Мороз в Арктике крепчает. Набрал эти три слова и взглянул на градусник: температура в Салехарде минус 22 градуса. Дорожники боятся: лишь бы не потеплело, как в прошлом году. Что там прогнозируют синоптики на ближайшие 10 дней? Вот: постепенное снижение температуры до 30 градусов. Было бы хорошо 40, еще лучше – 50.
Да, пожалуй, только трассовики рады крепчайшей стуже. Самые массовые перевозки грузов – оборудования, материалов, различной техники для газовиков Заполярья – осуществляются по временным, сезонным дорогам. Таковых на Ямале – 13.
Наиболее трудным считают зимник «Аксарка – Салемал – Панаевск – Яр-Сале». Его протяженность 168 километров. На этих метрах 5 опасных участков. Рисковыми являются и 10 ледовых переправ на реках, в том числе Большая Обь. Транспорт без ограничения массы можно запускать на переправы лишь при толщине льда не менее 30 сантиметров. Приходится намораживать льда – ну, поливать водой, а уж затем процесс продолжает Дед Мороз.
Упомянул о пяти опасных участках. В прошлом году на всех пяти проваливался мой старый друг Измаил, электросварщик из холдинга «Мостострой-11». Рискнул съездить из Тюмени к дочери в Яр-Сале. Значит, дочь наведать, заодно испытать новенькую «Шкоду» – на ней еще даже муха не сидела.
Кореш, конечно, нарушил главный закон: передвигаться по зимникам можно лишь в составе колонны. Да и колонне не гарантирована безопасность.
Помню, колонна шла от реки Пур – поселок Уренгой, который ныне именуют Старым – до Нового Уренгоя. По пути два десятка машин замело пургой по самые крыши. Обогреваясь, водители сожгли всю горючку в баках, резину, деревянные части КрАЗов. Вертолеты не могли подняться – пурга бесновалась десять дней. Спасли. Автор этих строк тоже принимал в этом участие. Но это уже отдельная история. Как-нибудь вернемся к ней.
Друга Измаила на «Шкоде» тоже заметало на поименованных участках. Каждый раз выручал незнакомый до сего момента водитель «Патриота», следующий параллельным курсом. Все-таки действует в Арктике правило взаимовыручки.
Въезжаем в тему
Вернемся к сезонной дороге. Сначала мужики на вездеходе, расставляя вешки, прокладывает трассу. Затем ее разравнивает мощный трактор с волокушей. В оптимальном варианте это «полотно» поливают водой. Затем по застывшей снежной кашей снова проходятся волокушей. В идеале получается поверхность может даже получше асфальта.
В минувшем году ямальцы впервые применили ратраки, технику на гусеничном ходу, обычно используемую для прокладки горнолыжных трасс. Увы, вандалы вывели из строя. Но нынче снова на ходу.
В этом году к наладке зимников за Полярным кругом приступили ученые их МГТУ им. Н.Баумана. Совместно с Департаментом транспорта и дорожного хозяйства ЯНАО применят модифицированные добавки в ледовое покрытие зимников. В итоге повысится износостойкость и прочность поверхности дорог, улучшится сцепление колес подвижных единиц с полотном зимника.
В этом сезоне на зимниках появились посты КПП с соответствующим персоналом... Здесь можно и обогреться. КПП оборудованы видеокамерами, которые фиксируют номера подвижных единиц. Таким образом, можно проследить, доехала машина до места назначения, или не доехала. В случае чего, высылается техника для эвакуации. Прозвучала декларация, что на ямальские зимники станут пропускать исключительно полноприводные машины.
Друг нашего канала Алексей Павлов родился в Салехарде. Здесь, получив в Тюмени диплом инженера, начинал трудовую карьеру. Уже не первый год занимает должность заместителя генерального директора АО «ТОДЭП». И вот мы выехали с ним на зимник. Подробности в рассказе.
Была «Дорога смерти»...
