На веранде старая деревянная качалка тихо поскрипывала под Полиной Андреевной. В одной руке — бокал зеленого чая, в другой — скомканный платок. Она смотрела на Таисию, которая колдовала возле крыльца с деревянными ящиками под рассаду: таскала землю, расправляла агроткань, вбивала колья.
— И зачем тебе столько цветов, Тая? — хрипло спросила свекровь, не отрывая взгляда. — Как будто кто-то, кроме нас с тобой, на них глядеть будет…
Таисия не обернулась, только усмехнулась краем губ:
— А мне и надо, чтоб нам с вами красиво было.
Полина Андреевна кивнула, опустив глаза в чашку.
— Такая ты. Всё в себе держишь. И не сломалась… А ведь могла.
— Много кто ломается, — тихо ответила Таисия. — Только толку?
— Я ж тебе говорила тогда: уходи от Пашки, покуда жива. А ты — как вкопанная… Любила, да?
— Была семья, — бросила Тая и присела у бортика клумбы, поправляя край. — Хоть и кривоватая, но своя.
Полина Андреевна вздохнула, смахнула подступившие слёзы.
— Ты за эти годы всё вытянула на себе. Я хоть и мать Пашке, а понять никак не могла: что ты в нём нашла?
Тишина между ними повисла тяжёлая, но не злая. В доме запищала духовка — допекались пирожки. Таисия встала, отряхивая ладони.
— Пойду проверю. Вы чай пейте, остывает. Завтра рассаду высажу, клумбы как раз схватятся.
Полина не ответила. Смотрела, как в доме за Таей захлопнулась дверь, и думала, что, возможно, её сын, действительно, не стоил этой женщины. Но и забыть его она тоже не может, память постоянно ее возвращает к прошлому.
Тая тогда училась на пятом курсе. Последний семестр — практика, диплом, ожидание свободы. Она жила в общежитии, подрабатывала по вечерам в аптеке. Все дни расписаны по минутам, времени на романтику почти не оставалось. А потом — случайность. Подруга затащила ее на чей-то день рождения в соседнее общежитие. Там и был Павел.
Он выделялся. Не студент, лет на семь старше, в кожанке, с дерзкой улыбкой и уверенными движениями. Подшучивал, разливал, играл на гитаре. Он сразу обратил внимание на Таю:
— Ты чего такая серьёзная? Учебные дела не отпускают?
Она смутилась. Он был слишком резкий, слишком самоуверенный. Но когда, уходя, предложил проводить, — согласилась. Потом были ещё встречи. Павел увлёк её, окружил вниманием, щедростью, страстью. Он был разным: то галантным, то вспыльчивым, но всегда — живым.
Когда она узнала, что он нигде толком не работает, а перебивается подработками с приятелем, уже была по уши в него влюблена.
— Всё наладится, — убеждала Таисия себя. — Ему просто нужен стимул.
Через пару месяцев Пашка привёз её знакомиться с матерью. Дом старый, с палисадником. Полина Андреевна встретила Таю настороженно, но не грубо. Посмотрела внимательно, как врач на приёме.
После ужина, когда Павел вышел покурить, она сказала тихо:
— Девочка ты хорошая. Но Павлик мой — непростой. Уходи, пока не поздно. Я не враг тебе, ты мне даже нравишься. Но с ним ты не будешь счастлива.
— Я его люблю, — просто ответила Тая.
— Вот в этом и беда…
Свадьбы не было — расписались скромно, в джинсах. Жили на съёмной квартире. Павел устраивался и увольнялся, временами приходил с запахом алкоголя и синяками. Деньги откуда-то появлялись. Иногда исчезал на два-три дня. Она терпела, потому что верила: перебесится, остепенится. Потому что всё уже было — и штамп, и общее жильё, и страх, что уйти — значит проиграть.
Полина Андреевна приезжала, привозила еду, деньги, спрашивала, не бьёт ли. Никогда не жалела, только смотрела с такой печалью, что Тая однажды не выдержала:
— Почему вы меня от него не отговорили? Почему не запретили?
— Потому что ты бы всё равно не послушала. Я ведь женщина. И мать. Я знала, что за ним не жизнь, а борьба. Но и знала — если не дойдёшь до конца, не поверишь никому.
Так Тая и дошла. До конца. До той самой драки, после которой муж умер в машине, не доехав до больницы.
После смерти Павла всё словно застыло. Тая не кричала, не падала в обморок. Все похороны взвалила на себя. Всё сама. Ни истерики, ни жалоб. Только тишина.
Хоронили его быстро — погода была скверная, изморось с ветром. Народ пришёл: друзья, соседи, пара бывших одногруппников Таи. Полина Андреевна стояла рядом, держась за руку невестки. Потом, шепотом:
— Живи, Тая. Ты мне как дочь. Мы — справимся.- Таисия переехала к свекрови, устроилась в местную аптеку.
