− Эта тварь мне изменила, я уже еду к тебе, жди, − короткие гудки обрывают связь.
Тяжело вздыхаю, в который раз я слышу подобное…
Я не знаю, когда это началось. Не помню из-за чего я перестала желать кого-то, кроме тебя. Мой бывший муж, с которым мы прожили три года, постоянно ревновал меня к тебе. И правильно делал.
Мы развелись полгода назад, а ты был так этому счастлив, что меня даже посетила мысль — а не влюблен ли ты в меня сам? Но это было лишь один раз, один пьяный поцелуй.
Давно следует сказать, что раньше у меня была старшая сестра, Катя. Когда вам было по четырнадцать, а мне одиннадцать, она утонула в озере. Ты не смог ее спасти и с тех пор взял заботу обо мне, взвалив ее на свои плечи. Помню, как меня сразу перевели в другую школу, ту самую, элитную. Помню, как твои родители обивали пороги моего дома, пока мама с папой молча смотрели на них красными глазами.
Я знала, что Артем не виноват в смерти Кати, но он… он так ее любил. Такой искренней любовью, что я знаю: меня или кого-то другого он больше так не полюбит.
С каждым днем боль все сильнее; без тебя.
В очередной раз, обнимаясь с каким-то брюнетом, с которым я познакомилась в ресторане час назад, я понимаю, что не должна быть здесь. Я должна быть с тобой!
Во время коитуса снова выкрикнула имя Артёма, на меня с обидой смотрела чужая пара глаз, жаль, что другой не смог закрыть собой эту дыру. Как обычно, спокойно одеваюсь, говорю, что все понравилось, и ухожу, негромко хлопая дверью. Никогда не занимаюсь этим у себя дома. На своей кровати, на той самой, не могу никого на ней представить кроме тебя, а чужая постель сойдет, она же не моя.
Я, честно, не знаю, когда это началось.
Наверное, как у всех в 16 лет. Тогда-то я все поняла, почему мне так нравится смотреть на своего лучшего друга — Артема.
Я, правда, не понимаю, как так получилось. Моя жизнь с каждым днем просто утопала в самообмане.
Я не помню, как так вышло, как я поняла, что люблю тебя.
Просто пришло осознание, во время твоего очередного рассказа о новой девушке, когда я не выдержала этого и впервые заткнула тебя, сверкая злобными глазами. Я еще не разговаривала с тобой после этого несколько дней, пыталась в себе разобраться, а ты ничего не понял.
Какой же ты идиот.
Но я до сих пор помню, как ты случайно поцеловал меня, притом, что я на голову ниже тебя и это не случайность.
Хотя, это и поцелуем назвать сложно, всего-то мимолетное касание губ, чистая случайность, произошедшая в забитом транспорте в час-пик во время возвращения с занятий в институте. Ты тогда еще громко рассмеялся, выводя все в шутку, а я отвернулась, чтобы ты не дай Бог увидел мои горящие щеки.
Это был мой первый поцелуй.
Вообще.
И он для тебя ничего не значил, вот только этого я, как ни старайся, никогда не забуду.
Никогда не забуду и твои осторожные слова, приободряющие меня, когда погиб мой отец. Как ты невесомо вытирал мне слезы, говоря, что ты рядом.
Не забуду мягких прикосновений к своим волосам, когда ты что-то мне увлеченно рассказываешь и хватаешь один из моих локонов, играя с ним. И я, черт подери, не понимаю, почему ты.
Почему именно ты из всех моих знакомых и друзей ранил мое сердце, оставляя в нем слишком глубокий след.
***
Выхожу из транса воспоминаний, слыша настойчивый стук в дверь. Ты всегда стучишь, когда чем-то разозлен.
Залетаешь в квартиру, с тебя стекают капли дождя, а ты молча заходишь и разуваешься, вешая мокрую куртку на крючок шкафа. С непроницаемым лицом проходя мимо моего кота, не удостоив его даже взглядом.
Кот трется об твои ноги и урчит при виде тебя, а тебе все равно.
Ты напоминаешь мне зомби, глаза красные и опухли, скорее всего, ты плакал.
− Что произошло? − осторожно спрашиваю я, пытаясь начать разговор, хоть и наперед знаю весь рассказ.
− Она — мразь. Позвонила мне и сказала, что у нее теперь другой, сказала, что я не ценил ее, а просто использовал и ей это надоело. Она кинула меня! − заорал ты, ударяя по стене кулаком.
Какой же ты эгоист…
− Артем, но ты же и сам несерьезно к ней относился. Не расстраивайся, этого следовало ожидать, − спокойно произношу я, проходя на кухню и ставя чайник на плиту.
Тишина слишком долгая, ставлю перед тобой горячую чашку с ароматным напитком, на соседний стул запрыгивает кот и смотрит на тебя, не отрывая взгляд, даже он видит, что ты взбешен.
− Ты меня что, не слышишь? Она мне изменила и еще обвинила в этом, ты не понимаешь. У тебя ведь никогда отношений нормальных не было, даже твой муж бывший… ты никогда не влюблялась по-настоящему и не знаешь, как это, когда тебя отвергают, − зло произносишь ты, не отрывая от меня жгучего взгляда.
Я привыкла к твоим переменам настроения: то ты смеешься, то ты готов убивать, и это, как раз тот случай. Главное ничего ему не отвечать и он остынет.
Самое смешное, что я и возразить ему ничего не могу. Я же, действительно, никогда не был отвергнута, потому что никогда не признавалась.
− Но ты ее не любил. Останешься ночевать? − спрашиваю, будто не готова была разрыдаться минутой ранее от твоих жестоких слов, будто все нормально.
Твое лицо с виду успокаивается и вновь приобретает ту самую искреннюю улыбку, в которую я когда-то влюбилась.
Подходишь ближе и лохматишь мне волосы, ловя одну из прядок.
− Спасибо, Сашка, что бы я без тебя делал?
− Не за что, − улыбаюсь я, отлучаясь в ванную и смотря на свое отражение.
«Почему ты это терпишь, Саша?» − задаю самой себе вопрос, умываясь холодной водой и после закапывая глаза Нафтизином, чтобы Артем не увидел что они красные.
«А это любовь, Сашенька», − снова отвечаю я сама себе, натягивая на лицо улыбку счастья и выходя к тебе.
Это любовь.
Ты все еще сидишь за столом, когда резко подрываешься с места и хватаешь меня за руку, притягивая к себе.
— Саша… Сашенька, может… может мы попробуем? Вместе?
У меня перехватывает дыхание. Господи, я ждала этого всю свою жизнь, вот правда. Неверяще гляжу на тебя, а ты улыбаешься и чмокаешь меня в нос.
— Только ты меня понимаешь. Так ведь? Нам будет хорошо вместе. Я обещаю.
Я лишь киваю, не в силах оторвать взгляд от твоих губ. Ты медленно наклоняешься ко мне, и я растворяюсь в тебе, слыша удары своего сердца. Я была по-настоящему счастлива в ту секунду.