Сказать, что мы с шефом жили душа в душу, было бы большим преувеличением.
Помню, что мы с ним воевали, когда я только-только устроилась на работу в маленькую семейную пиццерию на должность обычной официантки.
Иван Аркадьевич, конечно, был знатным пиццайоло, но в организации бизнеса ничего не смыслил. О чем я ему прямо и заявила.
— Иван Аркадьевич, пиццерий сейчас как грязи, — убеждала я его. — Для того чтобы не только оставаться на плаву, но и нормально зарабатывать, нам надо придумать какую-то свою фишку.
— Какая-то девчонка еще будет меня поучать! — возмутился шеф. — Наша фишка — это вкусная еда и хорошее обслуживание, больше ничего и не надо. А твое дело — принимать заказы, да деньги правильно считать. Точка!
Я тогда подумала, что, скорее всего, меня рассчитают тем же вечером. Но я еще не знала своего шефа. После закрытия кафе он подошел ко мне и приказал:
— Раз такая умная, предлагай вариант! Языком молоть каждый может, а вот с идеями обычно у болтунов негусто.
— Я не болтушка! — огрызнулась я.
Полночи ломала голову: оказалось, что придумать фишку не так-то просто, как я считала!
Но кое-какие мысли все же в мою голову пришли, я их озвучила Ивану Аркадьевичу.
— Ерунда полная, бред сивой кобылы! — скривился он.
Когда я ушла из его кабинета, гордо вскинув голову, моя напарница Света шепнула на ухо:
— Ты не обижайся на него, он сначала наговорит гадостей, а потом остынет, похвалит и даже премию выдаст. Он отходчивый.
Часть моих идей все же пришлась Ивану Аркадьевичу по душе, и он предложил мне снять фартук официантки и заниматься пиаром пиццерии.
— У тебя же имеется диплом маркетолога, вот и делай то, чему тебя в институте учили, — добавил он.
Честно говоря, я мечтала о том, чтобы работать по специальности, в официантки пошла только потому, что не смогла найти вакансии маркетолога.
Конечно, я с радостью приняла предложение! И пошло-поехало!
За те двенадцать лет, что я проработала с Иваном Аркадьевичем, не было и недели, чтобы мы не поспорили, причем шумно, чуть ли не с битьем посуды. Пару раз я даже была серьезно настроена менять место службы, но всякий раз шеф меня останавливал:
— Не глупи! Да, мы с тобой часто ругаемся, но скажи честно: разве ты всегда права?
Нет, так я сказать не могла. Иван Аркадьевич со своим богатым житейским опытом многие из моих «ценных» предложений отвергал, и, как выяснялось потом, очень правильно делал.
Помню момент, когда мы дозрели открыть еще несколько пиццерий. Шаг важный, ответственный, у меня забот был полон рот.
И тут в самый неподходящий момент я забеременела. Беременность проходила тяжело, с осложнениями, и накануне торжественного открытия заведений я попала в больницу.
— Иван Аркадьевич, что делать?! — почти рыдала я в трубку. — Меня отсюда не выпускают, а завтра же открытие!
— Дура! — рявкнул начальник. — Твое дело сейчас — о будущем ребенке думать, а не о работе. Я запрещаю тебе в ближайший месяц даже нос показывать в пиццерии. Узнаю, что пришла, уволю тут же! И что вы думаете, я потом не только получила свою привычную зарплату, но и отдельную сумму в конверте — «на витамины для малыша», как сформулировал Иван Аркадьевич.
В общем, так мы и жили, то ругаясь, то мирясь. Пока Иван Аркадьевич не решил, что пора ему на заслуженный отдых. А кому дело передать? Конечно, своей кровиночке, своей дочке Юле.
С дочерью хозяина мы встречались редко. То она училась за границей, то личную жизнь устраивала: то выходила замуж, то разводилась. Но примерно раз в года два эффектная брюнетка с длинными ногами все же появлялась в пиццерии отца.