Однако в данный момент мы махнем с вами, читатель, на федеральную трассу Р-402. Совсем недавно она называлась «дорогой смерти». Я, автор этих строк, входил в исполнительную группу проекта «Качественные и безопасные дороги Тюменской области», созданной в стенах Тюменской областной думы. Мы, «исполнители, рассматривали вопрос о прикреплении к «402-й» специального вертолета санавиации для эвакуации с места ДТП погибших и раненых.
Обошлось без санитарной авиации. Отменно потрудились подразделения АО «ТОДЭП». Вот самый последний отзыв автолюбителя – заглянул в Сети перед тем, как стал на компьютере отщелкивать данный опус. Итак, цитируем:
«Дорога просто блеск! Отправились из Салехарда в Тюмень в отпуск. Выехали из столицы Ямала: на протяжении всего ЯНАО дорога отвратительная. Дорожники Тюмени, научите уже ямальских делать ровные дороги: с ездой при скорости 130 и без помех. А участок от Тобольска и до Тюмени просто шик! Молодцы!!! Так держать!!!»
Депешу от Дзена привели без купюр. Но, полагаем, автор несколько сгущает краски: теперь и на Ямале существуют прекрасные автобаны. Хотя во главу угла, по статистике, ставят опять же зимники. Их строительство и содержание очень непростое дело, этому учат в университетах и академиях. В настоящий момент задействованы зимники «Аксарка — Салемал — Панаевск — Яр-Сале», «Уренгой – Красноселькуп», «Салехард – Надым», «Лабытнанги – Мужи – Азовы – Теги».
Сейчас мы перейдем к местностям, где никогда не возникнут автобанов, виадуков, акведуков... при нас этого не будет. Ну, праправнуки, может, увидят. Вот только что отъехали от Тобольска – как-никак некогда являлась столицей Сибирской губернии, куда входила и Аляска. Но все по порядку. Такое начало.
... В Тобольске первым делом посетили районный муниципалитет – исключительно по правилам этикета. Я представился.
– И чего явились? – начал разговор заместитель главы администрации Андрей Даренских, в числе многих хлопот заодно отвечающий за состояние дорожного хозяйства. – Зимник ведь ещё не принят в эксплуатацию. Срок ещё не вышел, приезжайте 1 января.
Действительно, до Нового года осталась неделя. И всё-таки чиновник поехал с нами. В своей служебной машине. Мне интересна не готовая трасса, а важен сам процесс подготовки. Едем солидной кавалькадой. Переехав Иртыш по ледовой переправе, двинулись в сторону деревни Ушарова. У деревни Македонова свернули на зимник. Из 120 км до Ачир на него приходится больше половины. Болота, болота, болота. За окном тянется не одно какое-то болото, а разного вида.
Они заметно отличаются размером и густотой чахлых деревьев. Хилые сосенки вперемежку с редкими болотными кедрами, которые почти всегда заметно крупнее и выше сосен. Местами хвою сменяют березки. Попадают участки мертвого болотного леса. Кое-где - обширные ровные чистые поляны - озера. Заболотские деревни стоят у речек или озер на более или менее сухих местах. Вокруг их вполне нормальный лес – тайга. Так что когда зимник с болота переходит в тайгу, жди появления населенного пункта.
За рыбачьей избой
Я еще дома посмотрел на спутниковую карту района: великое множество водоемов и расшифровка: черный квадратик с надписью рыб.изб. – рыбачья изба, и сеть черных линий с обозначением зим. – зимник. Это дороги исключительно поселенческого значения, об их существование знает далеко не каждый абориген. Мы коснемся лишь автозимников муниципального ранга.
Каждый руководитель дорожной организации не понаслышке знает историю обслуживаемой территории, быт и нравы населения. Это помогает в работе. Земля, куда мы уже с вами, читатель, въехали, для многих подпадает в категорию Terra incognita – неизвестная, неведомая область.
Экипаж джипа уже не спит.
– Вот, – кивнул Павлов, – направо и налево – кругом одно Заболотье. Одни татары тут живут, осколки Золотой орды.
