Парню очень хотелось находиться рядом с подругой как можно чаще и ближе и закончить тот же факультет, в котором учился премьер-министр страны. Это было круто…
(часть 1 - https://dzen.ru/media/camrad/otec-i-syn-6592cc4b92a5031d82b63cbf)
Но, если не поступить, то тогда через год на горизонте обязательно замаячит служба в армии? Так сказать, священный долг перед Родиной. Молодой человек не мог принять несуществующий с самого его рождения долг (почему мужчина должен Родине, а женщина ничего не должна?) и служить не хотел.
Тяжелые мысли отразились на лице молодого человека, и отец, повернув голову, сообщил:
– На Ваське (питерский сленг, обозначающий Василеостровский район города), недалеко от 23-линии, где будет учиться твоя Александра, находится юридический факультет Академии госслужбы при нашем Президенте. Дом №16 на 7-линии. Те же преподаватели, те же профессора и доценты, но стоимость учёбы в два раза меньше.
Фёдор поднял голову и взглянул на отца. Интересное предложение, да и Сашка будет рядом. Вот только почему госслужба, да ещё при президенте Российской Федерации? В армию не заберут с первого же курса? Не хотелось бы целый год терять… А с другой стороны – ну, круто же звучит? Академия, госслужба, президент…
Папа подлил масла в пламя бушующих мыслей в голове сынишки:
– Я оплачу первый семестр, а дальше сам.
Федя откинулся на спинку скамейки и ответил:
– Отец, я согласен. Но, у меня условие.
– Слушаю, – Лев Георгиевич, которого впервые назвали отцом (а то всё папа да папа…), повернулся к сыну.
– После первого курса я буду жить отдельно от мамы с бабушкой. Сниму комнату в центре.
– Где бы хотел остановиться?
Молодой человек не долго думал.
– На Гороховой!
– Понял. Зов детства… – Родитель печально улыбнулся и предложил: – Тогда заканчивай первый курс академии на одни пятёрки, и будет у тебя небольшая квартирка на улице Гороховой. Оформим на маму.
– Отец, ты серьёзно? – От возбуждения и переизбытка энергии Фёдор вскочил и встал перед родителем.
– А когда я шутил? – Лев Георгиевич поднял голову. – Сядь, не мельтеши и не закрывай мне солнце. У нас ещё один разговор предвидится. И не самый весёлый…
Молодой человек догадался, что сейчас начнётся воспитательная беседа о драке возле «Ленты», вздохнул и вернулся на место. Взрослый мужчина спросил у парня:
– Сам расскажешь или мне надо уточнить предмет обсуждения?
Сын согласно кивнул, но вначале ответил вопросом на вопрос:
– Мама стуканула?
– Фёдор, запомни раз и навсегда – твоя мать никогда не стучит и никого не закладывает. Никогда! Она всегда беспокоится о тебе, обо мне и бабушке. А теперь я тебя слушаю внимательно.
Боксёр устремил взгляд в противоположный конец парка, за которым возвышался супермаркет, и коротко рассказал неспортивную историю схватки с охранниками магазина.
Лев Георгиевич дослушал до конца, с минуту поразмышлял и подытожил услышанные слова:
– Вам обоим повезло, над боковыми выходами с «Ленты» нет видеокамер. Я прогулялся перед встречей и проверил. Если служба безопасности знает данные твоего друга, то тебя легко могут вычислить через спортзал. Поговорят с тренером, построят всех в ряд и проведут опознание. И я не думаю, что потерпевшие подали заявление в милицию. Самим же будет стыдно.
Отец замолчал, усмехнулся и устремил взгляд на здание магазина.
– Скорее всего, вас ищут негласно, через своих ментов и за отдельное вознаграждение. Возможно, в розыске участвуют опера с нашего отдела на Мытнинской. Пока в зал не ходи, тем более у тебя скоро экзамены. И на улицах не светись. А друзей надо беречь, ты всё сделал правильно…
Сын подготовился к другим словам, с интересом посмотрел на отца и повернул голову в сторону стоящего невдалеке здания УВД (Управление Внутренних Дел).
