Я лежала на пляже и загорала.
Только-только приехала, оставила неразобранные вещи в номере гостиницы и, конечно, сразу же отправилась на море. Я лежала, закрыв глаза, и наслаждалась июньским солнцем и плеском волн.
— Тетенька, можно я вам оставлю свой телефон? — вдруг раздался рядом голос.
Вопрос (а главное — обращение «тетенька») меня удивил. Ну какая я тетенька, если мне всего 26 лет?!
Я открыла глаза и хотела возмутиться, но, увидев мальчишку лет восьми, ничего не сказала. А он, протягивая мне телефон, опять спросил:
— Тетенька, так я оставлю вам телефон? Хочу пойти искупаться.
— Дружок, во-первых, можешь называть меня Мариной, во-вторых, телефон ты можешь мне оставить. Ну а в-третьих, почему ты один? — спросила я мальчугана, оглядевшись по сторонам и не заметив никого, хоть сколько-нибудь подходящего на роль его родителей.
Мальчик уже положил свой телефон рядом с моей сумкой и, слегка приплясывая от нетерпения, ответил:
— Папа мне разрешил. Он сейчас с Маришкой, сказал, что скоро придет и чтобы я занял им место, а купаться он мне разрешил. Так я побегу?
— Да-да, конечно. — И я опять улеглась загорать и стала размышлять.
Когда спросила его о родителях, он почему-то сказал «папа», а потом сказал, что «папа с Маришкой». И кто такая Маришка? И почему он сказал только про отца?
Пока я думала, мальчишка был уже тут как тут. Он представился совсем как взрослый, протягивая мне свою мокрую ручонку:
— Меня зовут Никита. Простите, я так хотел побыстрее искупаться, что даже с вами не познакомился. Мы только что приехали.
Удивляясь детской вежливости, я пожала его руку. Тут он звонко закричал кому-то за моей спиной:
— Папа, папа, иди сюда!
Я обернулась и увидела его отца. К нам приближался широкоплечий стройный мужчина, за руку он держал совсем маленькую девочку, от силы ей было годика два. Мужчина приветливо улыбался.
— Папа, это Марина. Я с ней познакомился, но сначала назвал ее тетенькой, а она никакая не тетенька, а просто Марина, и она караулила мой телефон, пока я купался. А место я занял, вот, пожалуйста! — затараторил Никита.
— У вас вежливый сынишка, — сказала я. — Приятно познакомиться!
— Да, он у нас такой, — мужчина почему-то невесело улыбнулся. — Наша мамочка таким Никиту воспитала. Десять лет назад.
Я только открыла рот, чтобы спросить, где же их мама, но, увидев погрустневшее лицо Никиты, промолчала.
— Да, я не представился, — спохватился отец Никиты. — Александр, но лучше просто Саша. — И он протянул мне правую руку.
Я в ответ протянула свою и вдруг заметила на руке Александра, чуть выше запястья, родинку, похожую на маленькую птичку. Но... этого не может быть!
— А вас, значит, зовут так же, как и мою дочку, — заметил Саша.
Тут ко мне подошла Маришка и тоже протянула свою маленькую ручонку. «А где же твоя мама, крошка? — подумала я. — И странно, почему Александр меня не узнает...»
Мы купались, загорали, весело болтали, а когда засобирались домой, оказалось, что мы живем в одной гостинице. Саша предложил пообедать вместе.
В ресторане он поведал мне, что ему 37 лет, а живут они в столице. Никита уже перешел в третий класс, а Маришка ходит в детский сад. И опять он ни слова не сказал о своей жене. А у меня так и вертелся на языке вопрос: «А вы меня помните?» Но я его не озвучила, решив, что сначала надо все хорошенько обдумать.
...Мне было тогда шестнадцать лет. Мама долго сомневалась: отпускать ли меня с компанией одноклассников на море, но все-таки решилась. Все шло хорошо: мы купались, загорали. И вот наконец наступил последний день отпуска. Мы дурачились в воде, зайдя «по горлышко».
Я весело подпрыгивала, а после очередного прыжка вдруг не ощутила под ногами дна. Плавала я плохо и начала тонуть. Помню, то уходила под воду, то опять выныривала, чтобы вдохнуть.
И когда я уже почти теряла сознание, то увидела, как ко мне подплыл какой-то парень. Лица я его не запомнила, заметила только серые глаза и... родинку на руке. Он развернул меня к себе спиной и потащил к берегу. Потом, убедившись, что со мной все в порядке, сразу ушел, а я не успела даже спросить, как его зовут.
Я никогда никому не рассказывала об этом случае. Сначала часто вспоминала своего спасителя, а потом все реже. Но родинку на его руке запомнила. И вот такая встреча!
Конечно, Саша и не мог меня узнать, он, наверное, и не видел моего лица, а если и видел, то успел давно забыть, ведь прошло уже десять лет.
На следующее утро, когда я пришла на пляж, Никита и Маришка мне очень обрадовались. Малышка сразу залезла ко мне на руки, а Никита радостно воскликнул: «Ура, ура! Марина, Марина пришла!»
С этого дня мы не расставались: купались, загорали, гуляли, вместе ходили в ресторан. Дети очень ко мне привязались.
Незаметно пролетели две недели. Через неделю мне нужно было уезжать. Когда я думала о том, что дома меня никто не ждет, становилось очень грустно.
Да, конечно, мама с папой ждали моего возвращения. Но я уже несколько лет жила отдельно от родителей и мечтала о семье.
За пару дней до отъезда Саша пригласил меня вечером погулять по набережной.
— Марина, только, если ты не возражаешь, давай пойдем попозже, — неожиданно добавил он. — Я уложу детей спать, и мы вдвоем прогуляемся и поговорим.
Естественно, я согласилась.
Вечером, когда дети крепко заснули, мы вышли на набережную, потом спустились к морю. Мне было так хорошо и спокойно рядом с Сашей, но его предложение стало для меня полной неожиданностью.
— Марина, выходи за меня замуж, — произнес вдруг он. — Да, конечно, жених я незавидный, у меня двое детей...
— А где их мама? — не выдержала я.
— Она... погибла полтора года назад в аварии. — Александр помолчал, потом продолжил: — Марина, я понимаю, что это все неожиданно, тебе, наверное, надо подумать. Но, видя, как ты хорошо относишься к детям, какая ты спокойная, ласковая, внимательная, я понял, что лучшей матери для моих детей мне не найти. Я обещаю тебе быть хорошим, внимательным мужем и думаю, что мы со временем сможем полюбить друг друга.
Безусловно, я была ошарашена, но интуитивно этого хотела и... согласилась.
А почему бы и нет? Саша мне очень нравился. Возможно, он — моя судьба. Ведь если бы не он, меня бы и на белом свете уже не было. Но я решила, что расскажу ему об этом потом, когда мы поженимся.
Из отпуска мы вернулись домой все вместе, а уже через полгода расписались. Я была совершенно счастлива!
А в один из тихих семейных вечеров призналась мужу, что я — та самая девушка, которую он спас десять лет назад.
— А как же ты меня узнала, милая?
— По родинке на твоей правой руке: она похожа на птичку.
— Выходит, — смеясь, сказал Саша, — это птичка нашего счастья.