Колотить Ларису уже перестало, но пальцы то и дело начинали выстукивать на столешнице дробь. Сколько лет жизни у нее отнял сегодняшний день, оставалась только гадать. Но по сравнению с тем, что ей еще предстоит – это была капля в море.
То, что ее психологическое здоровье будет подорвано, Лариса не сомневалась. А как опытный психотерапевт, могла даже набросать план лечения. И скорее всего, стационарное.
Она смирилась с последствиями и даже приняла их. Цель была важнее.
Нет, она могла отказаться на любом этапе получения информации и формулирования предложения. И даже сейчас она может набрать номер, сказать: «Нет», и не будет никаких претензий. Даже последствий никаких не будет. Она вернется в коллектив, где проработала последние пятнадцать лет, и будет дальше заниматься своей работой. Но Лариса этого не сделает. Не откажется.
Нельзя сказать «Нет»
А кстати, многие отказывались. Кто-то сразу, кто-то в процессе. А были и те, которые получив всю информацию, долго сидели в раздумьях. Взвешивали свои силы и возможности. А потом, белые как мел, подходили к главному и говорили шепотом: «Нет».
Лариса не сказала «нет» тогда, не скажет и сейчас. И потом не скажет, чего бы ей этого не стоило.
- Что бы такое придумать для Димы с Валей? – этот вопрос был актуален.
Рассказать она не имела права, а врать в их семье было не принято. Но двухмесячное отсутствие нужно как-то оправдать.
Командировка? Семинар? Курсы повышения квалификации?
- Наверное, так и скажу, - проговорила Лариса, - по сути, это не ложь. Пусть и не вся правда, но не ложь, точно.
- Что-то вид у тебя какой-то нервный, - ответил Дима на то, что Лариса уезжает на два месяца, - это в принудительном порядке или распоряжение сверху?
- Нет, что ты, - Лариса попыталась улыбнуться, - просто волнуюсь, как вы тут без меня. Я же так надолго еще никогда не уезжала.
- Мы не пропадем, - заверил ее Дима, - Валя уже умеет неплохо готовить, с уборкой мы как-нибудь справимся. Стиральная машинка есть, посудомойка тоже. И пусть я не психолог, но твои нервы у тебя на лице написаны.
- Дима, - Лариса задумалась, - понимаешь. Это достаточно серьезное мероприятие. А успех сулит некоторую выгоду.
- Там что, и экзамены будут? – удивился Дима. – В сорок лет снова в школу?
- А можно сказать и так, - сказала Лариса, но сразу перевела тему. – Моя зарплатная карточка остается дома, там будет полное обеспечение. Кстати, на время семинара будет идти повышенный коэффициент, так что не пугайся, что зарплата будет выше.
- Нас достатком не испугаешь, - пошутил Дима, но Лариса даже не улыбнулась.
Дима заметил, но промолчал. То, что Лариса что-то от него скрывает, он понял сразу, а ее отговорки, все больше убеждали его в этом.
- Лариса, ответь мне честно, у тебя другой мужчина? – спросил Дима в лоб.
Лариса рассмеялась. Впервые за весь вечер честно.
- Отелло ты мой доморощенный, - сказала она, продолжая улыбаться, - мы пятнадцать лет женаты, а ты все еще меня ревнуешь? Это так мило!
Она погладила его по щеке.
- Ты просто раньше столько не врала, - обидчиво проговорил Дима.
Улыбка слетела с ее лица:
- Дим, я тебя прошу только об одном, поверь мне, так надо!
Иван Иванович Иванов
Вообще, у нее в сумочке лежал бланк расписки о неразглашении. Это специально для супругов. Если подпишут, то можно было все рассказать, но Лариса решила полностью оградить свою семью от этого. Не та это тайна, с которой можно жить.
Неимоверно тяжелый день заканчивался. Валя уже спала, Дима тоже посапывал, отвернувшись к стене, а к Ларисе сон не шел. Даже валерьянка, выпитая перед сном, не могла принести успокоение.
В мозгу проносились кадры пережитого дня, складываясь в хаотичный хоровод. Лариса понимала, что так она не уснет.
