Зоя настаивала на встрече – ей надо было срочно поговорить с парнем, с которым встречались в последнее время, но он все отказывался, ссылаясь на занятость. Наконец, снизошел и первое, что спросил, увидев ее печальную и разом подурневшую:
- Что надо? Чего хочешь от меня?
- Подскажи, что мне делать, – заплакала Зоя. – Срок большой, никто не берется делать аборт.
- А я почем знаю? – тот выплюнул травинку, которую перекатывал во рту. – И вообще, причем здесь я?
- Как причем? А от кого я беременна? – у Зои даже слезы высохли от возмущения.
- Ты еще докажи, что это мой ребенок, – вдруг заявил парень. – Спала ведь не только со мной.
В негодовании Зоя размахнулась, чтобы дать хаму пощечину, но он увернулся, и девушка, не удержав равновесия, упала на живот. Парень даже руку не протянул, взглянул как на пустое место и, засвистев, пошел прочь.
Лежа на тропинке за околицей, Зоя царапала ногтями землю и выла по-бабьи. Она совершенно не представляла, как ей быть дальше, – мать, узнав о беременности, сказала, чтобы разбиралась сама.
- Я тебе помогать не буду, – заявила тоном, не допускающим возражений. – У меня своя жизнь, у тебя своя. Думать надо было, прежде чем ложиться в постель с кем ни попадя.
Очень хотелось Зое сказать про яблочко, которое не падает далеко от яблони, – она тоже не знала своего отца, но бабушка в свое время беременную дочку не выгнала и помогала с внучкой. Вместе с тем девушка знала и другое - скажи она так, дорога в дом будет заказана навсегда, поэтому сочла за лучшее промолчать.
Теперь от будущего ребенка открестился и отец. У самой Зои не было сомнений насчет его отцовства, но переубедить парня не могла – слава о ней шла еще та.
Девушка медленно встала и побрела в сторону дома. Надеялась, что после падения случится выкидыш, – ничего подобного, ребенок развивался по-прежнему и даже начал толкаться. Тогда стала травить его другими способами – горстями глотала таблетки, заваривала травы, которые, по слухам, могли помочь.
Но ребенок оказался живучий, и в положенный срок Зоя родила девочку. Хотела оставить ее в роддоме, однако, побоявшись огласки, забрала домой. Три месяца с ребенком (мать, как и обещала, к внучке не подошла) измотали вконец. Девочка была беспокойной, кричала день и ночь, плохо ела и слабо набирала вес.
Однажды Зоя не выдержала. Спеленав дочку и завернув в байковое одеяло (было уже прохладно), поехала в соседний город. Нашла Дом малютки и, воровато оглядываясь, положила сверток на крыльцо. На удивление, детского крика вслед не было – дочь спала...
Спустя время Зоя навсегда уехала из родительского дома, завербовавшись на Север. Там с ней произошла удивительная метаморфоза – из девушки легкого поведения превратилась в замкнутую женщину, которая знала только одно – работу. Парни пробовали знакомиться, но она ни для кого не открывала сердце – слишком сильной была недавняя боль.
Оттаяла много позже, встретив Григория, который покорил тем, что не настаивал на близости, а сразу предложил руку и сердце. Выйдя замуж, стала примерной женой и матерью. Да-да, матерью – у них с Григорием родились дочь и сын. О брошенной дочери не вспоминала никогда и уж тем более не рассказывала о ней мужу.
А Наташа (записку с именем и фамилией Зоя предусмотрительно вложила в пеленки перед тем, как оставить дочку перед Домом малютки) о маме вспоминала. Ее жизнь была сплошным мытарством - к тринадцати годам прошла пять детских домов. С места на место переводили из-за болезни – с ней часто случались припадки, причину которых установили только в специализированном детдоме – эпилепсия.
Надо было такому случиться, что среди сотрудников учреждения оказалась землячка Зои, и однажды, коротая с девочкой вечер, она рассказала ей о матери, о том, как та не хотела ребенка. Попытки избавиться от беременности, скорее всего, и привели к болезни Наташи. Вот тогда девочка и сказала воспитательнице:
- Хочу разыскать свою мать, чтобы посмотреть в глаза той, что родила меня такую.