Прошло десять лет. Таисия не уехала. Не сбежала в город, не сменила фамилию, не вышла замуж. Работала в аптеке, помогала Полине Андреевне по дому, держала огород в порядке. Всё у неё было аккуратно: банки по росту, грядки по линейке, бельё на прищепках одинакового цвета.
А мужчины… Мужчины приходили и уходили мимо. Полина Андреевна пыталась:
— Вон, Лёха из соседней деревни — мастер золотые руки, развёлся, детей нет. Что тебе ещё надо?
— Спасибо, не надо, — резала Тая, даже не дослушав.
— Вот Славка, агроном, сам говорил: «Хорошая баба у тебя живёт». А ты что?
— А я не товар. И не вдова при лавке.
Полина ворчала, махала рукой, но потом затихала. Знала: не переломить Таю. Но этим летом что-то изменилось.
Сначала Тая заметила, что соседский дом у пруда стал жилым. Вечерами горел свет, на веранде стоял новый стол, а однажды даже появилась вывеска на калитке — «осторожно, собака». Потом — лай, тяжёлые шаги, обрезки досок у забора.
Однажды утром, когда Тая везла в тачке рассаду к теплице, услышала за спиной чужой голос:
— Не подскажете, где тут воду для полива брать?
— Колонка у сарая.— коротко сказала она и пошла дальше.
Артем не ушёл. Остался стоять у ворот, глядя ей вслед. Ветер донёс до неё его слова:
— А вы не такая, как мне рассказывали.
Тая остановилась. Обернулась. Но он уже шёл назад по дорожке, в руках держал банку, а в походке — что-то настойчивое, неотступное. Тае показалось, что с заселением Артема по соседству, житья ей совсем не стало.
— Он опять ходил мимо. Пятый раз за утро, — пробормотала Полина Андреевна, выглянув в окно и расправляя штору. — Смотри, вон стоит у калитки, уж не с планами ли на твою руку и сердце, — сварливо заметила свекровь и с шумом поставила чайник на плиту. — Ты его даже не замечаешь! А мужик-то — что надо: и руки золотые, и хозяйственный, и варит, и пилу починил мне, между прочим. Без просьбы.
— Ну и пусть пилит, если так хочется, — сухо сказала Тая.
Полина Андреевна всплеснула руками.
— Да ты что, камень? Ты думаешь, ты так вечно будешь крепкая и одинокая? Ты себя в зеркале давно видела? Ты думаешь, годы стоят на месте? Ты вот пока всё в землю сажаешь, жизнь мимо идёт. Я тебя жалею каждый день, гляжу на тебя — сердце разрывается! А ты всё клумбы да банки, да земля по локоть!
— Павел тоже начинал со взглядов, — прошептала Тая. — Хотите, чтобы всё повторилось?
Молчание. Полина Андреевна отвернулась к окну, глотая воздух. Потом — медленно, но твёрдо:
— Артём не такой, сразу видно. И ты — уже не та девочка с общежития. А мне не всё равно. Я, может, и не вечная. Хочу знать, что ты будешь не одна, если меня не станет.
Тая опустила голову. Пальцы дрожали, будто от холода.
— Я не прошу ничего. Я просто… живу, как умею. Без мужчин.
— Это не жизнь, Тая. Это — ожидание, когда кто-то придёт и скажет: «Поздно» Полина про себя подумала:
— Я сама вас сведу, хочешь ты этого или нет.
А вечером сосед снова пришёл. С инструментом. Сказал, что у неё, у Полины Андреевны, калитка плохо закрывается, и починил. Не спросил, не постучал. Просто сделал.
И Тая всё видела. Но дел по дому не убавлялось.
Полина Андреевна ни вечером, ни утром не произнесла ни слова, но в её молчании было что-то слишком напряжённое. Она должна устроить невестку в жизни. Когда Тая пришла с работы, свекровь уже сидела за столом и смотрела на неё как-то особенно — не то с упрёком, не то с жалостью.
— Ты что, с ума сошла? — Полина не скрывала своего раздражения. — Какого чёрта ты от него отворачиваешься? Прямо как в тот день, когда Павел был в числе первых, кто обещал тебе небо в алмазах.
Тая на мгновение остановилась, но вскоре осталась при своём.
— Полина Андреевна, не начинайте. Я не для вас живу, и уж тем более не для ваших ожиданий.
— Ты думаешь, я не вижу? Вижу, как ты прячешься от того, кто хотя бы хочет тебя понять! Артём что, плохой? Он что, у тебя всё отобрал, или просто из-за его глаз ты решишь, что он как все остальные?
Тая отвернулась, не в силах скрыть раздражение.
— Он — чужой, понимаете? Его нет в моей жизни. Я была замужем, и я знаю, что значит быть постоянно униженной… и не хочу больше ошибаться.
