Найти тему

Чашечка кофе

Мусорный мешок копился чужими воспоминаниями — мне было неловко выбрасывать вещи предыдущего владельца.

В пакете нашлось место и грязной посуде, с прописавшейся плесенью, и старым костюмам на хэллоуин — парнишка явно любил отыгрывать зомби на каждом празднике — и бесконечным коробкам из-под доширака.

Пригляделась только белая керамическая кружка, умудрившаяся даже не покрыться пылью. Она блестела идеальной чистотой, а я не мог её не оставить.

Заселяясь в общежитие, не знал, что буду безжалостно разбираться с чьим-то прошлым, а избавившись от мусора, задумался, откуда вообще пошла традиция оставлять свои ненужные пожитки следующему поколению?

Кружка будто светилась среди комнатного потертого пейзажа, и незаметно стала его главным украшением. Даже после того как мои вещи заняли места, и комната на первый взгляд показалась обжитой, центром атмосферы все равно сияла белоснежная кружка. Она притягивала взгляд, и не давала отвлечься ни на что иное.

Отвлек только стук в дверь, за которой возник тощий паренек в серой потрепанной кофте. Он спросил насчет своих вещей, которые, как оказалось, хотел забрать попозже, на что мне пришлось его расстроить:

"Прости, ничего уже не осталось"

Юноша не стал расспрашивать почему все так. Быстро ушел, и с тех пор я его больше не видел. Я припомнил, как заплатил коменде за лучшую комнату в общаге, и почувствовал укол стыда. Никак не думал, что из общежития попрут студента, но, как оказалось, все решалось деньгами.

Впоследствии, до меня дошли слухи: мальчишка, чтобы снять мало-мальски приличную квартиру, устроился курьером и сильно отстал по учёбе. Дальше — отчисление, депрессия и долги.

*

Следующий день был для меня первым в универе. Я рано встал, но разбудил меня не будильник, а запах свежесваренного кофе. Комната была пуста, дверь заперта изнутри, а кружка чудесным образом наполнилась темным напитком.

Я принюхался, повернул кружку так и эдак. Ну точно кофе. Только как он здесь оказался?

Решил попробовать. На вкус, ровно то, что я ожидал. Кофе. Самый обычный, но весьма бодрящий. Весь остальной день я провел будто со вторым сердцем и лишней парой лёгких, настолько хорошо себя чувствовал.

Чашечка кофе ждала меня теперь каждое утро, неизменно полная, с широкой ручкой, будто застывшей в приветственном жесте, и белым сиянием — отражением утреннего рассвета.

Я взял за привычку выпивать её перед завтраком. Потом вместо завтрака. Я просыпался, пил кофе, уходил на учёбу, возвращался, ложился спать, опять просыпался. И так каждый день. Снова и снова.

"То есть, ты пьёшь кофе, которое появляется само по себе? — спросила однажды одногруппница. — И ты ни разу не захотел посмотреть как это происходит?"

"Нет, — отвечал я. — Я просто пью кофе и меня все устраивает”

“Хочешь оставить загадку нетронутой? Понимаю. А что, если ты все это время пьешь не кофе, а например какую-нибудь мерзкую жижу, которая, гляди, начнет разъедать тебя изнутри?”

“Очень смешно”

Вслух я сказал одно, а в голове поселилось нечто другое. Зловещее и липкое, проникло через уши, и проползло ближе к животу, царапая внутренние органы. Всю лекцию у меня болел живот, и последние минуты я досиживал приложившись головой к парте.

Мне захотелось кофе.

В кофейне, напротив общежития, я взял двойное эспрессо, и выпил как можно скорее большими неуклюжими глотками. Мне стало противно, будто я осилил стакан неразбавленной смекты. С тем, что пил по утрам, ни шло ни в какое сравнение.

Вернувшись домой, я решил не ложиться спать — ближе к полуночи спрятался в шкаф и наблюдал в щель за белой кружкой. Поначалу, вдыхая пыль старых как мир досок, эта идея казалась мне все более идиотской, но, чуть попривыкнув, я твердо стоял на ногах и ждал.

Вот она кружка. Абсолютно пустая, и таковой останется, если кто-то не вмешается извне. Но и это никак невозможно, ведь дверь была намертво заперта.

Послышался скрип пола рядом с кроватью. Бегущий ручеек мыслей отрезало, и я полностью переключился на чувства, во все глаза уставившись на кружку. Кроме нее, практически ничего не было видно, а открыть дверь пошире я испугался, заметив массивную тень, упавшую на стол.

Нечто подошло к чашке, и понюхало её. Осмотрелось по сторонам. Принюхалось сильнее. Достало из-за пазухи склянку. Вылило в кружку. Резко обернулось.

Я вздрогнул и зажал пальцами рот. На меня смотрело чудовище в человеческой одежде — рептилия в плаще и шляпе. Она глядела неподвижно, зрачки в болотной окантовке не мигали.

Твердая лапа вытащила меня из шкафа, и заставила нависнуть над черной жижей.

"Это последняя кружка вины"

Он приложил её к моим губам и попытался напоить словно младенца, а я, завороженный его иноземными глазами, послушно пил.

“А теперь отпускай их. Отпускай"

На дне желудка заскрежетало. К горлу подступила рвота, а следом за ней, скользкая чужеродная тварь. Меня согнуло пополам, а изо рта выпрыгнула хвостатая ящерица, оставляя на полу влажные болотистые следы.

Промелькнуло воспоминание о девушке, которую я бросил в слезах на вокзале перед поступлением.

"Ещё один. Отпускай"

Я начал громко кашлять и кряхтеть, словно в приступе астмы. С адской болью, изо рта выпрыгнула ещё одна ящерица, в миг пойманная их большим братом.

Друг подвернул ногу, когда мы убегали от охранника в магазине, а я сделал вид, что не заметил. Побежал дальше.

"Ещё один. Последний"

Мерзкая тварь засела в животе, и, по ощущениям, была больше всех остальных.

Вырезка в утренней газете: студент местного университета, найден мёртвым под мостом.

Вот оно, бюджетное жилье. Серая кофта, белая кружка…

"Отпускай"

Отпустить это? Как же мне отпустить? Как же это…

Невыносимая резь в кишках, сердце, легких, заставила меня кричать на всю комнату, но весь звук ушел в лапу рептилии, зажавшей рот.

“Тсс”

Я уронил взгляд на раздувшийся фиолетовой гематомой живот, надорвавшийся со звуком лопающегося скотча. Кожа треснула, и из меня показалась окровавленная ящерица. Головастик мотался во все стороны, пока его не подхватили, а я не упал.

“Отпустить надо было. — повторяла рептилия в шляпе. — Отпустить”

Монстр завернул свой выводок под плащ, а я, истекая кровью и задыхаясь в полутемной комнате только и делал, что повторял:

“Отпустить, отпустить, отпустить”

Автор: Александр Пудов

Больше рассказов в группе БОЛЬШОЙ ПРОИГРЫВАТЕЛЬ

Кофе
124,2 тыс интересуются