Есть старый психологический прием: если выстроить все кадры по порядку, то есть, сложный день прогнать в сознании, как фильм, то мозг начнет затормаживаться, и придет сон.
Их собрали в актовом зале городской администрации. Их – это человек пятьдесят. Кого-то Лариса знала лично, о ком-то слышала, а кто-то был совершенно незнаком. Но, все знакомые, были, как и она, психиатрами и психотерапевтами.
На сцену поднялся мужчина лет пятидесяти и представился:
- Меня зовут Иван Иванович Иванов, - серьезно проговорил он без намека на улыбку, - я проведу некоторую беседу, содержание которой за эти стены выйти не должно. Сейчас к каждому подойдет человек с формуляром, в котором вы должны расписаться, соглашаясь с этим требованием. Если вы отказываетесь подписывать данный документ, прошу покинуть зал.
Зал наполнился некоторым гудением человеческих голосов, и двое или трое, Лариса не заметила, актовый зал покинули.
- Замечательно, - проговорил Иван Иванович, когда формальности были соблюдены. – Я думаю, вы поняли, что причина нашего собрания более чем серьезна.
Зал ответил тишиной.
- Вы все – медицинские работники с одним конкретным направлением – психиатрия. А поскольку вы окончили государственные медицинские институты, то все – военнообязанные. У Родины возникла потребность призвать вас для выполнения важного поручения. Сейчас вам предоставят подборку материалов, - он кивнул на экран, который опускался с потолка, - но я попрошу подписать еще один документ о неразглашении с указанием мер. А именно: при разглашении данной информации, и всей последующей, вам будет предъявлено обвинение по статье «Государственная измена» со всеми вытекающими последствиями.
Зал снова загудел.
- Опять же, - сказал Иван Иванович спокойно, - несогласные могут покинуть зал.
Зал никто не покинул, но шепоток утихал дольше.
- Имеет смысл представиться еще раз, - сказал Иван Иванович, - зовут меня Роман Денисович и я ваш коллега. А из какого ведомства, я думаю, объяснять не нужно. Прошу на экран!
Кадры, что там показали, были плюс-минус знакомы. Их крутили по всем телеканалам после каждого происшествия в учебных заведениях. Но были и отличия. Если в телевизоре многое было замазано и скрыто, то людям в зале демонстрировали всю правду жизни.
Кто-то упал в обморок, кого-то стошнило, а галдеж поднялся такой, что мозг начал закипать.
После двадцатиминутной нарезки, экран погас, а Роман Денисович, бывший Иван Иванович, объявил перерыв на полчаса:
- В фойе на столах алкоголь, попрошу не злоупотреблять. Там же вы найдете успокоительные вещества, тоже попрошу. Пластиковая комната – для курящих. Приходите в себя, через полчаса продолжим.
После перерыва недосчитались еще пятерых, и Роман Денисович, заметив беспокойство, объяснил:
- Это нормально. Спасибо вам, что вы остались.
Новая работа
Экран так и остался в опущенном положении, а Роман Денисович продолжил разговор, спустившись в зал:
- Вы видели ужас последствий, причиной которых стала недоработка многих людей. Но это не наша забота. Наша задача, максимально предотвращать подобного рода инциденты. Из репортажей вы знаете, что признаки и факты, приведшие к этому, - он указал на экран, - были просто проигнорированы. Виновные понесут наказание, но легче от этого не станет.
Лариса вспомнила, как штормило знакомых после каждого такого случая. Возмущение доходило до точки кипения. Все требовали разобраться и сделать все возможное, чтобы не допускать этого в будущем. А в качестве эмоционального отката, выступал страх. Хотя, правильнее сказать - животный ужас. Многие родители просто неделями не пускали детей в школы, детские сады и колледжи. Настойчиво требовали дистанционного обучения.
Потом, правда, все как-то утихало само собой. Но только до следующего случая.
- Как я уже сказал, - Роман Денисович оперся спиной о сцену, - в поведении виновных были заметны признаки, что они к чему-то готовятся. Вот тут и понадобитесь вы. Ваша прямая задача – находиться на объекте и следить, подмечать, фиксировать и докладывать.
- Просто так ходить по школе? – спросил некто из зала.
