Сериал «Слово пацана» заставил вспомнить, чем я - практически сверстник героев этого проекта - занимался в то время, пока «пацаны» щемили «чушпанов» (у нас говорили - «чуханов» или «чушков», был даже глагол «чуханить», «зачуханили»).
Это реальная история из моей жизни. Дело было в апреле-мае 1991 года. Город Красноярск, СССР. Горбачёв уже надоел, Павлов уже менял деньги, а путча ещё не было. Были талоны, гигантские очереди за всем – от кроссовок до туалетной бумаги, были «Ласковый май» и «Сектор газа». Где-то в Москве открылся первый в СССР «Макдональдс» и очередь в него составила несколько тысяч человек…
Тогда все школьники увлекались коллекционированием вкладышей. Нынешнего разнообразия не было, наибольшей популярностью пользовались вкладыши от «Turbo» и «Donald». Вкладыш можно было купить («Дональд» - 15 копеек, «Турбо» - 50) или обменять по курсу 1 «Турбо» - 3 «Дональда». Вы уже уловили, где тут можно заработать? Всё просто: накапливаем «Дональды», меняем на «Турбо», продаём. Так из каждых 45 копеек можно было быстро и легко делать 50. Норма прибыли неплохая, но оборот был явно маловат. Сколотив какой-никакой капиталец, я решил поставить дело на более широкую ногу. Азартные игры обещали более заманчивые прибыли.
Школу охватила мания игры «во вкладыши». Все знают, как это делается: перевёрнутые вкладыши выкладывают стопкой на подоконнике, бьют по ним рукой-«черпачком»… что перевернулось – то твоё. По принципу «орёл-решка». Естественно, были азартные игроки, которым ну очень нужны были вкладыши для того, чтобы отыграться или просто играть. И тут появлялся я – «парень со вкладышами». У меня всегда были «Турбо», «Дональд», «Типи Тип», «Чин Чин»… В общем, уважал я только доллар и евро… простите, «Турбо» и «Дональд». Они были самыми ходовыми.
Но была группа элитарных игроков, которые предпочитали «Финал 90» - вкладыши с фотографиями футболистов и команд с чемпионата мира в Италии. Там были наши, болгары, итальянцы, англичане, колумбийцы, бразильцы… Особенно ценились команды и вратари. Их стоимость доходила до 1 рубля, то есть, до стоимости целой жвачки! Это я тоже взял на заметку, потом пригодилось. «Финалов» я насобирал аж 2 полных коллекции по 90 вкладышей в каждой. Одну коллекцию я продал за 150 рублей. На эти деньги в то время можно было купить 6 футбольных мячей или велосипед «Школьник», а то и два. В общем, «Финалы» я любил и за крутизну и за прибыльность.
Вернёмся к игрокам. Проценты у моего «банка» были безбожные. Даю 3 вкладыша – верни 4. Даю 10 – верни 12. Естественно, кому попало 10 вкладышей не доставались. То есть, в моей 11-летней голове были ещё и задатки букмекера. Дело пошло «на отличненько»! Три этажа школы каждую перемену превращались в игорный дом. Ни один из 20 подоконников не простаивал – везде шлёпали руками по вкладышам! И почти в каждом таком «шлёпе» была моя доля…
Денег становилось всё больше и больше. Но я очень хорошо маскировался. Дело в том, что моя мама работала в нашей же школе завучем по воспитательной работе (школа №81, Кировский район). И вот однажды вечером, когда я с невинным видом делал уроки, она начала осторожно меня расспрашивать, не знаю ли я чего о том, кто инициирует игру во вкладыши. Я мог бы честно открыть ящик стола и показать маме пару тысяч вкладышей, аккуратно собранных в пластмассовые коробочки из-под «пятнашек» и других игр, а также несколько сотен рублей (мамину зарплату за 2-3 месяца), которых у 11-летнего ребёнка не могло быть ни при каких обстоятельствах. Но я лишь задумчиво посмотрел вдаль и сказал: «Не знаю… Может быть, кто-то из старших?»
Рабочей версией мамы были цыганята из близлежащего Суворовского посёлка. Они учились в нашей школе и действительно иногда торговали жвачкой. Временно мой бизнес был в безопасности. Но только временно…
Накрыть меня дома можно было только с помощью одного средства – тотального шмона.
Мелкие деньги хранились в зелёном пластмассовом ведёрке без ручки. Сверху деньги были для виду прикрыты стеклянными шариками и какими-то безделушками. Крупные деньги я поместил в пятый том полного собрания сочинений Достоевского. Том был пыльный, большой и содержал в себе роман «Бесы». Никто из членов моей семьи в здравом уме и твёрдой памяти не мог внезапно начать читать это художественное произведение. Я, кстати, до сих пор не читал его, хотя и хотел, хотя бы из чувства благодарности за сохранность средств.