Заболотные татары являются этнотерриториальной группой сибирских татар. Территория Заболотья располагается на северо-западе Тобольского района Тюменской области, в лесной, заболоченной местности. С севера она граничит с Кондинским районом Ханты-Мансийского автономного округа и с Уватским районом Тюменской области, на западе – с Тавдинским районом Свердловской области, а на юге – с Нижнетавдинским районом Тюменской области, восточная граница проходит по Иртышу.
На сегодняшний день заболотные татары расселены в селе Лайтамак, деревнях Тапкин, Тапкинбаш, Вармахли и Янгутум, входящих в состав Лайтамакской сельской администрации, а также в селе Ачиры, деревнях Ишменево и Иземеть, относящихся к Ачирской администрации. Данное сообщение основано на материалах полевых исследований, проведенных в селах Ачиры и Лайтамак, деревнях Ишменево, Иземеть, Тапкинбаш, Тапкин.
Я, автор этих строк, тоже не лыком шит. Отправляясь в путешествие, просмотрел фолианты в областной библиотеке имени Дмитрия Менделеева, кстати, уроженца этих мест.
По материалам похозяйственных книг администраций удалось выявить некоторые особенности социально-демографических процессов, характерных только для «заболотных» татар. Большое влияние на эти процессы оказывают географическая изолированность края, удаленность от крупных административных и промышленных центров, отсутствие постоянных средств коммуникации.
Население Лайтамакской и Ачирской администраций практически мононационально. В первой насчитывается всего 822 человека, а во второй – 971 человек. Татары составляют там почти 100 %. Другие национальности представлены в Лайтамаке одним казахом и одним башкиром, а в Ачирах русскими – 10 чел.
Изолированность территории Заболотья позволяет местным жителям сохранять традиционные социальные отношения. Например, большинство «заболотского» населения до сих пор четко разделяется на отдельные тугумы (роды, включающие в себя родственников, происходящих от одного предка) и старается соблюдать связанные с этим обычаи и обряды».
...Мы побываем во всех обозначенных учеными деревнях и селах. Потому что у каждого поселения имеется ледовая переправа. Зимник без ледовой переправы – что справка без печати. Вот уже ребята с якорями на кокардах и рукавах бурят лед на речке – я почему-то подумал, что это флотские мужики. Нет, оказывается ГИМС – Государственная инспекция маломерных судов, входящую в уважаемую систему МЧС.
Короче, надо определить толщину льда, исходя из этого, устанавливается грузоподъемность переправы. Кто платит, тот и танцует девушку. А заказчиком является управление автомобильных дорог, его здесь представляет главный специалист Управления автомобильных дорог Владимир Петрович Федорчук. Он, кажется, и руководит процессом. Всё делается мускульной силой дорожного рабочего Димы Пичмана, от него пар струится в сиреневые заболотские небеса. Ладно, пусть трудятся, а я пока побываю в селе.
В солидной избе размещается сельская администрация, по окна завалена снегом. В этой же хате расположен участковый пункт полиции. Хотя на вывеске значится «пункт милиции» – не докатилась ещё сюда реформа.
Вторая изба – клуб. Третья – библиотека. За речкой синеет мечеть.
Два местных магазина - типичные деревенские лавки, крошечные, набитые всевозможным товаром - всего понемногу. Местная специфика: чучела, капканы, керосиновые лампы. Последние весьма актуальны для деревни, ведь линии электропередач с большой земли нет. Далее фельдшерско-акушерский пункт – современное модульное здание, чистое, светлое. Но холодное. Как объяснили местные, ФАП отапливают электричеством, которое получают с местного генератора, работающего в сутки часов десять-двенадцать.
Дизель-генератор весьма прожорлив, солярки не напасешься. И вообще главная нужда в зимнике – именно подвоз топлива. Кое-кто недоволен качеством зимника, однако большинству населения зимняя дорога вполне устраивает. А то, что в теплую погоду зимник портится, так это дело обычное.