– Юрик давно не ходит в зал, бросил ещё год назад.
– Это хорошо. И тебе, сынок, тоже пора завязывать с боксом.
– Почему?
– По кочану! В прямом смысле. Тебя тоже бьют и бьют по голове, какой бы ты не был крутой спортсмен. Пока молодой, переносится легче. С каждым годом будет сложней. Слышал про болезнь Паркинсона? Надеюсь, ещё не вздумал уйти в профессиональный бокс?
– Тренер намекал пару раз.
– Не советую.
– Там большие деньги.
– Здоровье дороже. И о деньгах мы с тобой обязательно поговорим лет так к твоим двадцати. – Отец взглянул сыну в глаза. – Ты мне вот что скажи – у твоего Юры Гагарина есть старший брат?
Фёдор не особо удивился вопросу. Про брата Космонавта знали многие в округе, да и не только в Центральном районе.
– Есть. Старше Юры на восемь лет, зовут Андреем.
– И на районе он более известен, как Гагара.
– Да. Вчера с ним встречались, за брата поблагодарил. Обменялись телефонами. Он назвал меня Нокаут.
– Братья про меня знают?
– Да они сами выросли без отца! – Усмехнулся сын и, взглянув на приходящего папу, добавил: – И с чего бы это им про тебя знать?
– Это хорошо. Запомни, чем меньше людей знают про меня, тем лучше для тебя…
Мимо собеседников прошла группа малышей во главе с воспитателем из ближайшего детского сада, отец и сын замолчали и одинаково улыбнулись ребятишкам. Фёдор первый нарушил паузу:
– Отец, раз у нас такой разговор пошёл, скажи мне – а где ты был три года, начиная с 2001 года?
– Почему раньше не спрашивал?
– Мама попросила. Сказала, что твое отсутствие – это государственная тайна. Мне тогда только девять лет исполнилось, и я поверил.
– А сейчас не веришь?
– Нет.
Лев Георгиевич развернулся всем корпусом к сыну и сказал:
– Ну, тогда слушай правду и только правду – я отбывал наказание в исправительной колонии строго режима в республике Карелия, и откуда весной 2004 года вышел на УДО.
– За что сидел?
– За контрабанду, статья 226.1 УК РФ.
– Ну, ты, отец, даёшь… – Фёдор так сильно удивился признанию отца, что даже не мог понять – восхищаться им или презирать.
– А до этого меня привлекали за спекуляцию и за незаконные валютные операции. Это было ещё по старому Уголовному Кодексу РСФСР.
– Тогда почему я узнаю об этом только сейчас?
– Значит, сынок, подошло время, – ответил с печальной улыбкой отец, посмотрел на часы и, вставая с места, добавил: – А сейчас мне пора ехать. Скажешь маме, что мы поговорили серьёзно, и ты решил уйти из бокса. Вообще, мама пять лет назад хотела отдать тебя в фигурное катание, но я настоял на своём.
– Хорошо! Но, я ещё с год потренируюсь, выполню Мастера спорта и уйду из секции. Даю слово.
– Договорились.
Отец и сын выдвинулись к выходу из парка.
– Постой, чуть не забыл. Держи! – Лев Георгиевич аккуратно достал из внутреннего кармана пиджака небольшой белый конверт и протянул сыну. – Монгольские!
– Ого! Марки. – Федя открыл незапечатанный конверт и вынул прозрачный пластик с почтовыми марками внутри.
С первого класса папа приучил сынишку к коллекционированию почтовых марок. Для пополнения совместной коллекции мужчины выбрали спортивную тему, но оба оказались не самыми заядлыми филателистами, и альбом пополнялся от случая к случаю.
