В одной из самых грустных стран на свете, в Стране Печали, жила-была одна женщина по имени Долорес. Несмотря на молодость спина ее сгорбилась, движения выглядели скованными, а тело казалось почти старым. Все в ней вплоть до выражения лица соответствовало идеальному образу жительницы страны Печали. Только вот глаза Долорес искрились так, будто видели разноцветные шары. Конечно, она не могла этого видеть, потому что в Стране Печали были строго настрого запрещены шары, а тем более разноцветные.
Каждый день Долорес открывала свой шкаф и задумчиво выбирала «настроение для тела». Так она назвала свою коллекцию одежды, которую создала сама — отчаянное платье, тоскливый и безрадостный костюмы, скорбящее пальто, пара грустных юбок и около десятка печальных блуз. А самые ужасные вещи Долорес предусмотрительно спрятала на антресоли, они доставались в крайних случаях, когда того требовали обстоятельства, например, траур или болезнь кого-то из близких.
Она знала каждую вещь до мельчайших деталей, помнила каждый неудачный шов, каждую кривую строчку и с нежностью трогала плохо пришитую пуговицу. Все свои вещи Долорес создавала с такими страданиями, поисками, метаниями, а главное в страхе «а вдруг не получится, или сделаю что-то неправильное, не так, как надо, не так, как положено», что под конец заболевала от напряжения и усталости.
Муж называл Долорес "неприлично известным модельером", к ней стояла очередь на полгода вперед, потому что она всегда шила правильно и как положено. Но больше всего привлекал ее дар чувствовать боль каждого клиента. Она знала, что к глазам полным горечи лучше всего идут унылые цвета осеннего неба, а к губам, молча кричащим от страдания — жалкие рюши и крупные кружева, уставшие от горя плечи просто необходимо подчеркнуть длинными широкими рукавами.
Однажды Долорес перестала брать заказы. «Должно быть, Долорес, заболела», — думали жители, а в особенности ее клиенты, испытывая молчаливое почтение, ещё больше признавая ее талант. Потому что по закону в Стране Печали каждый должен болеть не менее раза в год, а лучше два. Это было настолько непреложным правилом, что ему подчинялись все, за исключением сумасшедших и детей, которые никак не хотели страдать по собственной воле.
И неизвестно как бы все сложилось, если бы не муж, который был так удручен, что просто хотел наложить на себя руки от горя. Он признался своему другу, что его жена перестала шить, а самое ужасное, она перестала одеваться.
— Представляешь, она разгуливает голая по дому целыми днями и молчит. Но ее глаза, о ужас, ее глаза, мне кажется, что они улыбаются, — бледный как полотно шептал он на ухо другу.
— Не может быть.
Понятное дело, что друг очень встревожился за своего товарища, поэтому новость на следующее утро обсуждал уже весь город. Власти, среди которых, к слову сказать, было много клиентов Долорес, серьезно обеспокоились, и, посовещавшись, решили вызвать ее на закрытый Печальный совет. Бедный муж, узнав об этом, заплакал и, сгорая от стыда, сообщил советнику, что это невозможно, так как она не хочет одеваться. Такого поворота власти не ожидали и было принято беспрецедентное решение, которое не влезало ни в какие ворота, хотя бы потому что в этом городе ворот не было, их убрали уже как сто лет, ведь обязательно находился кто-нибудь, кто так и норовил на них повеситься — к ней домой отправился сам король, Великий Страдалец.
Король изо всех сил старался не смотреть на обнаженную Долорес. Он смотрел в сторону и напряженно думал, стоит ли после всего этого надевать свою любимую страдальческую мантию, которую она сшила ему несколько лет назад.
— Мне очень печально видеть вас в таком состоянии, что с вами случилось? – после долгого молчания, разглядывая свои ногти, спросил король.
Долорес стояла недопустимо прямая, с высоко поднятой головой и смотрела очень открыто и доверчиво прямо на Великого Страдальца. Потом словно одернув себя, чтобы не улыбнуться, женщина проговорила совершенно обычным, нет, даже очень бодрым и никак не грустным голосом, отметил про себя король.
