Уже близилось время вечерней лекции, когда Светлана всё-таки выбежала из лабораторного корпуса – запыхавшаяся, с ворохом тетрадей, едва удерживая планшет, а в голове шумела головоломка из формул по органической химии. Она задержалась после пар, чтобы уточнить у преподавателя пару моментов перед контрольной, но в итоге разговор зашёл куда дальше учебной программы. И сейчас она неслась в другую аудиторию, осознавая: опаздывает. Чуть не врезавшись в дверь, сбила при этом чей-то стул. Ей показалось, что из аудитории слышится знакомый баритон, и сердце тёкло: «Это ведь Юрий Сергеевич…»
Юрий Сергеевич, как и в прошлые разы, был там – у доски, чинно разъяснял какой-то научный термин, а студенты смотрели то на него, то в свои телефоны. Света осторожно юркнула на заднюю парту, пытаясь не шуметь, чтобы не привлекать лишнего внимания. Но он поднял глаза и метнул ей короткий взгляд, в котором читалось и укор, и некая тихая улыбка, будто говоря: «Снова опаздываешь, а ведь я предупреждал, что пунктуальность – признак хорошего тона.» Но, как обычно, прочёл её лицо, слегка кивнул, – и вернулся к объяснениям. И она затаила дыхание, ощущая трепет от того, что «он заметил».
Светлана училась на втором курсе, и за прошедший год она уже успела прослыть «острой на язык», но усердной в учёбе. С юности любила литературу, рисование, танцы – но выбрала биохимию, решив, что это более перспективно. Юрий Сергеевич вёл у них электив по биофизике. Внешне – мужчина за сорок, подтянутый, слегка седая височная прядь, всегда в безупречно выглаженной рубашке. С первого же занятия она отметила его особую манеру держаться: уравновешенную, слегка отстранённую, но при этом интригующую. Группу он не баловал вниманием, говорил чётко, по делу, никому не подмигивал, не шутил наивно, но. Но!
В паузах замечались эти едва уловимые взгляды в сторону Светы. Она, конечно, сперва списывала на свою впечатлительность: «А что, если мне просто кажется?» Но потом начали случаться мелкие знаки – в коридоре он будто нарочно ждал, здоровался чуть иначе, чем со всеми. И в какой-то миг, в студенческой столовой, он подошёл, сел за её стол и заговорил про её успехи: «Вы, Светлана, очень цепко схватываете материал…» – «Ой, спасибо,» – смутилась она, – «ну, стараюсь…» И тогда-то ощутила особое тепло в его голосе.
Она жила в городе одна, общежитие не получала, снимала комнату, подрабатывала по выходным. Родители далеко, помогали как могли, но особо не вмешивались. Взрослая же. С подругами из группы отношения были ровные, без сверхблизости. Поэтому появление «общения» с таким преподавателем, да ещё женатым (что она узнала вскользь: кто-то сказал, что видели его жену), казалось ей чем-то подзапретным, но будоражащим. Она никогда прежде не представляла, что взрослая, женатая персона может заинтересоваться… но, видимо, бывали же истории.
Тем временем шёл семестр, она всё активнее стала замечать: он ищет повода говорить с ней, то пригласит «обсудить проект» в перерыве, то предложит разъяснение по лабораторным работам. При этом в самих консультациях ничего предосудительного, строго говоря, не было. Но их взгляды… будто и говорили: «Мы понимаем, что здесь есть искра.» Сверстники как-то намекали: «Свет, тебе не кажется, что Юрий Сергеевич…» – «Да ладно, чепуха,» – отмахивалась она, хотя внутри сердце колотилось. До поры, всё это держалось на уровне «возможно, сама себя накручиваю.»
Однажды всё резко перешло черту. После допоздна затянувшейся лабораторки Света задержалась в аудитории, стараясь дописать отчёт. Он, заметив свет, вошёл, спросил: «Ещё работаете?» – «Да, хочу закончить.» – «Я могу подвезти, уже поздно,» – предложил. «Ну… спасибо,» – смутилась она. По дороге до её района неслись под звуки радио, молча, пока он вдруг не сказал, не отрывая взгляда от трассы: «Ты ведь понимаешь, что у нас кое-что есть… какая-то ниточка.»