В морозы снег укатывается, и дорога становится лучше и быстрее. В зависимости от состояния зимника путь до Тобольска занимает от двух до восьми часов. В принципе, существующий зимник можно подровнять. Желающие взяться за эту работу есть. На ледовой переправе заметил гроздья пустых ведер. Значит, утречком поднялся, протер глаза – и вместо гирь берёшь ведра. Черпаешь из проруби и поливаешь ледовую переправу. Лепота!
Дома во всех деревнях и селах Заболотья крепкие, ухоженные. Чувствуется достаток. Почти в каждом дворе иномарка – поди-ка, исключительно престижа ради, ну и прокатиться туда-сюда по главной улице деревни. А уж отечественный снегоход «Буран» – обязательно. Между прочим, японские «Ямахи», канадские Ski-doo, австрийские Rotax не котируются – не выносят они тутошной тягловой работы. Имеются лошади, коровы. Гусей и уток не заметил – чего уж, летящей дичи на болотах предостаточно.
Сезон Робинзонов
В Тюменской области примерно 260 деревень не имеют дорог с твердым покрытием, отсутствует круглогодичная связь с магистральной сетью – в ходу грунтовки и зимники. И едва ли когда-либо появится в этих краях асфальтобетон. Прижился народ. И никуда не уезжает. Ведь из любой ситуации, утверждают знатоки, есть два выхода.
Скажем, из деревни Тонкинбашевской по одноименной речке попадаешь на речку Носка, Носка впадает в Боровую. А уж Боровая-то вливается в Иртыш. Отсюда, от устья, всего 100 км до райцентра Уват. Забыл сказать, у домов ждут весенней навигации перевернутые вверх дном лодки. Некоторые из них даже не успели перевернуть…
Вот в Янгутуме всего 79 жителей. Прописаны здесь 8 человек. Остальные имеют в городах и поселках благоустроенные квартиры, но безвыездно обитают тут. Покидать Янгутум не собираются. Чего больше всего ценит заболотный народ? Свободу от орд чиновников.
Классик выразился: «Свободен лишь тот, кто потерял всё, ради чего стоит жить – Э.Ремарк». Другой умник (Т.Катарбиньский) добавил: «Полная свобода возможна только как полное одиночество».
К лирике мы еще вернемся, пока некогда: я веду сложные математические расчеты: на каждой переправе ребята из ГИМСа пробурили несколько лунок. В одной толщина льда 53 сантиметра, в другой – 64, далее соответственно 61, 62, 57… В среднем получается 60. В принципе на не широкой речке можно разрешить движение колесных машин массой в 20 тонн. Смотрю, мужики чехлят прошлогодние дорожные знаки «20 т», тут же монтируют знаки «3 т».
– Переправа-то выдержит и двадцать тонн, – комментируют спецы, – а вот зимник слабоват.
Я – битый человек в плане зимников. В начале освоения Западно-Сибирского нефтегазового комплекса такого насмотрелся: бывало среди зимы техника с концами, бесследно уходила в трясину. А тут даже не заметил, как наша легковушка с асфальта съехала на заснеженную грунтовку. И дальше двинулись – ни ям, ни колдобин.
– Конечно, могли бы сотворить и лучше, – угадывает мои мысли зам «генерала» Алексей Павлов. – Но видите, какая катавасия: снега мало, температура за бортом чуть ли не нулевая.
Дорожники Тобольска изошли белой завистью к коллегам из федеральных трасс «Вилюй» и «Колыма», где температура вяло топчется у столбика с отметкой минус 40. Я смотрю фото, сработанного Альбиной С., а ещё отменны кадры великого путешественника Артемия Лебедева: там, в Восточной Сибири, наличествующий антураж представлен великолепными сугробами. А здесь теплынь.
