Все началось очень невинно: с детского мультика. Помните старый советский мультфильм о хомячке и суслике?
Моему сынишке Павлику он очень понравился, а его главный герой — особенно, и сын стал просить:
— Мам, пап, давайте купим хомячка!
Я, с детства боявшаяся мышей и прочих грызунов, сначала сопротивлялась.
Спустя месяц приставания сына не прекратились, и муж сдался первым:
— Оля, давай уже купим ему этого хомяка! Будет сидеть себе тихо в клетке, морковку грызть.
— Юра, любой зверь в доме — это ответственность. — Я пыталась урезонить мужа. — Его надо кормить, чистить клетку, к доктору носить.
— Ребенку полезно общение со зверьем. Неужели ты хочешь, чтобы наш сын вырос черствым человеком? — выдал муж серьезный аргумент.
Против таких слов мне нечего было возразить, и в ближайшие выходные Юра с Пашей оправились на птичий рынок. Вернулись, довольные, под вечер:
— Мам, посмотри, какие они хорошенькие! — радостно заверещал Павлик.
Муж вынул из сумки клетку. На меня уставились две пары глаз-бусинок.
— Мы, пока ехали, придумали им имена. Вася — тот, который темнее. Тебе они нравятся, мам, правда, хорошие такие?
— Пашенька, ведь вы собирались купить только одного хомячка...
— Да, собирались. А потом подумали: ему ведь одному будет скучно.
...Хомяки оказались забавными зверушками. Они потешно двигали своими усиками, бегали в колесе и шуршали опилками по ночам. Пашка мог часами сидеть возле своих любимцев. Но долго насладиться этой идиллией нам не пришлось.
Как-то рано утром меня разбудил крик сына:
— Ура! У моих хомяков родились детки!
Я сорвалась с кровати и понеслась в детскую. Сын стоял возле клетки с совершенно счастливыми глазами:
— Я их уже подсчитал: шесть малышей!
В клетке помимо Аси и Васи действительно находилось еще нечто. В опилках шевелились шесть жутких, противных, маленьких, совершенно голых комочков.
У меня к горлу подступила тошнота, я побежала за мужем...
Вскоре мы с ним в полном молчании стояли над клеткой. Сына я отправила завтракать, чтобы он ненароком не подслушал наш разговор.
— Не могу я их утопить, — в отчаянии шептал Юрка. — У меня рука не поднимется, они же живые! И Пашка так радуется...
Я тяжело вздохнула. Конечно, я понимала Юру, я бы тоже не смогла спустить в унитаз новорожденных зверьков, пусть даже и таких безобразных. Но восемь хомяков в одном доме — это многовато!
— Ладно, — сдалась я, — пусть они немного подрастут, потом попробуем пристроить их в хорошие руки.
Хомячки росли на овощах как на дрожжах, вскоре они обросли шерсткой, стали шустрыми и подвижными. Очень подвижными!
В один вечер, вернувшись домой, Пашка недосчитался двух детенышей! Мы как-то не учли тот факт, что между прутьями клетки были зазоры, в которые малыши вполне могли проскочить.
— Они сбежали! — рыдал в отчаянии мой ребенок. — Наверное, они обиделись на меня за то, что я с ними не играл!
В следующие полчаса мы перевернули вверх дном всю квартиру и только в запертой кладовке в углу за старым чемоданом увидели маленький рыжий комочек.
— Ты заблудился, да, заблудился? — Пашка схватил хомячка и прижал к себе. — Сейчас я тебя отнесу к твоей мамочке!
Где-то в районе полуночи, так и не найдя другого беглеца, мы решили, что утро вечера мудренее. Я взяла с мужа честное слово, что он завтра же начнет пристраивать наш приплод по друзьям-знакомым.
В эту ночь сбежали еще трое. Сын уже не рыдал, наоборот, он стал считать поиски хомяков чем-то вроде увлекательной игры. А мы с мужем наконец догадались закрыть клетку плотными листами картонки, чтобы у хомячков не было шансов сбегать.
Спустя пару дней выяснилось, что никто не спешит брать на воспитание симпатичных, мирных, таких потешных зверьков. Тем временем мы уже вернули в клетку всех беглецов, кроме одного. Его нигде не было!
Но однажды я проснулась посреди ночи от странного звука...
...От книжки про Незнайку, которую Пашке подарила его крестная в прошлом году, осталась ровно половина. Надо сказать, что обжора выглядел вполне довольным таким рационом!
— Все, завтра же везу их на птичий рынок! — разозлился муж. — Кто-то должен купить наших обормотов!
Домой Юрка вернулся довольным и с порога заявил
— Тот продавец, у которого я покупал когда-то наших хомяков, согласился взять детенышей. Правда, ему пришлось немного доплатить на корм для них.
— Юрочка, пройди со мной в детскую, — попросила я мужа, — но только захвати с собой валерьянку.
...В клетке помимо Аси и Васи копошились еще пять противных маленьких голых комочков.
— Я тут залезла в Интернет, узнала кое-что, — продолжала я, — оказывается, беременность у хомяков длится до трех недель. То есть теперь мы каждый месяц будем иметь новое потомство!
Юрка чуть не сел мимо стула.
— А еще знаешь, что? Хомяки начинают спариваться, когда им исполняется месяц. То есть, если мы этих новорожденных не отдадим через месяц, то через два месяца они родят каждый по шесть-семь штук, а потом и их детки — по шесть-семь штук, а потом...
По мере того как я говорила, мое воображение рисовало мне жуткие картины. Тысячи, миллионы хомяков заполоняют наш дом. От полного собрания сочинений Теодора Драйзера остается только обглоданный корешок. Мои новые красные кожаные туфли съедаются в мгновение ока. И вот уже стая хомяков замыкает кольцо вокруг нас...
— Так, я знаю, что надо делать! — прозвучал голос моего мужа, спокойный и твердый. — Я разрулю ситуацию!
Несмотря на то что хомяки допекли нас обоих, топить младенцев мы все-таки не стали, не смогли.
На следующий же день Юра купил еще две клетки, в одну пересадил любвеобильного папочку, в другую — его потомство, в третью — мамашу. Во избежание неожиданностей.
Когда хомячки немного подросли, он отнес их на «птичку» вместе с Асей и Васей. Сын почему-то очень спокойно воспринял то, что его любимые зверушки решили отправиться в путешествие и их не будет с нами год-два.
Надеюсь, спустя год Пашка и думать забудет о своих домашних питомцах...