Она ахнула: «Да… наверное, понимаю.» И всё: молчали до самого подъезда, где он остановил машину. Когда она собиралась выйти, он вдруг коснулся её руки, вплетая пальцы: «Если не хочешь, чтобы продолжалось, скажи прямо, я всё пойму…» – «Я… не знаю, что сказать,» – прошептала Света. Он кивнул и отпустил, отпустил руку. «Тогда пока.» И она вышла, дрожа: «Что вообще было?»
Всё у Светы перевернулось. «Он, женатый, и это явно не безобидное внимание… Я сама это провоцирую? Или он?» Ночь провела в полудрёме, смотрела в потолок, пыталась представить: «А вдруг отношения? Но как же жена? И вообще, это же преподаватель…» И странное волнение: она ведь не хотела отношений с женатым, никогда не думала, что так выйдет, но… сердце замирало. «Может, не всё так категорично?»
Наутро Юрий Сергеевич сам написал ей в соцсети: «Прости, если напугал. Но, кажется, я запутался в себе. Может, встретимся поговорить?» Света прочла и осознала: «Всё, пути назад нет, если отвечу «да», мы пересекаем границу.» И ответила: «Давайте поговорим, хорошо. Только не на людях, может, вечером в парке?» – «Согласен.» Так и закрепилась новая траектория: она сознательно делала шаг навстречу.
Они встретились в парке, сели на лавочку у фонтана. Он рассказывал, что в браке у него давно «остыла» любовь, жена занята карьерой, и они как «соседи». Света слушала, ощущая: «вот оно, типичное оправдание.» Но хотелось верить, что он искренне тянется к ней, а не ищет просто мимолётной интрижки. Ночь была звёздная, он взял её руку, слегка прижал к своей груди: «Я не могу это объяснить, но ты мне… важна.» Она тоже почувствовала внутри горячую волну. И в тот миг сбросила остатки сомнений: «Ладно, пусть всё идёт, как идёт.»
Дальше пошли тайные встречи: арендуя раз в неделю скромный номер в отдалённом отеле, чтобы не попасться на глаза знакомым. Он, правда, не сулил «брошусь разводиться». Говорил: «Там у нас общий бизнес, сложные обязательства…» Света кивала: «Понимаю.» И чувствовала, как постепенно становится зависима от этих ночей, его пальцев, его взрослой мягкой улыбки. Внутри пульсировало: «Это не может быть вечно,» но она поддавалась, будто наивная девочка, которой льстит внимание «серьёзного, опытного» мужчины.
Месяц-другой шёл. Она стала замечать признаки, что Юрий Сергеевич ревнует её к ровесникам, может запросто сказать: «А чего это ты смеялась с тем парнем после пары?» – «Я? Да так, просто друг…» – «Не люблю, когда ты слишком близко общаешься с молодыми,» – ворчал он. Ей было смешно, но тревожно: «Он женат, а ревнует меня к парням? Как это понимать?» Возникало раздражение: «Может, он считает меня «принадлежащей» ему?» Ссоры покуда не было, но назревало напряжение.
Света попала на ту самую вечеринку к однокурсникам – это была развязная тусовка, в духе: музыка, смешки, кое-где спиртное, но она не сильно увлекалась. Там-то и заприметила Петра (или Пашу), одногруппника с другого факультета, веселого, добродушного. Они разговорились о книгах, потанцевали. Она увидела в нём простоту и искренний задор, чего не находила в отношениях с Юрием Сергеевичем. Да, у него была зрелость, у Пети – лёгкая юношеская энергия. И вдруг она поймала себя на мысли: «А что, если я предпочту парня без кольца, ровесника?» Но мозг сразу: «Стоп, у тебя же уже есть связь… хотя и какая? Любовница женатого?»
