У молодой женщины заболел трехлетний ребенок – в больницу увезли, и мать может с ним в палате остаться. А дома пятилетняя дочь. Мужа от работы в районы послали с инспекционными целями. Ситуация безвыходная.
Позвонила женщина родной незамужней сестре, попросила помочь. Кто выручит, если не сестра?
Надо девчонку по утрам в садик отводить и вечером забирать. А еще готовить и дома все-все делать. Девочка может по матери скучать, значит, развлекать нужно, отвлекать играми и книжками.
Сестра всегда говорила, что племянников любит: «Знаешь, как родных детей. Мне кажется, когда у меня свои появятся, меньше любить буду, чем твоих». Как приятно такое слышать!
Увезли женщину с ребенком, лечение началось. Все мысли о том, чтобы побыстрее сын поправился, потому что домой надо. А за дочь душа спокойна: сестра справится, все сделает, как полагается.
Звонила раз – по вечерам, про дела спрашивала. Сестра говорила, что все нормально: «Сегодня в ванне купались. Я ее одежду постирала, погладила. Так что ты не беспокойся. Вот только каша моя не нравится, к твой привыкла».
И подробно о том, как играли, во сколько спать легли.
Мать не решается с дочерью по телефону поговорить: вдруг расплачется? В первый раз мамы так долго дома нет.
Нестерпимо медленно тянутся в больнице дни. Кажется, что время застыло. Одно радует, что сыну легче. Об этом и доктора говорят.
Чтобы закрепить лечение, необходимо еще пару дней здесь побыть, медики понаблюдать должны.
И вот – радость: можно домой ехать.
Вызвала женщина такси и вперед. Едет и думает: скоро дочку обниму.
Приехали. Девочка радостно на шею матери бросилась, и маленького братишку обнимает: «Мама, ты больше никуда от меня не уедешь? Тебе не надо возвращаться»?
Все сделали: покормили детей, сына спать уложили. Дочка в другой комнате играет.
Сидят сестры на кухне, и одна другой говорит: «Ты не обижайся, но у тебя в доме порядка нет. Я час кастрюлю искала, и вообще всю посуду днем с огнем не найти. Все разбросано, все кувырком. И детская одежда – кучей».
Удивилась хозяйка, открыла правый нижний шкаф, там кастрюли. В левом сковородки и другие принадлежности.
Столовые приборы в выдвижном ящике.
А детской шкаф? Одна половина для дочери, другая для сына. Там все в порядке, и белье, и прочее.
Сестра словно не слышит, свое гнет: «Ты ребенка избаловала – до края. Знаешь, я чуть на голове не ходила, чтобы уговорить поесть. Как спать ложиться – слезы. Играть не желает, книжки не слушает. Намаялась я, словно гору копала».
И еще не все высказала: «Ты ее к аккуратности не приучила. Всегда в садике вымажется, всегда все меню на одежде. А ей, между прочим, уже пять лет. И несдержанная такая. Чуть что – сразу плачет. Знаешь, мне иногда наказать хотелось, но не мой ребенок, права не имею».
Ушла сестра, даже не попрощалась, устала, видимо.
Пришла маленькая дочь: «Мама, ты меня с тетей Мариной больше не оставляй. Она кричала на меня, в угол ставила. Даже хотела на балконе закрыть, когда я плакала. Она злая, мама, не люблю ее».
Умыла ребенка, причесала. Вот и маленький проснулся, надо его покормить. Втроем на кухне кушали.
Потом ребятишки играли, а мать посуду мыла и квартиру в порядок приводила: много пыли кругом.
А еще постирать надо: детская одежда в ванной.
Играют дети, и мать спокойна: старшая девочка все понимает. Мама по дому занята, значит, она за старшую: «Нельзя машинку в ротик брать, порежешься, и она по полу ездила, грязь в тебя попадет, снова в больницу ехать придется».
Вот такая рассудительная девочка.
А тетя Марина полгода у них не появлялась, даже не звонила. Приезжала на день рождения племянницы, подарила куклу и тут же уехала.