Мы никогда не знали своего кота тем котенком, которые украшают милые открытки и календари, никогда не исчезающие с прилавков магазинов, особенно перед Новым годом. Скорее, он был таким, какими их представляют, когда они вырастают – большим, пушистым, с огромными желтыми глазами и милым нравом.
В нашу семью он пришел уже взрослым, или весьма, как говорят о щенках, подрощенным. Соседская девочка, которая непонятно откуда принесла его, не спросив согласия родителей, назвала его Молибденом (химический элемент таблицы Менделеева под номером 42). Кот это имя с презрением игнорировал, но с удовольствием отзывался на плебейского Кузю, и так и остался им, приняв решение поселиться около нас и борзых.
Почему я пишу, что решение было именно его - потому, что только очень умный и продуманный кот мог с самых первых минут в доме держать себя таким образом, что расположил к себе не только нас, но и двух борзых дам, на дух не переносящих всех кошачьих.
Кот оказался идеальным. Идеально соблюдающим все нормы санитарии и гигиены и идеально сосуществующим с собаками. Мы не только ни разу не слышали от него ни одного звука, напоминающего шипение, но и не видели ни одной попытки продемонстрировать когти, хотя таковые у него, безусловно, имелись.
Собак он не просто любил, но и всячески подкармливал. Для чего с ловкостью фокусника открывал любые ящики, полки и другие места хранения съедобных продуктов. Со временем он освоил и холодильник. Ложился на спину и ловко подсовывал передние лапы под дверцу. Щелчок, и - вуа ля, дверца открыта, угощайтесь! Надо отдать ему должное, что для себя он никогда не воровал. Хлеб (умение открывать хлебницу было встроенной функцией), конфеты, даже колбаса – его не интересовали. Он был альтруистом, и гастрономическое добро творил абсолютно бескорыстно.
Кот ежедневно практиковался в открывании, мы осваивали все новые возможности закрывать, прятать, изобретали все новые и новые места хранения. Дело осложнялось тем, что на дворе была середина 80-х, некоторые, если не сказать все, продукты были в дефиците, и потеря некоторых была особенно обидна. И если зимой что-то, по старинке, можно было вывесить в авоське за окно, то летом этот способ защиты был недоступным. Кошачьих переносок в СССР не было, клетки были только для попугаев и кенаров. Крючки, защелки, веревочки и резиночки - кот открывал одной левой.
Самым надежным местом оказалась духовка. Вернее, отделение над ней. Откуда у нас в советское время взялась такая плита, я уже не помню. Вспоминаю только, что бабушка даже отказалась переезжать без нее на новую квартиру. В результате плита переехала с нами и оказалась самым надежным местом хранения продуктов, не требующих прохлады. Дверца была оснащена такой тугой пружиной, что даже если хитрая морда и пыталась ее открыть, то удержать ее в откинутом состоянии у нее не хватало сил.
Шкафчик над духовкой был полностью очищен от хранившихся там ранее кастрюль и сковородок, и мы на какое-то время вздохнули свободно. Однажды вернувшись домой, я с предвкушением уловила еще не выветрившийся запах зажаренной днем курицы и, поставив чайник, приготовила все к торжественному поеданию «дичи». Открываю дверцу - утятница, в которой в окружении картошки лежала уже разделанная на части тушка – на месте. Прицелившись вилкой, открываю крышку и - не верю своим глазам! Пусто. Ни вредных для собак трубчатых костей, ни картошки.
Бегу к телефону, звоню маме. Через пять минут взаимных обвинений надежда на то, что в мое отсутствие к нам заезжал в гости небольшой камерный оркестр – рухнула. Сошлись на том, что курица какое-то время стояла на столе, и утятница была поставлена в духовку уже пустой. Утятница сама по себе достаточно тяжелая, в суете исчезновение содержимого могли не заметить.
На следующий день, перед школой, я лично собрала все съедобное после завтрака и поставила в недоступный духовой шкаф. Вернувшись, обнаружила, что никто из животных меня не встретил. Плохой признак. Игнор хозяина всегда означал в нашей семье какое-то преступление. Быстро пробегаюсь по квартире – идеальный порядок, на кухне – тоже.
«Ну, может быть погода» - говорю я себе. Кто знает, возможно, животные тоже метеозависимы с возрастом. Ну, и славно. Переодеваюсь, и поскольку до вечерней прогулки еще уйма времени, решаю подкрепиться. Открываю духовой шкаф. Тарелочки, корзиночка для хлеба, все не тронуто, но…безнадежно пусто. Кот, невозмутимо, в десятый раз, моет и без того идеально-розовые лапки на подоконнике. «А-А-А! Пружина на дверце! Она, видимо, ослабла и дверца уже сама не захлопывается!» - доходит до меня. Берусь за ручку, пружина о-го-го! При отпускании шкафчик захлопывается за долю секунды. Или…кто-то заходил днем и тоже захотел перекусить.
Снова долго выясняем обстоятельства. Не заходил, не перекусывал. С памятью у всех в порядке, и прочее. Слабо обвиняем друг друга в «сами не закрыли», но понимаем, что не закрыть нельзя, закрывается само. Закрывается, но продукты куда-то телепортируются. Возможно «зеленые человечки» - и не такие уж выдумки.
На какое-то недолгое время, проблема решилась переворачиванием большой настольной полки к «лесу задом», то есть снятой ручкой к стене. Крышка кастрюли с собачьей едой переворачивалась ручкой вниз, и сверху ставился огромный старинный утюг. До сих пор подозреваю, что снимать утюг кот не стал только потому, что не считал это добычей. Все равно все до последней капли доставалось собакам. Не стоило мучиться.
Но что же с исчезновением еды из шкафчика в плите? Снова испытать это место хранения нам пришлось примерно через месяц, в канун Нового года. Снова была приготовлена праздничная курица, и снова отправлена в теплое нутро над духовкой. Я собиралась на зимнюю прогулку. В сто первый раз проверив, что все перевернуто, усилено и закрыто от кошачьего проникновения, я, на ходу надевая шапку, впрыгнула в лифт. Перед моим уходом, кот мирно спал на кухонной батарее, а собаки дремали в креслах.
Выбежав на улицу, я обнаружила, что забыла варежки. Мокрые после утренней прогулки, они сушились там же, на батарее, где я оставила нашего Кузю. Не раздеваясь, я вбежала на кухню, и застала немую сцену. На открытой дверце, той самой, с очень тугой пружиной, грузом сидел наш огромный кот, собаки уже приготовились к поеданию праздничного угощения. Крышка утятницы не снята, но наполовину сдвинута. Увидев меня в дверном проеме, собаки пулей вылетели из кухни, а кот вальяжно спрыгнул на пол.
Дверца со свистом захлопнулась, задвинув обратно овальное хранилище с курицей. Я открыла шкаф. При ударе о заднюю стенку духовки, крышка утятницы съехала обратно, почти в первоначальное положение. Еще час - и вернувшись, я застала бы полное и непоправимое исчезновение праздничного ужина. Вздохнув, я решила, что разогретая курица лучше, чем никакая, и отнесла все содержимое на балкон. Кот внимательно проследил, как я опускаю верхнюю защелку балконной двери.
У нас <про борзых собак>, но не только! Подписывайтесь!
