Знаете притчу о бесстрашном молодом человеке и девушке, в которую он влюбился без памяти? Но красотка в доказательство его безмерной любви потребовала принести ей сердце той, которую парень любил больше, – матери.
Тот несколько дней терзался сомнениями и не спал, но красота барышни затмила его разум, и в конце концов юноша со слезами вырвал сердце спящей матери и понес его возлюбленной.
По дороге понял, что натворил, в голове у него потемнело, ноги подкосились, и он рухнул прямо на дорогу. И в эту секунду кровоточащее сердце родительницы ожило и с тревогой спросило: «Ты не ушибся, сыночек? Тебе не больно?»
Даже в запале ссоры, не могу сдержаться от улыбки, когда дочка бросает мне: «Мама, я уже взрослая!» Разве становятся дети когда-либо взрослыми для своих родителей?
Наташе 20. Она умница и вполне самостоятельная девушка, но каждый раз, стоя у окна и видя ее удаляющийся силуэт, я провожаю ее тревожным взглядом: не обидел бы кто. Она такая доверчивая...
Именно поэтому я с первого же дня знакомства была настроена против Димы. Если бы существовала такая энциклопедия, в которой объяснялось значение словосочетания «женская ошибка», то Дима стал бы самой подходящей иллюстрацией к нему. Смазливый тип, из тех, кто покоряет девушек одним только взглядом. Из тех, кто оставляет за собой тянущийся след из разбитых женских сердец, – слишком хорош, чтобы быть еще и порядочным...
Татуировка на плече, кожаная куртка с шипами, рваные джинсы, но самое ужасное – это чудовищный, рычащий, как дикий зверь, мотоцикл, от одного вида которого меня бросало в дрожь… И когда моя дочь, радостно улыбаясь, легко запрыгивала на него, обхватывая руками спину этого парня, перед моими глазами начинали мелькать страшные кадры виденных по телевизору аварий...
То ли дело Сережа Коровин. Я знала его сызмала, его семья пятнадцать лет жила в соседнем доме. Встречая иногда во дворе его мать Надежду, я не уставала слушать, какой ее Сережа хороший: и в институте на бюджете учится, и подрабатывает по выходным, и с плохими компаниями не водится.
Я мечтала о таком парне для своей Наташи, но на все мои вопросы о том, нравится ли ей Сережа, она лишь пожимала плечами:
– Мам, ну как он вообще может нравиться? Скучный и пресный, как галетное печенье!
– Зато перспективный и надежный, – возражала я. – В институте учится. Не то что этот твой...
– Дима тоже перспективный и надежный, просто ты его плохо знаешь, – спорила она. – А еще он веселый, умный и добрый!
– Наташенька, не пара он тебе...
– Почему? – заводилась дочь. – Мама, я люблю его, и тебе придется если не понять это, то хотя бы смириться. – И добавляла традиционное: – Я уже взрослая, имею право выбирать того, с кем мне быть...
В ту злополучную пятницу Наташа пришла домой из института очень расстроенная. Как выяснилось, из-за Димы. Подруга дочки отмечала свое двадцатилетие, мероприятие планировалось провести в одном из лучших ночных клубов, а Дима, тоже на него приглашенный, пойти не мог, так как не успел поменяться сменами в круглосуточном автосервисе, в котором он работал.
Под предлогом похода в магазин я быстренько отправилась в соседний подъезд и позвонила в дверь Коровиных. Открыл мне Сережа.
– Здравствуйте, Анна Павловна. Вы, наверное, к маме?
– Нет, Сережа, к тебе... – и я сообщила парню цель визита, немного приукрасив действительность: Наташа, мол, собралась в клуб, обратно идти будет поздно, и очень хотела бы, чтобы Сережа ее проводил, но сама попросить его об этом стесняется…
Сергей широко улыбнулся – видно было, что он рад моей просьбе, да я ведь и раньше замечала, как он заглядывается на мою Наташеньку. Дала ему адрес клуба и попросила проводить дочь не позже полуночи.
Но в назначенное время Наташа не вернулась… Она редко опаздывает, а если и приходит позже условленного времени, всегда предупреждает.
Но ее телефон был отключен, и я начала не на шутку волноваться. Не находя себе места, до часу ночи обрывала по очереди ее и Сережин телефоны, но парень тоже находился вне зоны действия сети. И когда готовилась уже идти искать дочь, к подъезду дома подъехала полицейская машина…
Дальнейшие события вспоминаю словно сквозь завесу плотного тумана. Машина могла привезти кого угодно, но материнское сердце не обманешь – еще не зная, что произошло, я чувствовала, что что-то случилось с Наташей. Одержимая страхом, выбежала во двор и увидела выходящую из авто дочку… Ее блузка была порвана, волосы рассыпались по плечам, белым платком она прикрывала кровоподтек на скуле… А следом за ней вышел Дима.
Не помня себя, я кинулась на него с кулаками, вопя на всю улицу, но тут полицейский вывел из автомобиля еще одного человека – Сережу, который почему-то был… в наручниках. Понять, что произошло, я смогла, лишь немного успокоившись и осознав, что с дочерью ничего ужасного не случилось, что она жива и почти невредима.
Наташенька рассказала, как Сергей пришел в клуб и стал к ней приставать, на что она поначалу не реагировала, а потом резко пресекла ухаживания, заявив, что у нее есть парень. Сережа покинул клуб, но домой не пошел, а подстерег Наташу в парке, а когда она возвращалась домой, набросился на нее…
Обнимая дочку за худенькие плечи, я поняла, что по глупости едва не стала причиной страшной беды. К счастью, в парке в этот момент оказался Дима, который спешил с работы встретить Наташу.
Он-то и вызвал полицию, предварительно показав «хорошему соседскому парню», что делают с теми, кто подкарауливает девушек в парках.
В ту ночь, взглянув на Диму совершенно иными глазами, я поняла, что передо мной не просто бесшабашный парень, гоняющий на мотоцикле и слушающий странную музыку, а мужчина, мужественный и ответственный, – такой, которому не страшно доверить самое дорогое, что у меня есть.
Нет предела материнской любви и заботе, нет края тем запасам нежности, что скрыты в материнском сердце, и даже вырванное из груди оно продолжает любить и тревожиться за свое дитя.
Но все мы склонны делать ошибки. Главное – вовремя понять, что пора отпустить руку своего малыша, пусть дальше идет по дороге сам, ведь он уже крепко стоит на ногах.
А мы по-прежнему с тревогой и любовью будем смотреть ему вслед, надеясь, что если он упадет, его будет кому подхватить.