— Я увидела сон, очень интересный и прекрасный сон.
— Интересный и прекрасный? — с ужасом прошептал король, оглядываясь на дверь.
— Да, прекрасный, — ответила Долорес с грустной улыбкой, от взгляда на которую у короля задрожали губы.
— Я хотела придумать что-то новое. Такое, чего раньше никогда не делала. Что-то особенное, понимаете?! Я так долго думала, искала, что совсем истомилась и потеряла надежду. И как-то после бессонной ночи полной мучительных слез и страданий, совсем под утро, я задремала и увидела сон. Я совсем маленькая иду по цветочной поляне. Мне в глаза ослепительно светит солнце, а я иду и пою. И мне так хорошо... — она как-то виновато осеклась, потому что король всплеснул руками и в отчаянии опустился в кресло.
— Пели? Но зачем, зачем же вы пели? — в полном изумлении пролепетал король. Надо сказать, что в Стране Печали запрещено было петь, потому что даже грустная песня провоцировала к движению и танцу, а танец мог вызвать улыбку или того хуже, радость, что было просто преступлением; поэтому петь, танцевать и вообще использовать свое тело не по назначению, было строжайше запрещено.
— Во-первых, это же был только сон, — попыталась как можно серьёзнее ответить Долорес, но ее глаза просто смеялись. — а потом, в том-то и дело я пела, потому что мне было хорошо.
— Хорошо? — перебил король. — Вам было хорошо? — сдавленно прошипел он и, взглянув на ее обнаженное тело, покраснел от стыда.
— Мне очень жаль вас, может вы не в своем уме? — печально проговорил он, глядя в пол.
— А мне-то жаль, что я в своем уме. Как бы хотелось остаться там, на поляне.
Король страдальчески покачал головой, это было его особенное качание, знак наивысшего страдания.
— Но почему же вы голая?
— Как почему?! — удивилась Долорес. — Я не могу больше носить эти вещи, — ответила она громче положенного по закону и, ткнув в открытый шкаф пальцем, прошептала, — они же бесцветные.
— Ох! — выдохнул Великий Страдалец и, схватившись за голову, вышел из комнаты.
Суд был закрытым и быстрым. Все присяжные единогласно вынесли печальный приговор. Зачитал его Великий Страдалец, часто вздыхая и смахивая катившиеся крупные слезы.
—...виновна... ох...приговаривается к изгнанию за пределы Страны Печали...ох... — он хотел еще что-то добавить, но только взмахнул руками и разрыдался.
Приговор был исполнен сразу. Долорес долго везли до границы, которая представляла собой цепь невысоких гор. Потом отыскав неприметную дверь в одной из замшелых скал, охранники с большим трудом открыли огромный заржавевший замок.
Долорес услышала, как за спиной заскрипела дверь, потом несколько раз повернулся ключ и, немного спустя отъехала машина. Она постояла еще минуту, прислушиваясь к себе и вглядываясь в темноту, с облегчением выдохнула и пошла вперед по проходу. А дальше все случилось почти как во сне. Долорес вышла на солнечную поляну — голая, прямая, раскинув руки как птица. Она шла навстречу солнцу и пела. Пела, улыбаясь всем телом. Пела, потому что ей было хорошо.
Наталья Анищенко, клинический психолог, гештальт-терапевт . Специально для Дзен-журнала "Смыслы в тебе".
Подпишитесь на канал, чтобы не пропустить новые выпуски текстовых версий терапевтических рассказов из сборника "Вдохновение". Спасибо за репосты, лайки и ваши донаты. Для нас ценно.
Читать еще:
"Вдохновение" - это аудиосборник вдохновляющих рассказов о жизни, творчестве, внутренней свободе, любви и выборе, который мы делаем каждый день, не изменяя себе, своим внутренним ценностям и глубинным смыслам. Каждая прочитанная и записанная голосом история - это глубокий диалог со слушателем, который вдохновляет на открытие новых граней жизни, творчества и личного пути. И каждое слово здесь звучит с особенной глубиной и теплотой ее авторов.
-