Полина покачала головой.
— Ты всегда была такая упрямая. Сколько лет прошло с того момента, как Павел ушёл? Ты до сих пор держишься за своё одиночество, как за какой-то оберег, не давая себе шанс стать счастливой.
Тая села напротив и тяжело вздохнула.
— А вы думаете, что, если буду обращать на Артема внимание, снова стану живым человеком? Вы не понимаете, как мне тяжело. Каждый раз, когда я рядом с ним, мне кажется, что сейчас получу удар в спину или по щеке, поневоле пригибаюсь.
Полина вскинула брови.
—Это не Артём виноват в твоих страхах, Тая. Ты сама себе враг.
Тая встала, перевела взгляд в окно, но видела лишь свою отражённую фигуру.
— Полина Андреевна, не говорите ерунды. Я не готова. Вы не понимаете, я не могу так.
Полина встала и подошла к ней. Легко положила руку на плечо, и её голос стал мягким, почти убаюкивающим.
— Но ты должна, Тая. Тебе не нужны эти все замкнутые стены. Ты давно это знаешь. Мы все знаем. Я, ты, Артём. Мы все давно прошли этот момент — ты всё ещё переживаешь, а он ждёт. Если ты не сможешь отпустить, всё останется так, как есть. Одинокая, с этой бедной жизнью, которую сама себе нарисовала.
Тая отвернулась от Полины Андреевны и попыталась собраться с мыслями. Но свекровь продолжала:
— Я хочу для тебя только счастья, понимаешь? Он тебя бережёт, а ты его отталкиваешь. Ты думаешь, что так будет легче? Я понимаю. Но ты не одна. Я рядом. И он рядом. Ты должна принять это. Иначе ты останешься на этом крючке своего одиночества.
Тая покачала головой.
— Я не готова. И не знаю, буду готова ли вообще.
Полина шагнула к ней ближе.
— Знаешь, может, однажды ты сама поймёшь. Знай, я всегда буду рядом, надеюсь ты все переоценишь.
И на этом разговор стих, но что-то в воздухе оставалось. Какая-то тень, которую не заметила ни одна из них, но которую оба чувствовали.
Прошло несколько недель, но Тая всё чаще ощущала странную дрожь при одном воспоминании об Артёме. Она пыталась не думать об этом, но что-то тянуло её назад. И даже сейчас, когда она шла по двору, её взгляд невольно ловил силуэт мужчины, проходившего мимо их участка. Она не могла понять, почему это всё так беспокойно, но точно знала одно — она больше не может скрывать от себя, что что-то изменилось.
Полина, сидя на веранде, внимательно следила за невесткой. Каждый раз, когда Тая видела Артёма, её лицо становилось немного мягче, глаза — чуть ярче. И хотя Тая старалась скрыть это, Полина видела всё.
— Ты заметила, как твое лицо меняется, когда он рядом? — спросила Полина Андреевна, не отрывая взгляда от Таи. —Женщина попыталась отмахнуться.
— Что вы имеешь в виду? Ничего такого нет.
Полина Андреевна усмехнулась, но её взгляд оставался серьёзным.
— Ты хочешь, чтобы я молчала, но я вижу, как ты всё больше обращаешь внимание на него. Я знаю, ты не хочешь этого признавать, но твои глаза, Тая, они говорят все за тебя.
Тая побледнела, но промолчала. Она не могла и не хотела обсуждать это. Как будто каждая попытка признать это вслух означала признание в собственной слабости.
— Ты боишься, да? — продолжила Полина, её голос становился мягче. — Тебе страшно снова поверить во что-то хорошее. Ты не хочешь быть счастливой. Но ты видишь, что он рядом, и это не случайно.
Тая не отвечала, перевела взгляд на землю, но из головы не выходили слова свекрови. Должно было пройти ещё время, чтобы понять, чего она хочет, но, кажется, что всё решалось быстрее, чем она думала.
И вот в этот момент случилось нечто неожиданное.
Полина Андреевна, поднявшись с кресла на веранде, решила спуститься по ступеням, которые были мокрыми от дождя. Не дойдя до конца, она поскользнулась, и с криком упала, ударившись спиной о нижнюю ступень.
— Полина Андреевна! — крикнула Тая, подбегая к ней.
Свекровь попыталась встать, но сразу поняла, что не может пошевелиться. Она осталась лежать на земле, сжав зубы, стараясь не подавать виду.
— Пожалуйста, не двигайтесь! — сказала Тая, пытаясь удержать её на месте.
Полина поморщилась от боли, но постаралась улыбнуться.
— Всё в порядке. Ничего страшного. Просто ударилась.