Особым шиком считалось добыть марку выпуска 1962 года (год рождения отца) или выпуска 1992 года (год рождения сына). Лев Георгиевич пополнял коллекцию через своих друзей, а Фёдор старался приобретать марки в поездках по различным городам и весям, где проводились боксёрские поединки. Спортсмен успел побывать на соревнованиях в Белоруссии и на Украине, дальше пока не боксировал…
Мужчины дошли до припаркованного на 4-Советской тёмно-синего джипа марки Range Rover и попрощались, пожав друг другу руки. Сын проводил взглядом удаляющийся автомобиль и пошёл домой, размышляя над странной судьбой родного отца: две семьи, два сына и три судимости…
Чего ещё он не знает о Льве Георгиевиче Бергмане? И почему в его свидетельстве о рождении, в графе «отец» стоит прочерк? Но, всё же стоило прислушаться к словам отца, тем более он сам предложил квартиру на Гороховой. Опять невидимый барьер с дорогущим призом через год?
Фёдору очень захотелось жить отдельно от мамы с бабушкой, и не то, чтобы он их не любил. Просто повзрослевшему сыну и внуку сильно загорелось жить с любимой подругой. Такова мужская природа. Инстинкт размножения рода человеческого…
И для этого оставалось только одно – учиться, учиться и учиться! Как завещал нам великий Ленин. Абитуриент Фадеев легко поступил в достаточно престижную Северо-Западную Академию Государственной службы, постепенно втянулся в учёбу, сдал зимнюю сессию с одной четвёркой, весенняя сессия закончилась одними пятёрками.
Итог первого курса: десять предметов на «отлично» и только одна философия с оценкой «хорошо». Лев Георгиевич, внимательно изучив зачётку на скамейке в парке около дома, сообщил сыну с улыбкой:
– Лады! Философом тебе точно не быть. Запоминай адрес и держи ключи.
– Отец, серьёзно? – Фёдор не мог поверить в свалившуюся с неба отдельную квартиру. Да ещё, в центре города.
Мужчина поднял руку и, взглянув на часы, принял решение:
– Беги за мамой с бабушкой, съездим вместе, посмотрим. Там ещё надо будет ремонт организовать.
Огромный Range Rover смог припарковаться только на канале Грибоедова, и семья прогулялась до следующего перекрёстка в сторону Невы. Квартира, расположенная на последнем четвёртом этаже исторического дома оказалась довольно странной по планировке: во-первых, вход в парадную был со двора и всем пришлось подниматься по крутой и узкой «черновой» лестнице.
При подъёме внук поддерживал бабулю за локоток. Во-вторых, если кухня, прихожая и совмещённый санузел казались огромными, то единственная комната оказалась крошечной, примерно двенадцать квадратных метров. И, в-третьих, огромное окно комнаты упиралось в стену флигеля соседнего дома.
Зато из двух окон кухни открывался шикарный вид на Гороховую улицу. А если встать к стене с краю дальнего окна, то в хорошую погоду можно было заметить сияющий на солнце кораблик-флюгер на шпиле Главного Адмиралтейства.
Конечно, мама, принимая активное участие в оформлении отдельного жилья для сына, знала адрес квартиры, но сама оказалась здесь впервые. Марине Викторовне не понравилась планировка квартиры, особенно – маленькая жилая комната.
На что интеллигентнейшая Клавдия Петровна резонно заметила, что Федьке здесь надо только поставить двуспальный диван со шкафом и пусть внучок кувыркается со своей подружкой на здоровье. Напротив окна спальни – стена, никто ничего не видит и не слышит…
Мужчины рассмеялись, а мама всерьёз задумалась о половом воспитании сына и отвела его отца на кухню, где узнала, что её Феденька уже с шестнадцати лет вкушает по мере возможности тот самый запретный плод совместно с подругой Сашкой, и об этом самом деле Лев Георгиевич поговорил с чадом ещё в четырнадцатилетнем возрасте.
Пусть Марина не волнуется, всё в порядке и у них растёт ответственный сын. И давай-ка лучше поговорим о ремонте! Мама поняла, что вновь упустила важный момент в воспитании единственного ребёнка, и это хорошо, что отец в этот раз вовремя оказался на месте.
Семья в полном составе принялась обсуждать ремонт, особо не прислушиваясь к мнению фактического владельца квартиры. Молод ещё!
(продолжение - https://dzen.ru/media/camrad/otec-i-syn-5-6597a0682a04ce1125c98718 )