Также я не забывал для виду иногда просить у родителей деньги. Очень смешно клянчить рубль или два, имея в кармане в 100 раз больше, но время от времени надо было совершенствовать актёрские способности… Чуть не прокололся по глупому – пошли с двумя друзьями в кафе «Таволга» на Щорса, ну и пообедали там на несколько рублей. Цены помню очень отрывочно, блинчики с мясом – 56 копеек, всякие кондитерские штуки – от 9(!) до 36 копеек. Короче, без алкоголя (а мы не пили) оставить там больше 10 рублей было большой проблемой. Так вот, в этом самом кафе работала знакомая моей мамы, которая маме всё и рассказала. Я, конечно, что-то придумал и отвертелся, но предполагаю, что папка с моим именем в её сейфе появилась именно после этого эпизода.
Деньги тратились в основном на видеосалоны и компьютерные игры. Час игры в компьютер стоил 6 рублей, поход в видеосалон – рубль. О собственном компьютере или видеомагнитофоне я тогда не думал. Это было абсолютно недостижимо и нереально. Владеть такими вещами могли только очень, очень богатые люди. Зато именно тогда я пересмотрел все фильмы с Брюсом Ли и несколько частей «Кошмара на улице вязов». В кино шёл первый «Терминатор», боевик «Кровные узы», фильм про зомби «Мёртвый полицейский»… Наше кино я не любил. «Асса», «Маленькая Вера», «Авария – дочь мента» - всё было мимо. Да и не понял бы ничего в одиннадцать-то лет. Покупал в «Союзпечати» журналы, например, журнал «Америка» с огромным репортажем о новом голливудском боевике Джеймса Кэмерона «Экзекутор-2: Судный день». Это единственная известная мне статья, в которой название «Терминатор» переведено на русский.
Теперь пару слов о том, как всё кончилось. У меня был отработан определённый ритуал подведения итогов «рабочего дня». В школу я уже месяца два ходил совершенно не за тем, чтобы учиться, а «для дела». Кстати, именно такое поведение и заставило маму через полгода переводить меня в другую школу. Впрочем, с моего согласия.
Так вот, активные «дела» шли на переменах после первого, второго и третьего уроков. В начале четвёртого урока я дожидался звонка и ждал, пока из мужского туалета убегут все, кто там курил, ругался ну и использовал туалет по его прямому назначению. После этого я заходил в это изолированное помещение и выкладывал всю выручку и вкладыши на подоконник. Несколько ловких движений руками – и сортировка, она же подсчёт, завершалась…
В тот день всё было как всегда. Я молниеносно завалил подоконник деньгами и вкладышами… и тут за моей спиной выросла знакомая тень. «Молодой человек, а что это мы тут делаем?» - спросила мама, она же дежурный учитель, она же завуч по воспитательной работе. Отпираться было бесполезно. Оправдываться – глупо. Передо мной на подоконнике лежало рублей 100 денег и сотни три вкладышей. Улики были налицо! «Чтобы в моей школе этого не было», - сказала мама и вышла. Это был конец. Единственное, что я успел проблеять - «А можно до пятницы?» «До пятницы» мне разрешили.
Следующие три дня я «сливал активы». Продавал всё, что только можно было продать. Я запустил информацию, что мотоциклы, как и вратари, стоят в два раза дороже, чем обычные вкладыши. Естественно, предварительно я оставил у себя все мотоциклы. А потом продал их. Это было так просто.
Наконец настал тот день, когда я взял в школу только учебники и тетради. Был тёплый майский день, впереди были каникулы, в книге Достоевского «Бесы» лежали деньги на эти каникулы, отец, как оказалось, хотел купить велосипед, и мы с ним купили два – мне и сестре. Я сказал, что нашёл 100 рублей в магазине. А оставшиеся средства я потратил довольно быстро, потому что цены росли еженедельно. А потом наступил 1992 год, и в стране стали появляться другие олигархи.
В новой школе у меня была «чистая» кредитная история, там я читал книжки, играл в КВН, старался учиться и в итоге окончил школу №15 с золотой медалью. И только спустя много лет понял, что в родной школе от того, чтобы меня «зачуханили» старшие и отобрали все деньги, меня спасала только мама. Видимо, все думали, что она в курсе. Или в доле. Но она свою педагогическую работу сделала хорошо, иначе кто знает чем бы это увлечение товарно-денежными операциями закончилось в те лихие годы…