- У вас будет легенда, - Роман Денисович позволил себе тень улыбки. – Вы будете находиться под прикрытием. Вахтер, уборщица, столяр, проверяющий РАНО, кухонный рабочий. То есть такой человек, на которого, обычно, не обращают внимание, и присутствие которого не вызовет подозрений. На вашей одежде будет установлена микрокамера. При возникновении подозрения в отношении кого-либо, вам нужно повернуться камерой к человеку и запомнить время. Без вас уже определят и усилят наблюдение и контроль.
- Простите, а как же основная работа? – поступил вопрос из зала.
- Это и будет ваша основная работа, - ответил Роман Денисович. – Документ вы подписали, в принципе, можете уйти в любой момент. Я говорю о том, что ваша работа важна, но эта работа, - слово «эта» выделил ударением, - как мне кажется, важнее.
- Согласен, - ответил мужчина в сером пиджаке.
Его определили и запомнили, потому что только он посмел задавать вопросы оратору.
- А что, простите, с оплатой?
- Двойной оклад по вашему штатному расписанию, - ответил Роман Денисович.
- А, ну, тогда, конечно, - мужчина в сером пиджаке кивнул и успокоился.
- Дорогие мои, это еще не все, - Роман Денисович присел боком на кресло в первом ряду, - с завтрашнего дня вы все направляетесь на переподготовку. Я понимаю, что вы все специалисты в своей области, но есть еще большой объем специфических знаний, которые не преподаются в гражданских вузах. Это займет два месяца. А потом будет распределение по учебным заведениям в районах вашего проживания.
Многие закивали головами, принимая такой подход. Работа возле дома – это всегда хорошо.
Последний рубеж
- И это еще не все, - проговорил Роман Денисович, каким-то одеревеневшим голосом, - вы должны понимать, что ни одна система не является совершенной. В вашу задачу будет входить и еще один пункт. Условно он называется: «Последний рубеж». Если инцидент предотвратить не удалось, то вам следует минимизировать потери. В кабинетах директоров уже сейчас устанавливаются сейфы, код от которых будут знать двое: директор и вы.
- Вы шутите? – этот вопрос задали сразу несколько голосов.
- Нет, - ответил Роман Денисович, - соответствующую подготовку вы тоже пройдете за эти два месяца.
- Вы издеваетесь! – вскричала молодая женщина. – Вы предлагаете нам, - она сглотнула, - значит, мы должны…
- Да, - ответил Роман Денисович. – Самое главное – не допустить жертв. А как вы это сделаете, ваше дело. Если у вас получится испугать – хорошо, но у вас есть право на физическое воздействие. Понятно объясняю?
- Да, - ответил кто-то.
- В крайнем случае, можете пожертвовать собой, причинив злоумышленнику не фатальное повреждение. Задача, чтобы дальше вас он или она никуда не пошел.
Во время очередного перерыва Лариса ужасалась вещам, о которых говорил Роман Денисович. Нет, он, конечно, говорил завуалировано, даже изящно, но все взрослые люди и все поняли.
«Последний рубеж» - иначе и не назовешь», - думала Лариса.
Если считать чисто математически, то лучше один пострадавший, к тому же тот, кто инициировал все это. Ну, плюс специалист, задачей которого является противодействие. А не десятки и сотни детей, которых к такому, сколько не беседуй, не подготовишь.
С фатальной обреченностью Лариса возвращалась в зал. Она знала, что не отступит и пойдет до конца.
Когда все расселись, кто-то робко спросил:
- Нас тут всего осталось человек тридцать. Что мы сможем сделать?
- А вот на этот счет не волнуйтесь, - сказал чуть захмелевший Роман Денисович, - подобные собрания сейчас идут по всей стране. Дети – это наше будущее, и мы обязаны их защитить любой ценой. Понимаете? Любой!
Засыпала Лариса в четвертом часу ночи. В голове набатом гремело: «Любой ценой! Любой ценой!». Она уже решила, что в случае инцидента, пожертвует собой, как там говорил Роман Денисович: «причинив злоумышленнику не фатальные повреждения». Мертвой хваткой вцепится, в прямом смысле, если потребуется, но дальше ее он не уйдет.