был старше нее годов на десять. До сих пор живут, а так может Силантий в одиночестве и давно загнулся. Жена померла еще до войны, двое сыновей без вести пропали, так он их все еще ждет. Снохи по своим деревням разъехались, глаз не кажут. А при Лушке Силантий — молодец. Весь день на дворе возится, а Луша за стариком хорошо смотрит.
Вот тебе и ученье!
— У меня тута… дочка математике робят учить. И унучка учитси, — не без гордости сказала шоферу Семеновна, приврав маленько. Уж больно ей хотелось, чтобы это было правдой.
— А-а-а, — с пониманием протянул шофер. — Вона чегой.
Посмотреть на грузовик сбежалась вся ребятня. В школе как раз была перемена. Машины уже были не редкость, да только все равно дети радовались, когда появлялась возможность увидеть. Школа стояла чуть поодаль от сельсовета и от дороги, а потому удавалось редко.
Серафима тоже выглянула в окно, услышав непривычный шум в школьном дворе. Каково ж было ее удивление, когда она увидела бабу Дашу собственной персоной! Ей помогал вылезти из кабины молодой мужчина, видать, шофер.
Сима, мгновенно накинув на голову платок, а на плечи пальто, выскочила на крыльцо.
— Симушка, а я вот приехамши. Как снег на голову! Не прогоните? — засияла Семеновна, увидев свою лебедушку.
— Баба Даша! — кинулась женщина к Семеновне, заплакала, обняла крепко.
— Бабушка моя приехала! — вдруг услышала старушка. Это к ней спешила Верочка.
Шофер стоял в сторонке в недоумении: «Встречает и правда как матушку, а бабой Дашей зовет. А девчонка бабушкой. Чудно! Но видно, шибко рады! Да бабка-то хорошая, у меня в кабине будто чище стало от ее присутствия!»
— Бабулечка моя миленькая, — плакала и смеялась Верочка одновременно. — Как же хорошо, что ты приехала! Я так соскучилась.
— Баба Даша, я сейчас у директора попробую отпроситься.
— Симушка, не надоть. Работай, как положено тебе, учи робят! А вот Верочку отпроси мене! Мы чичас с ей местя до Платоновны-то и доедем. Ой, а как не схочет она мене принять?! — баба Даша испуганно глянула на Симу.
— Да вы что! — замахала руками она. — Я все про вас рассказала. Она хорошая, такая же как вы. Примет! Еще как примет. А коль нет — так и мы уйдем. Но думаю, не придется.
— Бабуля, ну ты правда как скажешь! — рассмеялась Верочка. — Мам, отпускаешь меня?
— Езжайте, езжайте! — махнула рукой Сима и обратилась к шоферу: — Пожалуйста, отвезите их, куда покажет девочка. Тут недалеко совсем. Вы не волнуйтесь.
— Довезу, куда скажете! — кивнул шофер. — А ну брысь! — шутливо прикрикнул он на ребятню, облепившую грузовик.
Кто посмелее, так уж забрался чуть ли не в кабину.
— Я кому сказал — геть! — зычно крикнул парень.
Ребятня врассыпную кинулась прочь от машины.
— Езжай, Верочка! Я портфель принесу! — крикнула Серафима Андреевна и поспешила в школу.
— Не задерживайси, Сима! — строго окликнула Семеновна. — А то знай я тебе: часами у школе сидишь.
— Нет, нет, Семеновна, сразу домой, — на ходу ответила Сима.
— Ну вот, а говорили дочка! — разочарованно протянул парень.
— Так и есть! — твердо сказала баба Даша. — Дочка енто моя, хочь чегой думай. Рази в том дело, как называть человека? И в том ли, кто ево родил? А енто зернышко моя, внученька! — и Семеновна принялась тискать и целовать девчушку, а та целовала в ответ и заливисто смеялась, приговаривая:
— Ну, бабуль, ну щекотно мне.
И стало у шофера так тепло и так радостно на душе, будто вышел он только что из баньки теплой, чисто вымывшись, а тут солнышко ласково пригревает. Вспомнил он матушку свою, как потчевала его чаем душистым с медком после баньки да целовала в макушку.
— Эх, хороша ты, видать, бабка! Любят тебя! Ждали — по всему видно.
— Еще как ждали! — подтвердила Верочка.
Семеновна сильно переживала о том, как встретит сейчас Платоновна. Это ж Сима и Вера ее родненькие. А она? Чужая бабка.
Платоновна стояла, прислонившись к забору из занозистого горбыля, словно поджидая нежданную гостью. Тяжело припадая в ухабы, грузовик медленно приближался к хате бабки Нюры. Она же недоуменно смотрела на машину, щурясь и думая: «Ктой-то едеть? Когой черт занес?»
Увидев подслеповатыми глазами внутри кабины Верочку и еще рядом с ней бабку, всплеснула руками, мигом все поняв. И только еще остановилась машина и открылась дверка, а Платоновна уж спешила к гостье со словами:
— Ентой, либоштой, Семеновна к нам пожаловала?! Да чегой жа мы так долгой тебе ждали? Чегой не ехала? Усе ли ладной у тебе?
Услышав такие теплые слова в свой адрес, Семеновна почувствовала, как у нее внутри оборвалась струна напряжения, и приятное тепло разлилось по телу.
— Ждала, грит мене, от так-то! — горделиво посмотрев на шофера, сказала Семеновна и принялась кряхтя вылезать из машины.
— Погодь, мамаша, подсоблю тебе, — подхватился шофер.
Бабка Нюра обняла Семеновну и зашептала на ухо:
— И дня не было, чтоба наши тебе не упомнили. Как тама бабушка? А чегой она делает чичас? А хочь ба здорова была!
Баба Даша улыбнулась и почувствовала, как же приятно прозвучало это «наши». Не твои и не мои, а наши.
— Здорова будь, Платоновна. Принимай гостинцы от сестры моей. Свои-то я у ей оставила. Да пришлось токма у последний момент секрет-то выложить.
— Ну чичас, чичас усе расскажешь. Погодь-то на ходу…
Верочка с нескрываемой радостью смотрела на бабушек, и сердце ее млело от счастья.
«Ну вот и все мы в сборе, — думала девчушка. — Хоть бы никуда больше баба Даша не уехала, а осталась с нами».
Шофер разгрузил все гостинцы, занес в хату и так же, как и Мишка давеча, отказался «исть» и уехал на своей колымаге.
…Сима, как и обещала, прибежала сразу, как только закончились уроки. Весь остаток дня и вечер просидели за столом, проведя время за разговорами и воспоминаниями.
Баба Даша хотела сказать Симе о том, что поведал ей Мишка про Вовку: что любит он ее! Да не стала. Ни к чему девке голову дурить, она, может, только в себя приходить начала от любви той. Ни к чему!
Сима же, напротив, ждала хоть единого словечка о том, кто не выходил у нее из головы как ни гнала.
© Татьяна Алимова, 2025
Все части здесь ⬇️⬇️⬇️
Рекомендую к прочтению мой рассказ ⬇️⬇️⬇️