Вспомнил о Мертвом море на земле обетованной – водоем всего-то 66 километров в длину. А здесь подземный океан, охватывающий территории Курганской, Свердловской, Тюменской областей и доходящей до Ханты-Мансийска. Куда ни ткни – польется горячая вода. Заметьте, целебная. В окрестностях Тюмени несколько санаториев, вон «Тараскуль» и «Ахманка».
Сюда люди приходят на костылях, на носилках заносят, а потом пациенты, вот вам крест, выпархивают отсюда как воробышки. В городской черте – в Верхнем Бору – круглогодичные купальни под открытым небом, с десяток километров проехал – и ещё термальные бассейны. Плюс ко всему сказанному – всемирное потепление.
Естественно, жар от раскаленных добела, кипящих недр Земли пробирается почти до поверхности Заболотья. Дабы задавить эти сумасшедшие градусы, необходимы прямо-таки космические холода.
Я, старожил, помню мороз в Западной Сибири на отметке 54 градуса по Цельсию ровно четверть века тому назад – в 1979 году. С тех пор как обрезало. Не ради лирики повествую. Это мой посыл в небесную канцелярию. Может, там не люди сидят, а ангелы – один черт, чиновники – может, начальник отдела снабжения, может, зам по тылу. Чего им стоит приказать клеркам открыть вентиль осадков, реле температуры – и вот вам, битте-дритте, тип-топ.
Горючки в баке почти ноль.
… Заболотье погрузилось в ночь. Белая Медведица, моргнув напоследок звездным глазом, отравилась почивать. Пропал из поля зрения окутанный одеялом облаков Млечный путь. Почти не виден Сатурн. Из неба посыпалась крупа типа ненавистной мне с армейских пор перловки. Километров за двести по зимникам мы уже проехали, пора бы по домам. Но дальнейшее затеяло ответственное лицо из Управления дорог – ну, Владимир Федорчук:
– Да, темноватенько. Но давайте ещё проедем чуть-чуть, чтобы на завтра меньше осталось.
Глядишь, не согласились бы на авантюру. Но из-за поворота показалась легковушка, простенькая «шестерка» родом из Тольятти. За рулем женщина, салон полон детишками. Мы все в душе отругали даму: ни в коем случае нельзя отправляться по зимнику в единственном числе. Вот строка из инструкции: «Выезжать на зимник нужно в составе колонны – не менее двух автомобилей». Мало ли что может случиться: мотор отказал, горючка на «нуле»… Кто выручит? Связи нет никакой.
Вместо того, чтобы отругать путницу – во-первых, за то, что поехала по трассе до её официального открытия, во-вторых, за путешествие без сопровождения, – мы в один голос поинтересовались:
– Ну и в каком состоянии зимник?
– Прекрасно! Дорога – скатертью!
Мадам, понятно, относит себя к лихим и отважным. Мы что, хуже или рыжие?! И мы двинулись. За рулем глава крестьянского хозяйства «Данилова», то есть сам Михаил Витальевич Данилов, именно он непосредственно блюдет временную автомагистраль, рядом известный читателю Владимир Федорчук, на заднем сиденье автор сих строк, главный инженер Тобольского ДРСУ Владимир Александров, между нами – заместитель генерального директора АО «ТОДЭП» Алексей Павлов. Двигаемся без сопровождения, так как наш водитель, экс-капитан Андрей Казаков отправился по татарским деревням попросить бензинчику А-95. Без сомнения отоварится, заболотный люд запасливый и щедрый.
Ехали не долго. У меня в извилинах аккурат складывались строки, которые, читатель, перед вами. Вдруг: трр-ах! – и искры из глаз, шишка на чердаке. Зам «генерала» прикладывает снег на лоб главного инженера. Сам «главный» озабочен тем, что очки вмиг превратились в замысловатую восьмерку. Но стекла целы. На этом экипаж успокоился. Видите ли, на дворе всего-то минус 3 градуса. Маловато для живого болота, целое лето аккумулировавшего солнечные калории. Вода, перетекая из одного озерца в другое, образовала промоину. В неё и влетели.
