Пожалуй, это самая трудная статья об участниках реставрации, т.к. личность Николая Попова очень неординарна и полна событий разного рода. В праздник Рождества Христова уместно рассказать о том, кто зажег звезды и «родил» реставрацию Преображенской церкви, ставил её на ноги, учил ходить и отправил в свободное плавание с чистой совестью, когда уже научились работать.
После рождения Иисуса есть, так сказать, провал в истории его жизни. Восполняю. Мальчик Иисус был учеником плотника, сыном плотника (строителя, в разных переводах). Только с достижением определенного возраста он стал проповедовать.
Николай Попов, конечно, не Иисус, однако к плотницкому делу приобщился, будучи уже очень взрослым человеком, став первым руководителем «Плотницкого центра» музея в 52 года. Далее он стал заместителем директора по реставрации памятников Кижского погоста.
Скажу крамольную мысль. Если бы Николай Леонидович появился бы на острове раньше, то и реставрация бы раньше началась. Но имеем, что имеем.
Вполне логично спросить, а где же человека носило до 52 лет. Отвечаю. Другим делом занимался и занимался хо-ро-шо. Будучи по образованию инженером, он разрабатывал ракеты «Тополь», пожарные роботы, был коммунистом, заместителем директора по реставрации на острове Валаам, руководителем реставрационного участка в городе Сортавала, отцом своих и приемных детей. И наконец, приехал на остров Кижи, когда половина острова после Перестройки лежала в руинах.
Все с острова уезжали, а он приехал. Как вам такой расклад.
Уехал из теплой городской квартиры на дикий (тогда действительно дикий) остров и жил в домике с печкой. Жил круглогодично и в тоске, но с большой мотивацией и с большой мечтой – отреставрировать Преображенскую церковь, а не докоптить до пенсии.
В те затертые годы никто уже и не мечтал о реставрации, т.к. был вынесен официальный вердикт, что отреставрировать невозможно. Невозможного для разработчика «Тополя» ничего нет. Но и сдвинуть с маху махину с места одному тоже не под силу. Поэтому началась политика «малых дел». Для начала он навел порядок вокруг себя и на своем рабочем месте.
Одна из самых бесячих черт Попова – чистоплюйство. Такого любителя чистоты надо еще поискать. Сам за собой всегда убирал и других заставлял. С другой стороны, данный аспект иногда называется «высокая культура труда». Все говорят о высокой культуре и только Попов с веником её молча выметает, распространяет.
Потихоньку, полегоньку вокруг Лидера сложился коллектив и начал называть себя «Плотницкий центр». А в 1999 году на остров приехал архитектор Владимир Рахманов, который знал и дружил с Николаем Поповым еще со времен работы последнего на Валааме. Тандем на десятилетия получился идеальный – интеллектуал архитектор и структурированный инженер с компанией плотников.
Вообще-то две точки опоры не очень устойчивы по определению и нужна была третья точка опоры. Этой точкой стала Эльвира Аверьянова, которая с 1999 года была директором музея. В реставрации Эльвира Валентиновна, конечно, ничего не понимала, однако внимательно слушала первых двоих, прикидывала, оценивала и наконец стала полной сообщницей и пособницей. Не скажу, что это криминал, но около этого. Можно сказать, что поплыла против течения и это в её то солидные годы.
Триумвират быстро поделил сферы деятельности и начал двигать реставрацию церкви, а по пути реставрировать все остальное, абы не развалилось после развала 1990-х годов. Не было там ни главных, ни подчиненных, все они были – единомышленники.
К сожалению, музейные сотрудники далеко не все разделяли идею реставрации. Буквально дословно: «Не трогайте церковь, ничего у вас не получится, дайте ей спокойно достоять (умереть)». Но у Николая Леонидовича на это мнение было свое упорство. Не для того он ехал и жил зимы на острове, чтобы разделить упаднические настроения. Очень упертый мужчина.
В 2003 году была создана Служба реставрации, куда я был приглашен Поповым. Диалог был в течении двух минут:
- Работать будет трудно, но интересно, согласен?
- Да.
- Иди работай.