Пару раз ещё встретилась с Юрием Сергеевичем, но стала замечать, что её тянет чаще провести вечер с Пашей: поиграть в боулинг, сходить в кино. Он не давал ей громких обещаний, не говорил: «Я принадлежу тебе,» но вместе им было хорошо. Она осознавала, что двойная игра опасна, да и совесть слегка колола. Но ничего не решала: «Пусть само разрулится.» И вот вдруг – бац, узнаёт, что беременна. Причём точно понимает – ребёнок не от Юрия Сергеевича, а от Паши, ведь с преподавателем они были осторожны, а с Пашей… всё как-то случилось спонтаннее.
Света в шоке. Бродит по улице, сжимая в руке тест на беременность, глядя на него как на ключ к новой реальности. «Что ж, меняется вся жизнь. А Юрий Сергеевич? Придётся разрулить, сказать ему, что всё, я ухожу из наших игр. И Паше надо сообщить, не сбежит ли он?» Сердце колотится, шаги ускоряются, будто она идёт на бой.
Сначала она решает сообщить Паше – вдруг он испугается. Но Паша выслушал, побледнел, обнял: «Это… это круто, что у нас будет ребёнок? Я, конечно, не готов, но я не брошу тебя, давай поженимся!» – «Ты серьёзно?» – опешила Света, ожидая другого. Он кивнул, хоть и дрожали у него руки. «Я люблю тебя, и если так вышло… Вместе справимся.» Света заплакала от облегчения. Потом осталось закрыть историю с Юрием Сергеевичем.
Она приходит в кабинет к Юрию Сергеевичу, говорит: «Нам надо прекратить.» Он подозрительно: «Почему вдруг?» – «Я беременна,» – ответила она тихо. «Не переживайте, не от вас, всё хорошо.» В его глазах – вспышка ревности, потом горечи. «Ясно. Молодость, молодость…» – лишь вздохнул он. Пытался ли он что-то ещё сказать? Может, хотел попросить остаться? Но понял, что время упущено. «Ну что ж, счастья тогда,» – бросил он с вымученной улыбкой. Света ощутила странную печаль, но вместе с тем и облегчение: всё, порочный треугольник распался.
Прошло пара месяцев, она быстренько вышла замуж за Пашу, сделали маленькую скромную роспись. Подруги шутили: «Вот это крутой поворот!» – она лишь смеялась, отвечая: «Да, такая жизнь: думала, буду во взрослых играх, а оказалось, что ровесник и неожиданная беременность – вот мой билет в новую жизнь.»
Как-то на кафедре, уже накануне её декрета, она столкнулась с Юрием Сергеевичем: он взглянул на её округлившийся живот, горько улыбнулся. Снова повторил: «Ах, молодость, молодость…» – и отвернулся. Она поняла, что он потерял не просто любовницу, а, возможно, иллюзию, что может жить на два фронта, имея тихую жену и роман с юной студенткой. Теперь в его голосе звучала еле уловимая тоска. Света же, чувствуя внутри ребёнка, подумала: «Я не знаю, куда поведёт меня этот брак с Пашей, но знаю, что выбрала жизнь, пусть и хаотичную, вместо странного тупика.» И с этой мыслью вышла из коридора, мягко погладив живот.
Оглянувшись напоследок на преподавателя, она лишь тихонько про себя прошептала: «Прощайте, Юрий Сергеевич,» – зная, что в его памяти она останется тем самым «уволенным» эпизодом. А она теперь идёт туда, где её ждёт молодой муж, пусть не совершенство, но искренний. И пусть всё пока зыбко, у неё есть главный стимул – будущий малыш, ради которого она готова воевать с жизненными заботами.
В сущности, история выглядит наивно: студентка, роман с женатым, беременность от другого, спонтанная свадьба. Но Света не жалела, ведь в этом и есть вкус молодости – ошибаться, но вовремя поворачивать на более верный путь. Возможно, Юрий Сергеевич когда-то пытался по-своему воспитывать её «музы», но не учёл, что молодое сердце может рвануть в непредсказуемую сторону. И теперь, когда всё стало на свои места, остаётся лишь вздохнуть: «Ах, молодость… она всё решает по-своему.»
Конец