Осень, 1655 год
Владимиру становилось хуже. Он лежал на кровати с температурой уже второй день. Жар не надолго спадал, но потом к вечеру снова накатывал, сшибая с ног.
Отец забеспокоился, запричитала мать. Пригласили местного лекаря. Он послушал парня деревянной трубочкой, нахмурился, потом опять послушал. Хмыкнул.
- Ни чего не понимаю, что за хворь такая?
Наказал трав лекарственных заварить, поить и наблюдать.
К вечеру третьего дня, когда на небо выплывала из-за облака полная луна, похожая на ноздреватый масленичный блин, парню стало лучше. Он был бледен, исхудал, но держался молодцом.
Во сне Владимир часто видел Рогнеду, как она смеялась, зазывно сверкая темными очами, и она даже ему будто нравилась.
Девушка тянулась к нему руками и вот эти самые руки уже вовсе и не руки, а крылья, которые начинают сильно бить его по лицу! А потом и вовсе Рогнеда превращается в птицу, хватает его за шиворот, поднимается вместе с ним ввысь, словно орлица с ягненком. И разжимает цепкие когти, и летит Владимир вниз на землю ... и просыпается в холодном поту.
Он тряхнул головой. Что за наваждение?
- Володенька, - в комнату к нему заглянула матушка, - тебе лучше? Вот как хорошо! Ты в тот день, как с плясок вернулся, совсем не в себе был, все звал Рогнеду... Когда обтирали тебя, обнаружили, что крестика на тебе не было, вероятно потерял, - мать покачала головой, - но не беда. Вот держи, сегодня с Марьюшкой в церковь ходили и я там взяла.
Она протянула сыну крестик, Владимир его сразу же надел, поцеловал мать.
Дома в это время готовились к ярмарке. Богдан Летомиров много привез товара из южных земель.
На большой широкой площади плотники подготовили торговые ряды, оградив каждое место деревянными досками, сделав у них ещё и навесы, от солнца или от дождя. В тот год ярмарка была пышной!
Кого только не было, яблоку упасть негде!
Купцы с архангельских земель привезли телеги с пушниной, северной ягодой, похожей на россыпи рубинов, обозы с соленой рыбой, вымоченной в крепком рассоле, для сохранности.
С поволжских земель приехали на высоких обозах мордва с бочками дикого меда. Он был и жидкий, словно расплавленное золото, и в сотах. Последний особенно любили, чтоб пожевать сладенького, а воском после зубы почистить, освежить. Мордовки ходили туда-сюда в расшитых пулаях - накидках с длинной черной бахромой, расшитых бисером, которые надевались прямо на платье.
С Казани прибыли черноусые узкоглазые татары, в разноцветных тюбетейках. Они выложили на деревянные настилы свой товар: расшитые разноцветными нитками халаты, передники, ткани на отрез продавали. Кричали громко зазывно, обещая хороший товар из самого сердца Волжского края.
С южных окраин Ростова прибывали бравые казачьи караваны с металлическими изделиями: тонконосые кувшины, ножи, стрелы, луки, копья, топоры с настолько острыми лезвиями, что перерубали перышко, летящее сверху. Умельцы прямо здесь и демонстрировали на публику своё мастерство.
Местные жители, кто приторговывал, повесили на веревках баранки, вынули на переносные лотки пирожки со всевозможными начинками, разносили квас. Кое-где торговали сушеными травами, ягодами, яблоками. Ароматные пучки лука свисали с потолков до самых полок. Умельцы постарались заготовить не только то, чего итак было вдоволь, но и довольно редкие сорта трав и цветов, за которыми нужно было ехать далеко.
Туда-сюда сновали вездесущие мальчишки, ходили степенные взрослые люди и вечно смеющаяся нарядная молодежь. Помимо огромного количества местных людей, сюда же съехались и гости из соседних окраин, себя показать да на других посмотреть, ну и, конечно, товара прикупить, обменять на нужное.
Богдан Летомиров был не в духе, единственный сын занемог, но вроде пошел на поправку, правда сердце у отца было не на месте. Владимиру надоело валяться и чуть стало лучше, пошел на ярмарку. Парень искал глазами Алену, ту самую, которой несколько дней назад нарвал кувшинок в Купалью ночь.
Ах, как же хорошо на ярмарке! Как вольготно, весело. Многие улыбаются, кто-то подсчитывает барыш, кто-то торгуется, иные даже ругаются, но до драки старались не доходить. По крайней мере прилюдно.
Владимир остановился возле лавки с украшениями. Привлек его венец с нежными синими камушками по краю. Ах, как они похожи на глаза Алёны! Но почему, как только он представляет эту тонкую, как вишневая веточка девушку, ее образ тут же меняется и перед глазами, словно из неоткуда, словно из-под земли, из дыма вырастает смеющаяся Рогнеда, трясущая косами? Что за наваждение?
Парень шатающейся походкой подошел к лавке, где торговал отец, который разговаривал в каким-то иноземным сухоньким стариком.
Иноверец был в цветастом синем халате, по всей поверхности которого были изогнутые рисунки. В народе такие рисунки называют "турецкие огурцы". Старичок был шустрый, с длинной жиденькой бороденкой, которая задорно торчала. В диковинных тапочках с изогнутыми носами на босу ногу. на голове у него была повязана огромная белая чалма, с крупным аметистом, сверкающим, словно глаз-оракул.
Владимир подошел к ним ближе, поздоровался. Вежливо поклонился старому человеку.
Старичок обернулся и добродушная улыбка постепенно сошла с его лица, на котором появилось сначала недоумение, потом возмущение и страх. Он хмурил кустистые седые брови, мельком смотря на Богдана.
Потом сделал жест рукой, мол, подойди поближе, что скажу на ушко. Богдан после услышанного с расширенными от ужаса глазами посмотрел на Владимира и произнес вслух:
- Не может быть! Как так?
Вечером, сидя за накрытым столом в кругу семьи, которую составляла лишь его жена и сын Владимир, отец внимательно смотрел на него, интересуясь, как он себя чувствует. Тот сославшись на ухудшение ушел к себе.
- Сегодня на ярмарке я встретил одного чудного старика. Однако, когда тот рассказал мне о моей жизни то, что знаю только я, удивился. Прислушался к нему. оказалось, что мудрец приплыл к нам из далекого Крымского ханства. Когда старик увидел Владимира, поведал мне одно известие, которое тебе не понравится.
Супруга сидела сама не своя.
Богдан перешел на шепот.
- Порчу на него навели... Что-то черное ест его душу! Скоро он сам себе будто и принадлежать не будет!
- Ой, что творится! Кто же так постарался?
- Неведомо кто. Иноверец тот, сказал, что в далеких южных землях живет старец, который нам поможет. Надо действовать, Софья, иначе без сына останемся, без богатыря нашего... Скоро лёд скует реки, и корабли не пройдут. Надо поторапливаться. Собирать народ на корабль. Хотел я зиму перезимовать дома, да не судьба.
Утром следующего дня Богдан Летомиров стал собирать народ, кто поплывет с ним в новое путешествие. Дорога длинная, сложная.
Сначала по Волге-матушке, потом где волоком корабль поволокут, где людей наймут, те помогут, выйдут в Азов. А там уже и до Черного моря рукой подать. А после уже причалят они к берегам славного Крыма... А уж там Богдан найдет того самого старца, что излечит хворь насланную на наследника, хоть из-под земли достанет!
Одним из первых согласился быть в составе дружины Федор - отец Алены, тот самый, который спас Богдана от неудачного падения на стройке храма.
Продолжение следует....