Лена готовила ужин, поэтому начало скандала она пропустила. Основная часть тоже осталась за рамками ее внимания, а вот последствия ее настигли во всей красе.
На кухню вбежала, захлебываясь рыданиями, Машенька. Сказать она ничего не могла, просто уткнулась в маму. А вот следом вошел Коля. Ему было пятнадцать, и плакать он не привык. Но по покрасневшему лицу было видно, что мальчик не в своей тарелке.
- Мать, вызывай неотложку! – сказал он. – У деда с головой плохо!
А следом явился и дед, папа Лены, тоже весь раскрасневшийся:
- Это еще посмотреть, у кого с головой плохо, - с порога заявил он, - да я в маразме буду в сто раз умнее тебя, недоросль!
Увидев внука и загрузив непонятным словом, Валентин Васильевич повернулся к дочери:
- Лена, куда ты смотришь и что ты себе думаешь? Ты, как мать, должна контролировать, чем заняты твои дети!
- Я ужин готовлю, - проговорила она.
- Это не оправдание, это отговорка! – выпалил Валентин Васильевич. – То, что ты от детей отделалась телефонами и телевизорами, еще не означает, что они там властны делать все, что им заблагорассудится! Поставь возрастной ценз!
- Некуда ставить, - выдал Коля, на всякий случай, спрятавшись за мать, - дед моим телефоном телевизор разбил.
- Папа, зачем ты это сделал? – Лена обомлела.
Новый год скоро, и покупать телевизор с телефоном у них в планах не было, да и бюджет не потянет.
- Он сначала в телефоне гадость несусветную включил, а когда я телефон отобрал, на телевизоре то же самое включил. Я пресек, ибо не потерплю! В моем доме этого не будет! А ты, как родитель, должна сама пресекать такие моменты!
Валентин Васильевич покинул кухню, гордо подняв голову.
- Коля, что ты там такое страшное включил? – спросила Лена у сына.
- Как что? Самый популярный сейчас сериал! Ты что? Он с первых серий в топ попал! О нем все говорят!
- Н-да, - выдохнула Лена, - сериал в топ, а телефон в телевизор. Прямо, череда попаданий.
Заслуженный
То, что конфликт не исчерпан, Лена знала на сто процентов. Ее отец, заслуженный педагог с регалиями, званиями и почти сорокапятилетним стажем работы, был чрезвычайно щепетилен в вопросах воспитания. А для своих семидесяти трех лет был еще неимоверно активен.
То, что без его пристального внимания воспитание внуков не обходилось, даже говорить не следовало, а то, что он продолжал воспитывать дочь и зятя, которые разменяли пятый десяток, было некоторым перебором.
Конечно, этого можно было избежать, живи Лена с мужем и детьми отдельно. Так и было до одного не самого радостного момента.
Когда появилась Машенька, им в срочном порядке пришлось расширять жилплощадь. Ну, и нарвались на мошенников, которые вместо трехкомнатной квартиры на вторичном рынке оформили их в трехкомнатные апартаменты в бараке под снос.
Барак снесли, город обещал выделить жилье. Вот восемь лет все обещает.
А у Валентина Васильевича была огромная четырехкомнатная квартира. Ее губернатор лично подарил Валентину Васильевичу и Ольге Петровне, светлая ей память, как заслуженным педагогам Российской Федерации.
Ольги Петровны уже десять лет, как не стало, а Валентин Васильевич существовал в одиночестве. Вот Лена всей семьей и въехала к отцу, пока город не предоставит жилье.
По большому счету жили они нормально. Да и притерпелись друг к другу за восемь лет. А периодически возникающие скандалы урегулировали на общих собраниях.
Предстояло именно такое.
Жаркий вечер
Лена посмотрела в интернете сама, и написала мужу, чтобы и он посмотрел, что это за новый сериал. Даже если Валентин Васильевич и прав, то это не повод дорогостоящей техникой разбрасываться.
Если разобраться, то великой крамолы Лена в этом сериале не увидела. Сейчас по телевизору такого или подобного навалом.
Но в некотором роде, она поняла возмущение отца. Ему, как педагогу вообще претит данный жанр.
А вот Максим в ответном сообщении огорошил:
«Я и сам хотел этот сериал посмотреть, просто ждал, когда он уже весь выйдет».
«Вечер обещает быть жарким», - подумала Лена, заканчивая с ужином.
Поесть успели, детей отослали и началось!
- Валентин Васильевич, да нет в этом сериале ничего страшного, - говорил Максим.
- Есть, мой дорогой, есть! – настаивал Валентин Васильевич. – Уже сама тематика опасна и вредна!
- Да, чем она вредна? – не понимал Максим. – Просто фрагмент истории, которая была на самом деле и все! Ну, было и было. Посмотрели и забыли!