Тая растерялась, но поняла, что нужно действовать быстро. Она попыталась поднять свекровь, но увидела, что та не может встать. Положение было серьёзным. Полина с трудом выдохнула, и Тая поняла, что она не справится с этим одна.
Не раздумывая, она побежала через двор к дому Артёма.
— Артём! — закричала Тая, когда заметила его рядом. — Пожалуйста, помоги, Полина Андреевна упала, она не может встать!
Артём, мгновенно реагируя, вскочил с места и пошёл за ней. Он помог Тае занести Полину в дом и уложить её на диван.
— Вы не двигайтесь, — сказал он Полине Андреевне, осторожно осматривая её.
Полина молчала, лишь скрипела зубами от боли. Тая стояла рядом, не зная, что делать. Это всё как-то резко навалилось, и теперь она ощущала, как её жизнь начинает меняться, как неведомая сила тянет её в сторону Артёма.
— Ты не мог бы задержаться, помочь мне? — спросила Тая, не в силах скрыть своего волнения.
Артём кивнул, не задавая лишних вопросов. Он начал делать всё, что мог: помогал уложить Полину так, чтобы ей было комфортнее, и всё время смотрел на Таю, как будто чего-то от нее ожидал.
Тая стояла на месте, чувствуя, как её руки начинают дрожать. Ей было неловко, но она всё равно не могла отвести взгляда от того, как Артём заботится о Полине Андреевне.
— Всё будет хорошо, — сказал он, когда Полина немного успокоилась. — Я здесь, я помогу. Не переживай.
Полина устало закрыла глаза, но что-то в её спокойствии заставило Таю задуматься. Это был тот момент, когда она поняла: возможно, не стоит больше избегать того, что происходило. Пока Артём оставался рядом, Тая чувствовала, что её мир постепенно меняется, и она уже не могла отвернуться.
Прошло ещё несколько месяцев, и жизнь в доме Полины Андреевны начала приобретать иной ритм. Всё вокруг изменилось: в воздухе витал новый, неожиданный запах — запах счастья. Артём и Тая больше не были просто соседями, и не были теми людьми, которые встречаются только случайно. Их отношения были такими естественными, что ни у кого не возникало сомнений, что они должны быть вместе.
Она смотрела на него, не могла отвести взгляд, как Артем помогал ей с работой на участке, как искренне улыбался, когда она пыталась что-то сделать, и ощущала, как её сердце переполняется.
Однажды, когда они закончили работу, Артём подошёл к ней, и, стоя немного в сторонке, вдруг сказал:
— Тая… я не могу больше молчать.
Тая повернулась к нему, увидев его нерешительное лицо, сразу поняла, что он собирается сказать что-то важное. Артём стоял, слегка нервничая, сделал шаг назад. Он был готов, но в тот момент его взгляд казался неуверенным.
— Я… Я хочу, чтобы ты стала моей женой, — произнёс он, сдерживая дрожь в голосе, боясь, что она откажет.
Тая замерла. Ее сердце забилось громко, но она, не в силах сдержать себя, шагнула к нему и, посмотрев в глаза, сказала:
— Ты правда этого хочешь? — её слова звучали не как вопрос, а как утверждение, от которого зависело всё. И вот она почувствовала, как по её коже пробежала дрожь.
Артём остолбенел, не ожидая, что она так легко скажет. Он выглядел растерянным, почти напуганным, что его ответ мог быть не тем, что она ждала.
— Да, — почти шёпотом произнёс он. — Я готов на всё, чтобы ты была со мной.
Тая молча подошла, и в тот момент, когда их руки встретились, всё стало на свои места. Это было так естественно, так просто, что ни у кого из них не было сомнений в правильности этого решения.
Через два месяца Артём и Тая стали мужем и женой. Всё прошло очень тихо, без лишней помпезности, как и хотела Тая. Она не нуждалась в большом празднике, ей было достаточно того, чтобы быть рядом с тем, кто её поддерживает и кто так сильно любит её.
А Полина Андреевна, впервые почувствовав, что её невестка наконец обрела свое счастье, тихо сказала себе:
— Я всю жизнь заботилась о Тае, но никогда не думала, что она найдёт такого мужчину, который будет любить её так, как она заслуживает. Теперь могу спокойно отдыхать.
Полина Андреевна наблюдала, как Артём и Тая вместе работают в саду, как они шутят, смеются и строят планы на будущее. В этот момент она поняла, что, несмотря на все потери и испытания, она смогла подарить своей семье настоящую гармонию. Тая была счастлива, и это было главным для неё.
Теперь, когда за их домом было видно два силуэта — Тая и Артём, Полина могла позволить себе почувствовать, что её миссия завершена. Всё было как надо, всё стало на свои места.
И если бы кто-то сказал, что жизнь Таи так и останется в одиночестве, Полина Андреевна с гордостью могла бы ответить: "Ошибаетесь. Она достойна счастья, и она его нашла."