Прочел работу Владимира Яковлевича Проппа "Морфология сказки". Книга не простая и скорее предназначена для специалистов в области фольклора. Но так как проделанный Проппом труд в понимании общей структуры волшебной сказки настолько колоссален, я все же решил, для общего ознакомления, привести некоторые его фрагменты украсив их иллюстрациями русских художников.
Прежде всего постараемся сформулировать нашу задачу. Как уже упомянуто в предисловии, мы посвящаем работу в о л ш е б н ы м сказкам. Мы предпринимаем межсюжетное сравнение этих сказок. Для сравнения мы выделяем составные части волшебных сказок по особым приемам и затем сравниваем сказки по их составным частям. В результате получается морфология, т. е. описание сказки по составным частям и отношению частей друг к другу и к целому.
Какими же методами может быть достигнуто точное описание сказки?
Сравним следующие случаи:
1. Царь дает удальцу орла. Орел уносит удальца в иное царство.
2. Дед дает Сученке коня. Конь уносит Сученко в иное царство.
3. Колдун дает Ивану лодочку. Лодочка уносит Ивана в иное царство.
4. Царевна дает Ивану кольцо. Молодцы из кольца уносят Ивана в иное царство и т. д.
В приведенных случаях имеются величины постоянные и переменные. Меняются названия (а с ними и атрибуты) действующих лиц, не меняются их действия, или функции. Отсюда вывод, что сказка нередко приписывает одинаковые действия различным персонажам. Это дает нам возможность изучать сказку по функциям действующих лиц.
Можно сказать, что функций чрезвычайно мало, а персонажей чрезвычайно много. Этим объясняется двоякое качество волшебной сказки: с одной стороны, ее поразительное многообразие, ее пестрота и красочность, с другой – ее не менее поразительное однообразие, ее повторяемость.
Под функцией понимается поступок действующего лица, определенный с точки зрения его значимости для хода действия. Последовательность функций всегда одинакова. Все волшебные сказки однотипны по своему строению.
Сказка обычно начинается с некоторой исходной ситуации. Вслед за начальной ситуацией следуют функции:
I. Один из членов семьи отлучается из дома (определение – отлучка, обозначение е).
II. К герою обращаются с запретом (определение – запрет, обозначение б).
III. Запрет нарушается (определение – нарушение, обозначение b).
IV. Антагонист пытается произвести разведку (определение – выведывание, обозначение в).
V. Антагонисту даются сведения о его жертве (определение – выдача, обозначение w).
VI. Антагонист пытается обмануть свою жертву, чтобы овладеть ею или ее имуществом (определение – подвох, обозначение г).
VII. Жертва поддается обману и тем невольно помогает врагу (определение – пособничество, обозначение g).
VIII. Антагонист наносит одному из членов семьи вред или ущерб (определение – вредительство, обозначение А).
VIII-a. Одному из членов семьи чего-либо не хватает, ему хочется иметь что-либо (определение – недостача, обозначение а).
IX. Беда или недостача сообщается, к герою обращаются с просьбой или приказанием, отсылают или отпускают его (определение – посредничество, соединительный момент, обозначение В).
X. Искатель соглашается или решается на противодействие (определение – начинающееся противодействие, обозначение С).
XI. Герой покидает дом (определение – отправка, обозначение ↑).
XII. Герой допытывается, выспрашивается, подвергается нападению и пр., чем подготовляется получение им волшебного средства или помощника (определение – первая функция дарителя, обозначение Д).
XIII. Герой реагирует на действия будущего дарителя (определение – реакция героя, обозначение Г).
XIV. В распоряжение героя попадает волшебное средство (определение – снабжение, получение волшебного средства, обозначение Z).
XV. Герой переносится, доставляется или приводится к месту нахождения предмета поисков (определение – пространственное перемещение между двумя царствами, путеводительство, обозначение R).
XVI. Герой и антагонист вступают в непосредственную борьбу (определение – борьба, обозначение Б).
XVII. Героя метят (определение – клеймение, отметка, обозначение К).
XVIII. Антагонист побеждается (определение – победа, обозначение П).
XIX. Начальная беда или недостача ликвидируется (определение – ликвидация беды или недостачи, обозначение Л).
XX. Герой возвращается (определение – возвращение, обозначение ↓).
XXI. Герой подвергается преследованию (определение – преследование, погоня, обозначение Пр).
XXII. Герой спасается от преследования (определение – спасение, обозначение Сп).
XXIII. Герой неузнанным прибывает домой или в другую страну (определение – неузнанное прибытие, обозначение X).
XXIV. Ложный герой предъявляет необоснованные притязания (определение – необоснованные притязания, обозначение Ф).
XXV. Герою предлагается трудная задача (определение – трудная задача, обозначение З).
XXVI. Задача решается (определение – решение, обозначение Р).
XXVII. Героя узнают (определение – узнавание, обозначение У).
XXVIII. Ложный герой или антагонист изобличается (определение – обличение, обозначение О).
XXIX. Герою дается новый облик (определение – трансфигурация, обозначение Т).
XXX. Враг наказывается (определение – наказание, обозначение Н).
XXXI. Герой вступает в брак и воцаряется (определение – свадьба, обозначение С**).
Многие функции логически объединяются по известным кругам. Эти круги в целом и соответствуют исполнителям. Это – круги действий. Сказка знает следующие круги действия:
1) Круг действий антагониста (вредителя). Охватывает: вредительство (А), бой или иные формы борьбы с героем (Б), преследование (Пр).
