Когда Нина вышла из квартиры, где только что закончился её почти трёхлетний роман с Игорем, на улице было пасмурно. Холодно не по сезону, хотя был конец мая — то ли из-за погоды, то ли потому что внутри у неё всё стало пусто и гулко. Ни одной слезы. Просто — ничего. Как будто вынули что-то важное, что держало её на месте. Она шла по улице, не зная куда и зачем.
— Всё, хватит, — тихо сказала она себе, закутавшись в шарф, хотя дышать хотелось наоборот — полной грудью.
Работа осталась, квартира была съёмная, друзей почти не осталось — за годы отношений как-то так получилось, что всё общение свелось к паре подруг на расстоянии. Мама жила в другом городе. Да и мама бы сказала: «Ты сама виновата. Терпела, вот и доигралась».
Она пошла в кофейню, ту, где они с Игорем познакомились. Игорь ненавидел это место — называл его «хипстерским курятником», а ей оно казалось уютным. В этот раз там было тихо. За прилавком стоял бариста — высокий, с темно-русыми волосами и какими-то по-мальчишески тёплыми глазами. Он посмотрел на неё и сразу понял, что с ней что-то не так.
— Что-нибудь сладкое и крепкий кофе? — спросил он с лёгкой улыбкой. — Это у нас называется "комбо от разбитого сердца".
Она неожиданно улыбнулась.
— А вы что, психолог? — спросила Нина.
— Почти, — он подмигнул. — Два года наблюдений за людьми с утра до вечера. Я Денис, кстати.
Так они познакомились.
Денис оказался не просто баристой. Он подрабатывал где придётся — фрилансил, иногда собирал сайты, преподавал детям английский по Zoom. Ни одной стабильной строчки в резюме, но зато — была легкость. Он как будто не боялся ничего, что её саму пугало до дрожи.
— Ты не думаешь, что пора уже остепениться? — спросила она через пару недель, когда они гуляли по ВДНХ и ели вафли с варёной сгущёнкой.
— А ты не думаешь, что жизнь одна? — отозвался он. — И если всё время остепеняться, можно вообще не пожить.
Он не давил. Не ухаживал по учебнику. Он просто был рядом. Подвозил на работу, приносил кофе, если знал, что у неё совещание в восемь утра. Когда она в первый раз простыла, он приехал с лимоном, мёдом и глупым клоунским носом: «На, подними себе настроение».
Так, незаметно, она привязалась к нему. И однажды, когда он лежал на её диване, закинув ноги на спинку и слушал «Океан Ельзи», она поняла, что не просто привязалась. Она его любит.
Её впервые повели к Денису домой через полгода отношений. Мама его жила одна, в двушке в панельной девятиэтажке. Встретила Нину не как гостью, а как инспектора.
— А это и есть Нина? Ну ладно, проходите. Только обувь снимите аккуратно — ковёр дорогой, турецкий.
Нина сняла обувь, прошла на кухню. Мама Дениса всё время делала замечания. «А вы не слишком молодо для своих лет одеваетесь?» или «А вы детей не планируете, а то ведь время-то идёт». Она улыбалась, но внутри всё сжималось.
— Мама у меня сложная, — сказал Денис на обратной дороге. — Не обращай внимания, она всех проверяет.
Но это было не проверкой. Это было как медленно тянущееся облако, которое разрасталось с каждой встречей. Мать приходила без приглашения, открывала холодильник, спрашивала: «А почему у вас тут так грязно?» — хотя всё было идеально.
— Почему ты ничего не говоришь? — в какой-то момент не выдержала Нина. — Она же просто унижает меня.
— Это мама, — пожал он плечами. — Она старая школа.
Свадьбу они сыграли на третий год отношений. Без пышного торжества, без сотни гостей, но с душой. Нина тогда сама выбрала себе платье — не пышное, не с корсетом, а лёгкое, шелковое, словно ветер. Белое, но не ослепительно — чуть с жемчужным отливом, как облако перед дождём. Её мама прилетела, растерянная, но счастливая. А вот мама Дениса накануне позвонила и сказала:
— Я не понимаю, зачем вы так спешите. Вы даже не купили свою квартиру. Жениться надо на прочной основе.
Нина тогда впервые ответила ей спокойно, но жёстко:
— А прочная основа — это любовь. Всё остальное мы построим.
Они расписались в обычном ЗАГСе. Было тепло, хоть и пасмурно. Сразу после церемонии пошёл тихий, весенний дождь — как символ чего-то нового. Они с Денисом стояли под одним зонтом, смеялись, ели пирожные в маленькой кофейне и обещали друг другу начать жизнь «по-настоящему».
На свадьбе были только близкие: её подруга Лена, коллега из его фриланс-проектов, пара друзей с университета. Никто не произносил речей, не было тамады, но было ощущение чего-то живого, настоящего, редкого.
— Обещаешь, что всегда будешь рядом? — спросила она в ту ночь, лёжа рядом с ним, в отеле, который сняли на одни сутки.
— Обещаю, — прошептал он.
И тогда она верила ему. Как верят только в начале. Полностью. Без страховки.