При дневном свете заметили бы непременно. А тут ночь. Влетели глухо, впятером машину не вытолкать. Жутко, когда в пространстве не видишь ни созвездия Кита, ни туманности Андромеды. В сотовых трубках ни писка. В такой ситуации чувствуешь себя полностью оторванным от широких кругов общественности.
Пару часов тому назад мы, было, съехали за обочину. Но под рукой оказался буксирный трос. И гусеничный тягач-транспортёр бод боком. Обошлось.
– Костерку бы запалить, – повторяю заму «генерала» в момент, когда фары авто высветили за грейдером кривую березку.
– Как её достанешь, – констатирует Алексей Павлов. – Сунешься в трясину – и самого засосет.
Достигнуть бы Янгутума. Через деревню проходит другой автозимник – из Нижней Тавды до Междуреченска. Бывалые автомобилисты говорят, мол, в Янгутуме почти круглосуточно топятся бани. Местные татары парят проезжающих березовыми вениками, отпаивают чаем на кипрее и зверобое. Услуга, поди-ка, платная. Эх, на полок бы сейчас!
В этот момент где-то за горизонтом послышался комариное жужжание.
– Снегоход идет, – определил опытный Данилов. – Но не факт, что доберется до нас.
Да, пути «заболотников» неисповедимы. Они знают местность лучше собственных карманов, кратчайшими ходами едут в гости, ведь подчеркивалось, что они все тут родственники. Сказал «неисповедимы» – и перед глазами возник мост. Он, в общем-то, проложен в никуда. Внизу, под пролетным строением, чувствуется русло реченьки. По ней сегодня туда-сюда елозят снегоходы. Летом, полагаю, водоем перешагнет ребенок. Мост капитальный, деревянный, бревна возили из-за тридевять земель. В кои веки транспортируется по объекту лошадиная телега, пешеходы порой топают.
«Буран», однако, прибыл. Данилов втолковывает владельцу:
– Там, впереди, должны быть наши дорожники с техникой. Скажешь им, что тут люди терпят бедствие. Пусть спасают.
– Чего не сказать... Легко, – отзывается абориген. И скромно добавляет: – Если встречу...
С тем и отбыл юный татарин. Но вот уже пролетели два часа – ни подмоги, ни татарина. Тем временем мороз набирает обороты. Только что передние колеса джипа отмачивались в темной водице, а уже жижа покрылась ледовой коркой. Даже если подскочит «аварийка», шасси придется отдалбливать ломом. Как бы нас самих не пришлось отколупывать... В экипаже начинается скулеж:
– Куда же он делся, сучий потрох...
– ... так ведь сказал. «если встречу»..
– ... видно, не встретил...
– ... а мы тут дуба давай...
За кедрачом послышался знакомый рокот. Вскоре показался знакомый «Буран».
– Не нашел ваших, – доложил абориген, – я всю округу объездил... нету...
Значит, закончили работу – и смотали удочки. Теперь на тобольской базе отогреваются.
– Не замерзать же вам... Я вам вот что приволок...
Во мраке Заболотья не заметили презент: за снегоходом торчали бревна.
– А-аа, легко скользили по насту, – продолжил абориген. – Ну, бревна эти... Недавно старый деревянный мост разобрали, а вывезти не успели... Вам сейчас пригодится.
– Костерок замандрячим, - оживился автор этих строк. – Так типы костров: «колодец», «звездочка», «нодья»...
– Нодья – да, нодья – нет, - рассуждает абориген. – Это ... бурене жилпезе... как по-русски... Бревнышки веером...
За разговорами не заметили. Как костер разгорелся так, что огонь затмил все небо со звездами.
– На таком жару колбаску удобно поджарить, – размечтался Кран.
– Зачем колбаска?! – спохватился Азат. – Кыз... девушки... послали вам каз... Щипаем же, все Заболотье готовится к вашему празднику – Рождеству.
– О-оо! Гусь – это же великое приобретение Михаэля Паниковского, человека без паспорта! – тут автор припомнил героя из романа.
