оглавление канала
- Так вот, тот, умирающий тоже насчет нашего кладбища бредил. Значит, там и надо искать! – Сделала я заключительный вывод.
Валентина с сомнением посмотрела на меня.
- Так уже поумнее нас искали, и ничего не нашли…
Я презрительно фыркнула:
- Значит, плохо искали…!
Валентина усмехнулась:
- А мы значит, хорошо будем искать…
Я начала горячиться.
- А у нас больше информации. Они дядю Славу не находили и следов на склепе не видели. Кладбище большое, старинное. Там таких могил древних – пруд пруди… - Я остановилась, подумав, что «пруд-пруди» будет как-то непочтительно к памяти умерших, и поправилась. – В общем, много там старых могил. Все обследовать – жизни не хватит. А нам все обследовать и не нужно. У нас есть четкое указание, что ход скрывается в склепе купца Федорова. – Подумала несколько секунд, и поправилась. – Ну, может не совсем четкое, но ниточка какая-никакая все же есть.
Валентина посмотрела на меня уважительно, и протянула безо всякого ехидства:
- Ну ты Полька – голова!
Приободренная ее заявлением, я только прибавила шаг так, что Валентине, не успевающей за мной, пришлось бежать следом чуть ли не вприпрыжку.
Мы едва успели дойти до кладбищенских ворот, как налетел сильный порыв ветра, поднимая в воздух клубы пыли. Деревья зашумели листвой, заскрипели старыми стволами, словно очнувшиеся от спячки великаны. Где-то за лесом, в невидимых нам из-за деревьев тучах, заурчал гром. Валентина обеспокоенно посмотрела на небо.
- Скоро дождь ливанет. Укрыться бы надо. Только вот где?
Я закрутила головой.
- Можно в старой часовне. Только, я боюсь, там крыша вся в дырах, как бы вообще, на голову не свалилась. Пошли быстрее. Кажется, у меня идея…
Валька покосилась на меня с подозрением, но у нее самой других вариантов, похоже, не было, и она послушно посеменила за мной. А идея у меня была весьма простая: укрыться в старом склепе купца Федорова. Совместить, так сказать, приятное с полезным. Правда, особо приятного в том, чтобы лезть в старое захоронение, я не видела. Но, у нас и вправду, не было других вариантов. До деревни добежать все равно не успеем, а вымокнуть до нитки, желания особого не было. К тому же, откладывать свой поход на кладбище до другого раза не хотелось. Вдруг, потом у нас просто не хватит решимости? Быстро лавируя между могилами, мы стали пробираться к возвышающемуся мраморному кресту, который был виден издалека. При этом, мы не забывали, по неведомой причине, настороженно оглядываться. Никаких признаков живых не было заметно, да и мертвых, тоже. Все лежали себе спокойненько. Я, совершенно некстати, вспомнила свою недавнюю «гостью». И про себя подумала: «Вот, погоди немного, во всем разберемся и все найдем, а тогда уж, и похороним тебя по-человечески». Но, честно говоря, я бы не могла сказать, откуда у меня появились подобные мысли. Не иначе, хотела перед покойницей оправдаться, чтобы не провоцировать ее на еще один приход. Точнее, решимость осуществить задуманное, конечно была, и даже в избытке, а вот получится ли? В этом были некоторые сомнения. Но тут я вспомнила слова из Библии, которые любил повторять мой дед. Дорогу осилит идущий… Не могу сказать, чтобы дед Иван был особо верующим. Но Библию почитывал, называя ее мудрой книгой. В общем, нужно идти вперед, а там – жизнь покажет. И еще, мне не давали покоя слова Николая, что причина гибели моих родителей была не так очевидна, как о том было объявлено официально. Так что, помимо всего прочего, у меня в этом деле был свой, личный интерес.
Порывы ветра усиливались, и мы уже могли видеть огромную черную тучу, похожую на кипящее в ведьмовском котле варево. И она стремительно накатывала на нас из-за крон деревьев. Молнии хлестали замершую в страхе землю огненными бичами. Раскаты грома не стихая били словно гигантские барабаны безумного шамана. Мы как раз подошли к возвышающемуся над могилами кресту, когда первые капли дождя стали падать на землю, принесенные сильным порывом ветра.
Склеп купца Федорова, не сказать, что был верхом архитектуры. Это не была помпезная часовня-усыпальница, как например купцов Барановых в Ростовской области, которую я однажды видела, или кого-либо из высоких аристократов, чьи усыпальницы украшали своей пафосностью кладбища Московской или Ленинградской областей. Но, для наших глухих мест, он выглядел вполне достойно. Выстроенный в конце девятнадцатого века из красного добротного кирпича, он был несколько приземист, с низкой деревянной дверью, ведущей вниз. Рядом со склепом лежала мраморная плита, на которой были написаны имена всех Федоровых, почивших здесь. Именно на этой плите я и видела в ту памятную ночь, следы крови. В другое время, я бы непременно задержалась, чтобы прочесть все имена и даты смерти, похороненных здесь людей, и выразить скорбь, по поводу их кончины. Но сейчас, приближение грозы заставляло торопиться.