— Надменная она, — говорила мне бухгалтерша Люба, — ни с кем не поздоровается, не улыбнется. Будто в чужое место пришла, а не в компанию своего отца.
Дело было даже не в том, что она не желала общаться с работниками, а в том, что совершенно не интересовалась семейным бизнесом.
Юля считала себя птицей высокого полета и не собиралась заниматься какой-то ерундой вроде пиццерии. Но видимо, особыми талантами бизнес-леди не отличалась, потому что ее с завидной регулярностью увольняли из крупных компаний, в которых она мечтала сделать карьеру. И в конце концов Юля согласилась подхватить отцовский бизнес.
— Представляю вам будущую хозяйку, — сказал нам шеф однажды. — Где-то с полгодика, пока Юля будет входить в курс дел, я еще побуду тут самым главным. А потом дочка станет вашим начальником. Так что прошу любить и жаловать!
Мы все изобразили вежливые улыбки, но радости у нас не было.
— Ничего, может быть, все и образуется, — успокаивала то ли себя, то ли меня Люба. — Конечно, какие-то изменения будут... Она, по крайней мере, не ругается и не кричит...
Да, Юля эмоции держала при себе. Но если мы всегда знали, что на уме у шефа, то с дочкой приходилось только гадать, что она там себе удумала.
Пару дней она ходила по пиццерии поджав губы и ни на кого не глядя. Просматривала документы, изучала бумаги, составляла какие-то таблицы. А потом вызвала меня в кабинет и заявила:
— Нам надо срочно менять политику в области рекламы. Я намерена запустить рекламу на телевидении. И не на нашем местном канале, а на общегосударственном!
— Это очень дорого! — ахнула я. — Да и зачем? Нам клиенты нужны наши, местные.
— А имидж нашего заведения для вас ничего не значит? — скривилась Юля. — Ролик на центральном канале всем даст понять: мы богаты и успешны.
— Только у нас денег от понимания больше не станет, — буркнула я.
Не вешать нос! Возникла пауза. Юля демонстративно, в упор, меня рассматривала. Закончив осмотр, будущая хозяйка совершенно спокойно произнесла:
— Ладно. Там видно будет. А через несколько дней ко мне подошла наша уборщица и с заговорщицким видом поманила меня к входной двери.
— Ты хочешь увольняться? — спросила тетя Маня, когда мы вышли на улицу.
— Нет, — удивилась я. — С чего бы?
— Сейчас узнаешь. — Тетя Маня вытащила свой телефон. — Я тут в директорском кабинете убирала и случайно увидела одну бумажку на столе. Сфотографировала ее. Вот, смотри.
На фото был запечатлен лист бумаги со списком фамилий, моей в том числе, и заголовком: «Список лиц на увольнение».
Ночью мне не спалось. Я все думала, как поступит мой шеф. Какое решение примет? И всякий раз приходила к одному и тому же выводу — скоро мне быть уволенной, родная кровиночка всегда ближе, чем самый расчудесный сотрудник. Ну что ж, решила я уже под утро, в таком случае напишу заявление «по собственному», не буду ждать, пока меня погонят с любимой работы.
...В кабинете начальства было тихо. Я постучалась, почти уверенная в том, что никого там не застану, но внезапно послышался голос шефа: «Войдите!» Я приоткрыла дверь, Иван Аркадьевич был непривычно тихим.
— Что-то произошло? — спросила я.
Он тяжело вздохнул:
— Да, произошло. Я решил не передавать дела дочке. Не сможет она бизнесом управлять, не ее это. Хотя желание есть, но ума и талантов не хватает. Так что какое-то время придется вам еще меня потерпеть. Пока не найду достойного преемника.
— Это же замечательно! Мы все этому очень рады! — не сдержалась я.
— Рады? Ну-ну... — Иван Аркадьевич посмотрел на меня с усмешкой. — Что ж, значит, я принял правильное решение. Так что у тебя за дело было ко мне?
— Да так, ерунда, ничего важного. — И я быстро спрятала листок с заявлением об уходе за спину.