Птица оказалась превеликой. Тушка тянет килограммов на восемь, может, и на десять.
– Девушки еще передали вам хлеб, перец и айран – что под рукой оказалось.
Гуся насадили на ивовый прут. И процесс пошел.
Все хорошо, что хорошо кончается
...Ясный перец, к утру помощь подоспела.. Потому что подкатили грейдер и трактор. Машинисты поставили запасное колесо. Я обозрел диск левого переднего колеса: вдребезги, как хрустальный фужер. Похоже, погнулась рулевая тяга. «Запаска» по мере движения: вжик, вжик, вжик…
Через сорок километров резина перетерлась и лопнула. Это уже после того, как мы расселись по своим «тачкам». Пришлось вернуться в Лайтамак. Якобы здесь сотовая связь прорывается в эфир. Мой «Билайн» не берет, глухи «Мегафон», «Теле2» и «МТС». Повезло «Ютейлу» Михаила Данилова.
Насчет погоды: один день, помнится, и впрямь трещал мороз. В остальную пору стояла теплынь. По данным гидрометобсерватории: средняя температура ноября – минус 8, декабря – минус 15. Осадков мало. Я не специалист в плане прокладки зимников. В региональной газете попалась на глаза строчка насчет зимника: «Его обустройством последние два года занимается выигравшее тендер крестьянское хозяйство Данилова, качеством работ которого местные жители довольны».
Не на одной же клюкве выживать аборигенам. На рынках за килограмм ягоды просят 180 рублей. Такая цена в Москве и Питере. Наверное, сборщики Заболотья отдают оптовым скупщикам дешевле – ну, скажем, за 150 рублей. Средняя семья сдает одну тонну – итого выходит 150 тысяч рублей. Совсем мало в годовом исчислении.
Конечно, есть семьи, добывающие за сезон 5 и более тонн. А это уже 750 тысяч. Вытанцовывается миллион. Если разложить на семью из четырех человек, получается 250 тысяч рублей на каждого, вместе с доходами от карася. 250 тысяч раскидываем на 12 месяцев. Какое имеем вознаграждение? Двадцать тысяч с копейками. Это при средней зарплате по региону в 35 тысяч. Конечно, можно трудоустроить аборигенов. Пойдут ли?
Как говорится, хорошо то, что хорошо кончается. И всё же повторимся: зимник – это трасса для сильных, смелых и отважных.
Это в начале становления зимника очень нужны снег и стужи. Потом дорожники до посинения станут бороться с холодами, пургой, сугробами и заносами. Чем, впрочем, они сейчас и заняты. Ну, никогда не угодишь дорожникам… Над Россией бушует циклон, в городах заторы...
P.S. Уточнение. Это два года назад клюква стоила 180 руб. за кило. Сегодня на Михайловском рынке Тюмени цена поднялась до 400 рублей. Все нынче дорожает. В том числе и содержание зимников. Правда, выросла средняя зарплата в Тюменской области за 2023 год ‒ 72 329 рублей. Так что живем!
В качестве иллюстрации к тексту предлагаю фоторепортаж. Если уж у читателя хватило терпения дочитать мой опус до последнего абзаца, то кадры, считаю, воспримутся довольно легко. Спасибо за внимание! С Рождеством Христовым!
Вешки, знаки - все на месте. Выдержит ли лед?
Впереди - зимник!
Кипит работа: ночью выпал снег.
К бурению готов!
Бурим за мостом в никуда.
Увы, пока ограничиваем возможности временной автомагистрали!
У местной лодки тоже ограничение.
Заместитель генерального директора АО "ТОДЭП" Алексей Николаевич Павлов.
Берег левый , берег правый...
Сельская администрация
Алексей Павлов аборигену: "Все будет путем!".
Без вездехода на зимнике не обойтись никак.
Увы! Вляпались!!!
Что там с колесом?
Резина лопнула?
Диск вдребезги!
Сатурн почти не виден.
Помощь спешит!
На память о зимнике.