Это кажется невероятным, но пятиклассница, больная, Наташа нашла адрес Зои, хотя у той была другая фамилия. Как, сказать не могу, – в свое время у героини не спросила, а сейчас уже не у кого спрашивать. Более того, девочка добилась, чтобы ей разрешили увидеться с матерью. Одну в такую даль, на Север, ее не отпустили, только вместе с сотрудником детдома.
...Дверь открыла ухоженная женщина. Это была Зоя. Увидев на пороге Наташу, которая была ее уменьшенной копией, она схватилась за сердце, но потом быстро взяла себя в руки и, выскочив на площадку, зашипела:
- Что тебе надо? Кто тебя звал сюда? Уходи немедленно!
Женщина, сопровождавшая воспитанницу, не успела даже слова вставить, как дверь перед носом захлопнулась. Они с Наташей стояли друг перед другом, и из глаз девочки катились крупные слезы...
На вокзале у Наташи случился приступ и пришлось вызывать «скорую». Зареванная и измученная, она сидела затем в купе и не сразу поняла, что к ней обращается попутчик. В ответ на его участливое «У тебя что-то случилось?» вдруг начала рассказывать горькую историю своей короткой жизни, перемежая слова со слезами.
Как ни удивительно, дальнейшее происходило, будто в кино, – еще одно доказательство того, что ни один автор не может сравниться в сочинительстве с самой жизнью.
- Повтори еще раз фамилию твоей матери, – неожиданно попросил попутчик и, услышав, на какое-то время замолчал, словно переваривая информацию.
Когда Наташа уснула, вздрагивая во сне, мужчина сказал женщине, что сопровождала девочку:
- Я хорошо знаю мужа Зои, отчима Наташи. Григорий даже не подозревает о таком прошлом супруги.
История брошенной девочки настолько впечатлила попутчика, что он, не задумываясь, все рассказал Зоиному мужу. Тот был в шоке. Придя домой, не дал жене даже оправдаться – собрал вещи и навсегда закрыл за собой дверь со словами:
- Не знал, что столько лет живу со сволочью. Детей я тебе не оставлю – надеюсь, суд будет на моей стороне.
А жизнь Наташи шла своим чередом. Приступы, сотрясения головного мозга от неожиданных падений – их было больше двадцати, больницы... При всем при этом девочка росла довольно смышленой и одна из немногих детдомовок окончила учетно-плановый техникум.
Работать по специальности пробовала, но не смогла – из-за участившихся дневных приступов. Немного погодя получила группу инвалидности. Вышла замуж, у мужа тоже была эпилепсия, и два больных человека под одной крышей не ужились. Развелись.
Собственно, крыши у них не было. Съемные квартиры меняли часто (сначала вдвоем с мужем, потом втроем, с дочкой, и снова вдвоем, но уже с ребенком). Задержаться надолго нигде не удавалось – хозяева не хотели терпеть больную. И тогда решительно настроенная Наталья отправилась в Кремль...
Это были еще советские времена, в высоких кабинетах женщине обещали решить жилищный вопрос. И решили! Вскоре на имя руководства города пришла бумага из Москвы, и Наталье с дочкой была выделена квартира, хотя и не новая.
Слава Богу, дочь оказалась здоровой. Жили, конечно, бедно, но научились справляться и, как подшучивала Наталья, могли запросто сварить кашу из топора. Она освоила вязание, распускала старые вещи, которые отдавали люди, и обвязывала дочь. Выполняла несложные заказы, зарабатывая какую-никакую копейку. В середине 90-х устроилась в объединение, которое взяло на себя заботу об инвалидах, где получала зарплату, пусть и небольшую, клея целлофановые пакеты.
Когда дочь окончила техникум и начала работать, стало полегче. А потом выдала свою девочку замуж и была счастлива, видя ее счастливой, – зять достался хороший. Дождалась внука, но, к сожалению, уже не видела, как он пошел в школу, хотя об этом мечтала, – последствия одного из припадков оказались роковыми, и Натальи не стало...
- Где бабушка Наташа? - спросил мальчик через некоторое время после похорон. – Почему не приходит? Я скучаю без нее.
- Я тоже, сынок, – сглотнула молодая женщина слезы, потом выключила в комнате свет и, прижав к себе ребенка, указала на вечернее небо за окном: – Видишь звездочки? Теперь наша бабушка там.
- На небе? – ошарашено спросил малыш.
- Да, сынок, именно на небе. Боженька не мог не забрать ее к себе...
Спасибо, что были со мной и моими героями.