- В корне не согласен. Вы про кусочек истории? Я вам расскажу про историю! – Валентин Васильевич откинулся на спинку стула, приготовившись вещать, ибо сам был историком, и это был его конек: - В нашей истории, мой дорогой, столько страничек, о которых в приличном обществе даже заикаться нельзя. Калигула с его праздниками, пляски половецкие, обычаи народные и игрища зимние. И не говорят об этом, чтобы не развращать. И знать отказываются, потому что – срам. Хотя, тоже история!
- Ну, вы бы еще первобытное общество вспомнили, - отмахнулся Максим, - мало того, что это не точно, да еще и когда было? А в сериале та действительность, которую и я застал и Лена, между прочим. Посмотришь такой сериал и подумаешь, как хорошо, что мы это пережили, и что сейчас все намного лучше стало.
- Вот ты и смотри! – сказал Валентин Васильевич. – Под одеяло залезь и смотри! Пережил он, понимаешь! Если бы ты на самом деле пережил, так первым бы встал за запрет этой мерзости!
- Да, какая мерзость? Бандиты и бандиты, - Максим отмахнулся, как от чего-то незначительного.
- Ишь, ты! Как заговорил? А вот у меня мальчик выпустился в восемьдесят пятом. Хороший мальчик, умный. Сережей его звали. Так вот он дело свое открыл, а его бандиты те вместе с делом уничтожили. С ларьком сожгли, когда он в ночную смену работал. А другой выпускник, по другую сторону баррикады встал. Так его с семьей прямо на улице. Договаривать не буду, понятно. А для меня что тот, что другой, как дети мои были.
- Ну, да, жалко, - кивнул Максим, - но сериал-то тут причем?
- Да, притом, что не надо такое показывать! Ни в этом сериале, ни в похожем! И вообще этот жанр надо под корень извести! Чтобы не было такого! А еще лучше, чтобы статью придумали хорошую с долгим сроком, кто это начнет героизировать.
- Господи, да никто там бандитов не героизирует! Показывают же, что они плохие, что с ними борются, сажают! Торжествует справедливость-то!
- Это ты, взрослый балбес, целостно картинку воспринимаешь, а ребенок или подросток? Он не может за деревьями леса увидеть. А что он видит?
- Ну и что он видит? – спросил Максим с легкой издевкой.
- А то, что пока этого бандита не поймают, ездит он на дорогой машине, ест деликатесы, живет в огромном доме! И денег у него много, и любят его все! И уважают! А что, что и любовь эта, и уважение на страхе построены, так это никто не покажет! Как же! Герой должен быть весь из себя в сияющих доспехах! А потом ребеночек думает: «И я хочу денег, машину, дом!» И не смотрит он, как в конце фильма бандита этого наказывают, а думает, как самому таким бандитом стать.
Максим задумался.
Популярность
«Действительно же. Бандиты во всех фильмах и сериалах в золоте купаются, а доблестная полиция с воды на квас перебивается. И обязательно полицейского еще и пристыдят, что у него денег нет, или машины дорогой».
- Валентин Васильевич, - проговорил Максим после длительной паузы, - а скажите мне тогда, почему это пользуется популярностью?
- Потому что просто все до примитивизма. Деньги, погони, стрельба. Это и показать проще и понять просто. А показать аналитическую работу следователя, искреннюю боль потерпевших, отвратность характера преступника – это сложно. А чтобы такое понять, тоже постараться надо.
- Но принцип-то, борьба с преступностью, все равно же сохраняется, - возразил Максим.
- Да-да, в последней серии на последней минуте, - кивнул Валентин Васильевич, - когда уже все выводы сделаны, и план на будущее построен. Нет, мой дорогой, запретить надо все это! Вымарать до последнего кадра. А режиссеров и сценаристов, как главных подстрекателей, да-да, именно подстрекателей, на общественные работы.
Максим думал еще дольше. По сути, он был согласен с тестем. И совершенно иначе заиграли ранее виденные фильмы и сериалы. Вред такого творчества был неоспорим. Не туда акценты смещены.
Даже мысль проскочила:
«Не было бы таких образцов для подражания, может быть, и те мошенники, что их с квартирой обманули, не стали бы мошенниками».
- Я согласен с вами, - проговорил Максим, - сам смотреть не буду и детям запрещу. Ответьте мне только на один вопрос: Почему этот сериал все хвалят? Неужели никто не понимает того, что вы мне говорите?
- Понимают, - сказал Валентин Васильевич, - отлично понимают, как не понять. Только они, те, кто хвалит, хотят о себе напомнить. Примазаться, так сказать, к чужим заслугам. Им вообще повод не важен. Если бы сериал в общем фоне ругали, они бы его тоже ругали. А раз хвалят, те, самые простые, которые не задумываются, то и эти черканут хвалебный отзыв.
Тишина, повисшая над столом, начала угнетать. Явственнее вставал вопрос, что новогодний огонек смотреть будут с экрана ноутбука.
- А по телевизору с телефоном не горюйте, - проговорил Валентин Васильевич, - я их еще месяц назад заказал, в качестве подарков на новый год. Через пару дней привезут, мне курьер звонил сегодня.