Ну а чего языком то молоть лишнего. Попов был и есть пунктуальный человек, на ветер слов не бросающий. Еще задолго до современного тренда «базар надо фильтровать или отвечать» в его работе была определенность, т.е. если сказал свое слово, то надо выполнять. Жестко, да, но работа именно так и двигалась.
За базар отвечали все в его зоне ответственности. Конечно спорили, думали, искали хорошие пути решения задачи, но не боялись начальника ни разу. Ведь он начал с лопаты на острове, с граблей и работал как все.
Профессиональные качества у Николая Леонидовича были универсальны. Вот не могу сказать, что супер спец в какой-то определенной узкой области (Рахманов такой был, кстати), но старался погружаться во все дела и все тонкости.
Недостатки тоже было, предостаточно. Никто и никогда не говорил, что Попов легкий и дружелюбный человек. Вот именно такой ТАНК и нужен был для реставрации церкви, одновременно простой и надежный, сложный и универсальный как Т-72.
Впрочем, мое субъективное мнение разделяли и эксперты ЮНЕСКО. Мало уже кто помнит, что Преображенская церковь попала в позорный Список ЮНЕСКО «Объекты на грани исчезновения». Господа иностранные реставраторы приезжали почти каждый год отслеживать состояние умирающей уникальной постройки. О чудо! Наконец они увидели конкретных людей, которые ежедневно из года в год одни и те же, никто никуда по углам не бегает и работают, работают, работают. Во главе людей – Николай Попов.
Тихонечко сняли эксперты ЮНЕСКО нашу церковь из позорного списка, сейчас никто даже и год не вспомнит, когда это было. В 2010 году началась переборка церкви, а в 2013 году в возрасте 68 лет Николай Леонидович ушел на пенсию (мог и в 55 уйти, в Карелии северные льготы есть).
В начале реставрационного пути, в году этак в 2001 Николай Попов выдавал на-гора:
- Реставратор должен на Преображенке получать достойную зарплату, долларов 500!
К слову, тогда и 50 баксов считалось за радость. Мы ж не Москва. Где Преображенка и где Красная площадь надо всем понимать.
- Ну ты Николай Леонидович и шутник, однако.
Шутник не шутник, а во время визита ВВП на остров в 2001 году в одной островной баньке парились Попов, Путин и Катанандов (в то время местный губер). О чем они парились история умалчивает, вероятно о делах наших скорбных в то время и о судьбе уникального памятника. Наверное, нашлись простые человеческие слова и одобрение всей будущей истории прямо с Олимпа.
Патриарх Всея Руси тоже мимо не прошел и благословил возрождение храма. Очень много людей помогало в работе на разных уровнях, старались и понимали. В целом, слово «Преображенская церковь» открывала все двери во всех кабинетах, мастерских, гаражах, кладовых и т.п. Главное, что это слово было, простите, слово конкретного мужчины – Попова Николая Леонидовича.
Я уже не пишу даже, что церковь была Поповым изучена снизу-вверх, и вдоль, и поперек. Как-то, само собой разумеется. Подрядчики все были обучены, воспитаны им лично. Все станки крутились и вертелись, транспорт ездил, плотники обучались и т.д. и т.п.
Сегодня 7 января 2024 года это кажется естественным, но в 1997 году это было просто из «сказки», из фантастического рассказа. Не Пушкин же все это сделал, а кто тогда? Я вам и отвечаю, кто.
Пора завершать. В чудесный день Рождества хотел рассказать о земном чуде, которое сделали простые христиане, даже бывшие коммунисты по реставрации главного деревянного памятника на Руси – церкви Преображения Господня Спасского кижского погоста. Большой вклад Николая Леонидовича, низкий ему поклон и здоровья. Жене Людмиле Михайловне тоже поклон.
На днях случайно узнал, что французское слово инженер «ingénieur» и английское «engineer» образованы от разных слов, хотя оба слова сильно похожи. Во французском варианте от корня латинского «гений», в английском «двигатель». В русский язык пришел французский вариант, т.е. «гений». И тополя летают, и роботы работают, и церковь стоит.
Всем всего светлого и ясного, с Рождеством!
P.S. Неравнодушные могут поддержать, автор вложит в нужное дело.
Большое спасибо!