Томное, неторопливо-основательное тепло русской печи, наполнявшее избу Егорыча и придававшее ей неповторимый деревенский уют в холодный осенний вечер, и крепкий самогон сделали своё дело. Захмелел Сёмка, да и крепко! И когда дед начал ему рассказывать, что, мол, все беды молодёжи идут только от того, что они не почитают своих стариков-родителей, и всерьёз думают, что намного умнее их, Семёну даже возражать не захотелось. Хотя сам он всегда к старикам подходил с уважением, и не важно, роднёй они ему были или просто посторонними людьми. Так уж был Сёмка воспитан в детстве отцом с матерью, что по-другому относиться к пожилым он просто не смог бы...
Семён слушал Егорыча, и с любопытством рассматривал фотографии на стенах, когда-то оклеенных обоями, а ныне изрядно обветшавших. Его внимание особенно привлекла одна из них, в старинной ажурной рамке, на которой было изображение сидящего на витом деревянном стуле молодого офицера в парадной форме царской армии и стоявшей рядом с ним юной дамы в шляпке с маленькой вуалью и в длинном белом платье. Её изящная рука в длинной до локтя кружевной перчатке покоилась у военного на плече...
Женщина была просто потрясающе красива, и, казалось, она пристально смотрела с фотографии прямо парню в глаза. Ощущение её взгляда было настолько явственным, что Семён даже немного устыдился своего расслабленного алкоголем и печным жаром состояния, и от этого слегка протрезвел!
- Егорыч, а кто на этом на фото? - спросил Семён, перебивая бубнёжь разговорившегося деда.
- На котором? - старик быстро повернулся к стене, на которую показывал Сёмка, - А, это?! Красивая карточка, здесь мои дед с бабкой! Видишь, я на него с лица-то похож? Ещё до революции они фотографировались, а я вот храню это, как семейную память. Жаль, что передать её некому, не сложилось у нас с Полей с детками-то...
- Ну, значит, так и должно было быть, Егорыч. Что теперь об этом горевать, не всем бог детей даёт. Обычное дело... - теперь уже Сёмку потянуло на философию - а фотку эту ты мне отдай, когда на тот свет к бабушке Поле соберёшься. Я её на стену повешу. А как состарюсь, буду всем своим внукам рассказывать, какой хороший был человек Иван Егорович, и сколько он добра людям сделал вместе со своей Полиной Матвеевной...
- А пожалуй, Сеня, я так и сделаю - усмехнулся дед Егорыч - только до кончины моей тянуть не будем. Вот прямо сегодня и забирай её, если уж она тебе так приглянулась. Только у меня к тебе одна просьба будет. Не откажешь старику?
При этих словах дед снова разлил самогон в стаканы. Чокнулись, выпили и, закусывая, захрустели солёными огурчиками...
- Проси чего хочешь, Иван Егорыч - согласно кивнул Сёмка - если это в моих силах, то я сделаю. Не сомневайся!
- В твоих, Сеня, - поддакнул дед - а я тебе за это и денег заплачу. Много денег!
Иван Егорыч вскочил со стула и подбежал к сундуку, стоявшему в углу у старого дивана. Щёлкнул ключом и откинул крышку. И Сенькиному взору открылось нутро, едва не доверху набитое пачками денег разного достоинства - от сотенных до пятитысячных купюр. Всё в банковских упаковках. Сёмка сначала оторопел от увиденного, а потом его смех разобрал:
- Эх, Егорыч! Старый ты обманщик! А кто полчаса назад меня стыдил, что прошу у больного здоровья?! Не ты ли?!
- Так ить нельзя мне деньгами-то всем подряд хвастать, Сеня! - округлил глаза старик и перешёл почти на шёпот - а ну как, неровен час, кто недобрый о них узнает? Всем известно, что я живу один. Долго ли пробраться ко мне ночью, да головёнку-то старому и отвернуть?! То-то же! А теперь я вижу, что ты парень-надёжа! Ты поможешь мне, а я помогу тебе. С тем и поладим! Будешь потом жить-поживать, горюшка не знать, да меня добром вспоминать!
- Добро, дед! Считай, что мы договорились! - прихлопнул ладонью по столу Сенька, и тут же лукаво улыбнулся и подмигнул старику - а скажи, не жалко тебе с такими деньгами-то расставаться?!
- Не жалко, Семён! В гробу, знаешь, карманов нет! - как-то неожиданно-резко бросил старик - ну, так значит, мы договорились?! Задний ход не дашь?
- На попятную не пойду, Иван Егорыч! Ты скажи, чего мне для тебя сделать-то надо?!
- Первое дело, Сеня, об этом разговоре крепко держи язык за зубами. Чтобы ни единая душа на всем белом свете ничего не знала! Смогёшь? - хитро сощурился старик, цепко-испытующе глядя на Сёмку.
- Смогу, конечно! - парень в нетерпении даже заёрзал на табурете - дед, да говори же ты скорее, чего мне делать-то?..
Внимание! Копирование или перепечатка материалов моего канала "Чёрный Скорпион" допускается только с разрешения автора!