2) Круг действий дарителя (снабдителя). Охватывает: подготовку передачи волшебного средства (Д), снабжение героя волшебным средством (Z).
3) Круг действий помощника. Охватывает: пространственное перемещение героя (R), ликвидацию беды или недостачи (Л), спасение от преследования (Сп), разрешение трудных задач (Р), трансфигурацию героя (Т).
4) Круг действий царевны (искомого персонажа) и ее отца. Охватывает: задавание трудных задач (З), клеймение (К), обличение (О), узнавание (У), наказание второго вредителя (Н), свадьбу (С*). Царевна и ее отец не могут быть разграничены по функциям вполне точно. Отцу чаще всего приписывается задавание трудных задач как действие, вытекающее из враждебного отношения к жениху. Он же нередко наказывает или велит наказать ложного героя.
5) Круг действий отправителя. Охватывает только отсылку (соединительный момент, В).
6) Круг действий героя. Охватывает: отправку в поиски (С↑), реакцию на требования дарителя (Г), свадьбу (С*). Первая функция (С↑) характерна для героя-искателя, герой-жертва выполняет лишь остальные.
7) Круг действий ложного героя охватывает также отправку в поиски (С↑), реакцию на требования дарителя – всегда отрицательную (Гneg) и в качестве специфической функции – обманные притязания (Ф).
Таким образом, сказка знает семь действующих лиц.
Изучение атрибутов персонажа создает лишь следующие три основные рубрики: облик и номенклатура, особенности появления, жилище. К этому прибавляется ряд других, более мелких, вспомогательных элементов. Так, характерными особенностями бабы-яги будут: ее название, ее облик (с костяной ногой, нос в потолок врос и пр.), ее избушка, вращающаяся на курьих ножках, и способ ее появления: прилет в ступе со свистом и шумом.
Морфологически волшебной сказкой может быть названо всякое развитие от вредительства (А) или недостачи (а) через промежуточные функции к свадьбе (С) или другим функциям, использованным в качестве развязки. Конечными функциями иногда являются награждение (Z), добыча или вообще ликвидация беды (Л), спасение от погони (Сп) и т. д. Такое развитие названо нами ходом. Каждое новое нанесение вреда или ущерба, каждая новая недостача создает новый ход. Одна сказка может иметь несколько ходов.
Зная, как распределяются ходы, мы можем разложить любую сказку на составные части. Вспомним, что основные составные части – это функции действующих лиц. Далее мы имеем связующие элементы, имеем мотивировки. Особое место занимают формы появления действующих лиц (прилет змея, встреча с ягой). Наконец, мы имеем атрибутивные элементы или аксессуары вроде избушки яги или ее глиняной ноги. Эти пять разрядов элементов определяют собой уже не только конструкцию сказки, но и всю сказку в целом.
Под этой схемой могут быть подписаны все сказки нашего материала.
Какие же выводы дает эта схема? Во-первых, она подтверждает наш общий тезис о полном единообразии строения волшебных сказок. Отдельные мелкие колебания или отступления не нарушают устойчивую картину этой закономерности.
Но все-таки хочется поставить вопрос: если все волшебные сказки так единообразны по своей форме, то не значит ли это, что все они происходят из одного источника? На этот вопрос морфолог не имеет права ответить. Здесь он передает свои заключения историку или сам должен превратиться в историка. Но от себя мы можем ответить хотя бы в виде предположения: да, похоже, что это так. Но только вопрос об источниках не должен быть поставлен узкогеографически. «Единый источник» не означает непременно, что сказки пришли, например, из Индии и распространились отсюда по всему миру, приняв при странствии своем различные формы, как это допускают некоторые. Единый источник может быть и психологическим в историко-социальном аспекте. Но и здесь нужно быть все же чрезвычайно осторожным. Если бы ограниченность сказки объяснялась ограниченными способностями человеческой фантазии вообще, то мы, кроме данного разряда сказок, не имели бы никаких других, а мы имеем тысячи других сказок, непохожих на волшебные. Наконец, единый источник может быть бытовым.
Сказки содержат настолько явные следы ранних религиозных представлений, что они могут быть выведены без помощи исторического изучения, как это уже указано выше. Но так как такое предположение легче разъяснить исторически, то приведем маленькую примерную параллель между сказками и верованиями. – Сказка знает три основные формы носителей Ивана по воздуху. Это летучий конь, птица и летучий корабль. Но как раз эти формы представляют собой носителей души умерших, причем у пастушеских и земледельческих народов преобладает конь, у охотников – орел, а у жителей побережий моря – корабль. Таким образом, можно предположить, что одна из первых основ композиции сказки, а именно странствование, отражает собой представления о странствовании души в загробном мире. Эти представления и еще некоторые другие, несомненно, могли возникнуть независимо друг от друга по всему земному шару. Культурные скрещивания и вымирание верований довершают остальное. Летучий конь заменяется более забавным ковром. – Но мы зашли слишком далеко. Предоставим судить об этом историку. В плоскости изучения сказки по ее параллели с религией с дальнейшим углублением в быт и хозяйство сказка изучалась еще очень мало.