Продолжение. Начало здесь: Эмтегей 85’ Колыма реальная и мистическая
— А у нас кладбище как кладбище, ничего интересного не происходит, — огорчённо протянул Вася. — Мы несколько ночей на «Четвёртом Кадыкчане» с пацанами провели, так и не дождались.
— А что вы там надеялись увидеть? — спрашиваю я.
— А говорят, что земля от фосфора начинает светиться летом, когда ночи тёплые.
— Да брось ты! Какой тут фосфор! Ты ж был тогда с нами, когда мы зековскую могилу раскопали?
— Был, ну и чё?
— Ну а то… Чтобы фосфор в землю попал, нужно, чтобы трупы разлагались, а у нас тут в вечной мерзлоте покойнички свеженькие лежат, как в морозилке заморожены.
— А где вы копали? — спрашивает Лихой.
— А тут рядом, на четвёртом прижиме, у метеостанции.
— И нафига?
— Я хотел череп взять, чтобы в спальне повесить и в глаза ему лампочки от цветомузыки вставить.
— Идиот! Это большой грех — покойников тревожить.
— Да чё там. Мы ж зеков копали.
— А они что, не люди?
— Преступники.
— Даже если так, они всё равно люди. К тому же не все тут преступники лежат. Были и политические, и те, кого просто без вины оговорили. Вон, около заброшенной зоны на Хатынгнахе — сотни могил, и в каждой по пять человек.
— Всё правильно, Толян, говоришь. Все люди. Только запомни, сокол мой ясный, что я за всю жизнь ни в одной колымской зоне не встречал ни одного политического. Кого ни спроси — все «низафиг» сидят, а на деле у каждого за душой грехов вагон и ещё тележка, — прокаркал Дед со своего места.
— Ммм! Мой брательник там со своими друзьями раз чудо чудное видел, — говорю я.
— Какое? Где «там»? — с подозрением в голосе спрашивает Лихой.
— На Хатынгнахе. Заблудились они в тумане, когда на Пёстрые скалы шли ленка на саночки ловить (саночки — снасть в виде маленького катамарана из досочек, которая по натянутой леске курсирует от одного берега реки до другого за счёт напора воды, как паром, и с несколькими поводками из самодельных «мышек»-приманок). Вошли не в тот распадок, в который нужно было, и вышли на несколько километров в стороне. Увидели с вершины сопки внизу две мерцающие цепочки голубых огней, как на взлётной полосе. Ну, испугались и драпанули назад. Мало ли что там у военных.
— Ничего там нет. Ни дорог, ни зимников, никаких следов человека вообще. А если бы был аэродром, то непременно остались бы следы.
— То-то и оно! Но сколько раз уже люди видели серебристые самолёты в небе, стартующие из тайги, в которой ничего вроде бы нет. А иной раз прямо из высокой сопки вылетают.
— Какие ещё самолёты из сопок? — оживляется Серёга.
— Чё, правда не слышал об этом? — удивляюсь я. — Ну, слушай тогда.