Пограничное расстройство личности (ПРЛ) представляет собой устойчивое сочетание таких характерологических особенностей, которые вызывают страдания и ощущение неблагополучия как у самого человека, так и у тех людей, кто с пытается с ним состоять в связи или более близко взаимодействовать.
Одна из центральных проблем людей с ПРЛ – это плохая регуляция своих эмоций, а также интенсивное влечение к близости, которая сочетается с парадоксальным страхом перед ней.
У людей с ПРЛ интенсивный заряд тревоги высвобождается при:
1) приближении (как реальном, например, вступление в близкие, сексуальные отношения, так воображаемом, потенциальном, например, получение знака внимания),
2) при увеличении дистанции (например, при необходимости сделать паузу, пойти на работу, отвлечься, раздельно отдохнуть, встретится с друзьями и пр.).
Главная проблема людей с ПРЛ заключается в том, что для них не существует понятия «меры» («довольно», «достаточно»).
Для них всегда всё либо слишком много (слишком близко, «передозировка», ощущение удушья), либо слишком далеко (слишком мало, «недогон»).
Они мечутся между этими двумя полюсами, двумя крайностями и не могут обрести душевный покой.
Как указывал Millon, 2004:
«Жизнь людей с пограничным расстройством личности напоминает сюжеты латиноамериканских сериалов, индийских «болливудских» мелодрам или «мыльных опер», в которых центральными мотивами выступают темы разлуки, оставленности, утраты, поиска доброго опекуна, родителя, возлюбленного, а также мести».
Другой важной характеристикой ПРЛ является склонность действовать под влиянием импульсов, без размышлений о перспективах и возможных последствиях.
Типичен поиск стимуляции и острых ощущений (включая употребление веществ), а также тенденция к причинению себе боли, посредством различных добровольных форм физического / телесного самоповреждения.
Несуицидальное самоповреждение (non-suicidal self-injury (NSSI)) можно определить как умышленное, не одобренное культурой / традицией, непосредственное нарушение телесной целостности (ранения или повреждения кожи, тканей / слизистых) с целью вызвать кровотечение, ожоги, синяки или боль, при отсутствии суицидальных намерений.
Считается, что люди, которые практикуют несуицидальное самоповреждение, хотят такими образом переключиться на физические ощущения, дабы посредством этого отвлечься и ослабить эмоции.
Некоторые люди, в первую очередь с ПРЛ, посредством селфхарма пытаются наказать себя и/или отреагировать на глубокое ощущение низкой самооценки (Hooley et al., 2010).
Согласно эпидемиологическим исследованиям, люди с ПPЛ достоверно чаще совершают суицидальные попытки, наносят себе порезы, пытаются отравиться или иным способом причинить боль и вред своему телу.
Две наиболее распространенных формы модификации тела это татуировки и пирсинг.
Эти практики существуют уже тысячи лет, однако подобные украшения тела в западной культуре, до последних нескольких десятилетий, оценивались достаточно негативно, а люди, которые наносили их, воспринимались с явным подозрением (например, это были представители криминального мира, маргиналы, публичные женщины и пр.).
Однако в последние десятилетия татуировки и пирсинг стали гораздо более распространенным явлением. Они уже не является чем-то необычным, маргинальным (исключение, татуировки на лице) или из ряда вон выходящим; равно как и стигматизация их обладателей и носителей существенно снизилась.
Паралельно возникла целая коммерческая индустрия телесных модификаций и украшательств, а качество исполнения татуировок и их эстетическая составляющая существенно возросла, по сравнению с тем, что было раньше.
Исследования показывают, что распространенность пирсинга, в неклинической популяции, может достигать 51% (например, среди студентов), а распространенность татуировок была оценена в 18,5%.
Однако, например, в выборке психиатрического амбулаторного центра, расположенного в Швейцарии (n = 116), специализирующегося на оценке и лечении ПРЛ распространенность была ещё выше (у 70,69% пациентов был хотя бы один пирсинг или более, а у 69,83% были татуировки).
Ещё один момент, нанесение татуировки это болезненная процедура. Необходимо добровольно согласиться на боль, потратить деньги, терпеть её, ухаживать за раной и пр.
Это «согласие на неудовольствие» позволяет некоторым авторам рассматривать татуировки и пирсинг как социально приемлемые формы самоповреждения («альтернативный бунт» в терминологии Марши Линехан).
Действительно, некоторые люди могут использовать нанесение тату, в качестве способа регуляции своих болезненных эмоций.
Другие люди, могут сознательно использовать различные модификации тела в качестве цивилизованной «замены» своего аутоагрессивного и разрушительного поведения (например, резать себя и пр.). Они как правило приписывают своим, таким болезненным вмешательствам, некое «терапевтическое значение» («Делаю действие «Б», чтобы не делать действие «А»»).
В ряде исследований, всё-таки действительно, была показана некоторая (корреляционная) связь между обилием пирсинга и татуировок с пограничным расстройством личности.
Чем серьезнее у пациента нарушена эмоциональная регуляция, чем глубже у него ощущение своей внутренней пустоты, тем больше он будет склонен иметь пирсинг или делать иные модификации тела.
© Автономов Денис, 2025
Написано по мотивам:
https://psycnet.apa.org/record/2018-39806-001
https://pmc.ncbi.nlm.nih.gov/articles/PMC9979398/
Надеюсь, Вам понравилось то, что я делаю. Поддержать меня как автора можно подпиской на канал и/или доброжелательным комментарием под публикацией. Если Вы просто поделитесь этим материалом или информацией со своими друзьями и знакомыми, то это тоже будет не менее прекрасно.
#психология
#пограничное_расстройство_личности
#клиника
#тату
#пирсинг