Я, не раздумывая, ухватилась за тяжелую, кованную, из литого железа ручку двери и потянула на себя. Дверь не поддавалась. Я попыталась разобраться, что держит дверь. Вроде бы, никаких запоров или замков снаружи не наблюдалось. Ну не закрыли же ее, в самом-то деле, изнутри! Покойникам такое, как известно, без надобности. Если только… Нет! Глупости! Зачем кому-то закрывать дверь изнутри? Только лишние подозрения вызывать. Валька сопела у меня за плечом, впрочем, вопросами особо не досаждала. Знала, что я терпеть не могу, когда мне говорят под руку. Правда, без едких замечаний в адрес строителей, которые «так строят, что приличному человеку ни войти, ни выйти», не обошлось. Наконец, я сообразила в чем было дело. Со временем, тяжелые дубовые доски просели на петлях, и теперь, чтобы открыть этот склеп, нужно было приложить немалые усилия. Но тут, перед дверью на камне я увидела свежие борозды. Кто-то совсем недавно открывал эту дверь! Я ткнула на этот след пальцем, обращаясь к подруге:
- Вот, смотри! Кто-то эту дверь недавно открывал! Значит, мы движемся в правильном направлении!
Валентина уставилась на царапины, хорошо видимы на камне с таким видом, словно ожидала там увидеть россыпи драгоценных камней. Но поняв, что это всего лишь бороздки в старом потрескавшемся мраморе, скуксилась.
- Ее могли открывать потомки Федорова, чтобы, например, свечку поставить в склепе. – Выдвинула она свое предположение.
Вот за что я подругу любила, так это за нестандартное мышление. А еще, что этим самым «нестандартным», она побуждала меня к «стандартным» решениям. Я поднапряглась, чуть приподнимая дверь наверх, и со всей силы потянула на себя. Дверь бесшумно отворилась. Это произвело на меня впечатление. Безусловно, не то, что она отворилась, а то, что бесшумно. Значит, кто-то позаботился смазать петли. Я только вознамерилась их обследовать, как над нашими головами раздался треск разряда молнии, и земля содрогнулась от громового раската. И в ту же минуту, с неба хлынул поток воды, не оставляя нам возможности как следует осмотреть дверь. Мы с Валентиной быстро юркнули в образовавшийся проход, и чуть не загремели на серые камни склепа, не заметив нескольких ступенек, ведущих от самого порога вниз, в саму усыпальницу.
Мы отряхнулись, стряхивая с волос капли дождя, и принялись осматриваться. Потолок здесь был низким. Я спокойно могла его достать вытянутой вверх рукой. Внутри царил влажный и прохладный сумрак. Но глаза быстро к нему привыкли, и мы смогли увидеть две больших мраморных плиты и две маленьких. В углу, в почерневшем окладе старенькая, совсем выцветшая иконка с образом какого-то святого. Валентина жалась ко мне поближе, как перепуганный щенок. Да и мне, честно говоря, было немного не по себе. Казалось, что мы взяли и нагло вторглись в чужой дом, вопреки желаниям хозяев. Так мы простояли несколько минут, пока Валентина не проговорила свистящим шепотом:
- Гляди, тут, наверное, сам купец похоронен и его жена, а под маленькими плитами лежат его детки. Интересно бы узнать, что всю семью сгубило?
Я ей ответила тоже шепотом:
- Согласна. Узнать было бы интересно. Совсем мы истории родной земли не знаем. Но сейчас у нас тут своя история. Думаю, не менее увлекательная… и страшная, если судить по последним событиям, особенно. – Я покрутила головой, и предложила. – Давай, коли уж здесь очутились, осмотримся как следует. Печенкой чую, здесь есть тайный ход.
Подруга молча кивнула головой, прибавив с сожалением:
- Эх… Фонарь прихватить не догадались. В таком полумраке вряд ли чего углядим.
И мы принялись обследовать усыпальницу, чуть ли не носом касаясь старых камней. Над кладбищем бушевала гроза и старый склеп сотрясался от основания до самой крыши при каждом раскате грома. Мы зябко ежились от начинавшего пробирать до костей холода (боюсь сказать, могильного), а может быть это было просто нервное. Медные, позеленевшие от времени листы на крыше дребезжали при каждом ударе грома, отнюдь не внося этим звуком покой в наши и так смятенные души. Валентина, косясь на потолок после очередной атаки грозы, пробурчала ворчливо:
- Лучше бы в часовне укрылись. Там, по крайней мере, если бы остатки крыши завалились, то был бы шанс выбраться. А здесь… Привалит и никто не узнает, где могилка моя, как поется в старом романсе.
Я, стараясь приободрить не только подругу, но и себя саму, нарочито оптимистичным голосом, ответила:
- Не боись… Триста лет простоял и не завалился, и еще, даст Бог, столько же простоит. Раньше строили на века…
Вскоре, поиски нас увлекли настолько, что мы перестали обращать внимания на грозу. Мы, буквально, не то, что осматривали, но и ощупывали каждый стык в кирпичах, каждую щелочку. Валентина обнаружила на полу старый проржавевший гвоздик и скребла им, показавшиеся ей особо подозрительными щели. Наконец, мы обследовали все стены от самого низа и почти до самого верха. Ничего, что могло бы указывать на вожделенный ход в подземелье, увы, не обнаружили. Валька отшвырнула гвоздик и похлопала ладошками, пытаясь отряхнуть с них грязь. Потом глянула на меня с тоской, и проговорила досадливо:
- Ничего! Блин! Только время зря потеряли, да покойничков потревожили. – А я стояла и в задумчивости смотрела на плиты. Валентина с легким испугом, граничащим с паникой, страшным шепотом спросила: - Полька, я надеюсь, ты не собираешься заглядывать в могилы?! - Я только хмыкнула в ответ.