Сначала Нина не придавала значения, что Денис иногда сидит без работы. Он был творческий, лёгкий, свободный. Она — стабильная, с хорошей должностью в международной компании. График, ответственность, командировки. Ей нравилось, что он не похож на её коллег — этих скучных, замученных жизнью людей в одинаковых костюмах.
— Ты когда снова начнёшь преподавать? — спросила она однажды утром, когда он, в пижаме, листал новостную ленту на диване.
— Не знаю, — пожал он плечами. — Сейчас как-то не хочется.
— Но ты ведь не можешь вечно сидеть без дела, — мягко сказала она.
— Почему? Ты же справляешься. Мы же не голодаем, — усмехнулся он, и её кольнуло.
Она справлялась. Она оплачивала квартиру, коммуналку, продукты, подарки его маме на праздники. Но она не хотела быть «спонсором». Она хотела партнёрства.
Об этом разговоре он рассказал маме и она поспешила прийти чтобы научить невестку уму разуму.
— Ну, знаешь, Нина, — сказала однажды его мать, — женщины сейчас все такие: деньги зарабатывают и думают, что им можно командовать. А ты лучше мягче будь. Мужчинам это не нравится. Они должны быть главой семьи.
— А кто в вашей семье глава? — не удержалась она.
— Я. — улыбнулась женщина, и в этой улыбке было что-то стальное.
Они начали копить на квартиру. Сами. Точнее, копила Нина. Она отложила бонус, потом продала мамину дачу, которую та оставила в наследство. Денис тоже что-то приносил, но это было не больше капли в море. Она не упрекала. Она любила. Она верила — он просто пока не нашёл себя.
— Зато когда купим — всё. Свое. Без мам, без съёмов, — мечтала она.
Он обнимал её и говорил:
— Будет. Обязательно будет. Обещаю.
Пять лет. Пять лет отношений, в которых было всё: слёзы, страсть, поездки, долгие разговоры, кризисы. Ближе к пятому году Нина начала уставать. Не от Дениса — от безвременья. Хотелось определённости. Хотелось детей. Хотелось, чтобы он наконец стал рядом по-настоящему, а не просто шёл за ней.
Они начали смотреть квартиры. Просмотр за просмотром. Агентства, каталоги, поездки по окраинам. То район не тот, то ремонт ужасный, то соседи странные.
Однажды он сказал: — Давай я сам что-нибудь посмотрю. Без тебя. Чтобы сюрпризом было.
Она удивилась, но согласилась.
— Ладно. Только ты меня хорошо знаешь — никакой плитки "а-ля СССР", ладно?
Он улыбнулся: — Да ты мне важнее плитки.
Прошёл месяц. Она подумала, что он просто передумал, но в один день раздался звонок. Денис.
— Нин, привет. Я купил квартиру.
— Что? — Она не поверила. — Как? Где? Почему один?
— Ну, ты же сказала — сам посмотри. Я и посмотрел. Условия хорошие.
— А как ты оформил без меня? Или….
— Я оформил на маму. Вычеты получим, она пенсионерка. Всё по уму.
Она молчала. Гул в голове.
— На маму? — наконец спросила она. — То есть... как это? Мы копили вместе. Эти деньги — наши.
— Нин, не кипятись. Это просто юридически. Чтобы вычет большой получить. Потом переоформим. Это же всё — для нас.
Но она чувствовала: что-то здесь не так. Очень не так.
Прошло несколько недель. Она попыталась взять документы, посмотреть, уточнить. Он уходил от разговора. Мама его в глаза ей говорила:
— Вот видишь, как мой сын умеет? Всё на себя взял. Настоящий мужчина. И без твоих постоянных упрёков.
Однажды, вернувшись с работы, она застала Дениса дома.
— Нам надо поговорить, — сказал он.
Она присела.
— Только не говори мне, что...
— Я подал на развод. — сказал он спокойно. — И квартира — это моё. Я всё оформил. Там теперь мама будет жить. Я... Я понял, что мы разные. Ты давила. Всё время. А я так больше не могу.
Она смотрела на него, как на чужого человека.
— Ты использовал меня, — сказала она тихо. — Все эти годы.
Он пожал плечами.
— Я просто жил, как умел. Не всё должно быть как в фильмах, Нин.
Она сняла квартиру. Снова. Сама.
Сидела на полу, с бокалом дешёвого вина и закуской из ближайшего супермаркета. Звонки, советы, сочувствия — от друзей, которых вдруг стало много. Никто не мог понять, как она это допустила. Как не заметила раньше. Как могла верить.
А она просто любила.
Она долго плакала. Потом — перестала. Вернулась в спортзал. Стала учиться на коуча. Стала чаще ездить в командировки. Через год уехала в отпуск в Португалию. Там, на берегу океана, впервые за долгое время улыбнулась — по-настоящему. Без сожалений.
— Я не сломалась, — сказала она своему отражению в воде.
Она просто больше не была прежней. И это было хорошо
Вот такая история, друзья. Напишите, пожалуйста, что вы думаете об этой истории.