Я не заметила, как начала отличаться от всех те, кто когда-либо окружал меня или продолжает окружать. И это привело меня в ужас и восторг одновременно.
Последнее время я все чаще начала сталкиваться с общественным осуждением по поводу образа жизни, который веду. И в какой-то момент я действительно начала сомневаться в правильности своего пути, адекватности своего выбора и рациональности принятых решений, направленных на борьбу с бесконечной депрессией и стрессом.
Но сейчас, как гром среди ясного неба, пришло осознание, что все это - мой осознанный выбор, а значит, априори правильно, ведь это исключительно моя зона ответственности. Только жаль, что я пока не научилась не травмировать себя сказанными вещами, мол, как можно столько лет работать на одной работе без выходных, да еще и рисковать своей жизнью, у тебя ведь ребенок, или, зачем ты читаешь, тебе делать нечего, фигней страдаешь, или, в смысле ты не пьешь, ты ненормальная.
С каких пор подобные вопросы стали нормой? Если кто-то из людей принимает такое же взвешенное решение, как деградировать, то я их не осуждаю, почему кто-то осуждает меня за то, что я выбираю сложный путь? Ладно бы я ныла об этом пути, что, мол, все ноги уже стерла, но я впервые решилась об этом рассудить.
Так вот, пока многие люди, что является, по-моему мнению, несомненной нормой, пытаются глушить свою боль в стакане, тусовках или психологах, я выбрала какой-то дикий путь, который мне начал нравиться.
Когда мне плохо, я замыкаюсь в себе, перерабатывая каждую травму, каждое слово, каждую потерю в одиночестве, сопоставляя и анализирую все, ищу ответы на вопросы и отпускаю прошлое. Пока одни проводят ночи в рыданиях, я нагружаю себя работой, учебой, увлечениями, учусь шить, говорить на латыни и пеку торты. Пока мои знакомые ищут советов друг в друге, я слушаю музыку, разрабатываю новые проекты и делаю перестановку в доме. Такая некая болезненная продуктивность.
Правда те, кто ищет в трудный момент помощи в других, гораздо быстрее справляются с внутренней болью, переступают через прошлое и становятся счастливыми, я же, пока они выходят замуж в третий раз и радуются материнству, все еще продолжаю искать ответы на вопросы, закрывшись от всего мира.
Я поймала себя на мысли, что заигралась, пытаясь заглушить моральную боль приколами из тик-тока и красками, преобразовывающимися в картины на холсты. Я перестала осуждать людей за их плохие поступки, злиться на них и продолжаю прощать. Знала бы я, что превращусь в малахольную барышню? Нет. Нужна ли мне помощь? Нужна. Я хочу научиться глушить свою боль так же, как и другие: кидаться посудой, разлетающейся в сотни осколков по полу, выяснять отношения, судорожно строчить глубокомысленные кринжовые сообщения в порывах ревности и чувствовать хоть что-то к этому гребанному миру, кроме понимания и принятия.