рассказ-метафора
для начала немного теории
Метафоры в психотерапии играют роль инструмента,
помогающего обойти преграды сознания и донести определенные установки
до внутреннего (истинного) «Я».
Впрочем, не только установки. Даже не столько установки, сколько "пищу
для размышлений". И если суть метафоры вступает в резонанс с сокровенными мыслями истинного «Я», возникает тот самый психотерапевтический эффект.
Одним из классических видов метафоры, используемых в психотерапии, являются сказки. (есть даже отдельное направление – «сказкотерапия»).
Ну, а мне больше по душе небольшие рассказы, один из которых предлагаю Вашему вниманию.
Надеюсь, Вам понравится 😊
Верка
А еще жила у нас на поселке Верка. Школу как раз тогда заканчивала.
Но звали ее так не за юность лет, а потому, что хоть имя происходит
от хороших таких слов «вера», «верность», путного в ней было мало.
Одноклассницы то её уже, кто матери в огороде помогал, кто в заготконторе подрабатывал по вечерам, кто на почте. А главное, слышь-ка, все,
кого ни спроси, на годы вперед жизнь свою видели – и как замуж выйдут,
и где жить будут, и сколько детишек рожать собираются.
А эта… один ветер в голове: все по танцам, да в кино с очередным кавалером.
Скажет мать: «Вера, ты бы работу какую нашла, всё копейка в дом. Думаешь легко четверых-то поднимать»? (да, были у Верки брат еще и две сестренки одна другой меньше). А та ей в ответ, дескать, успею ещё спину надорвать.
Тут она явно на отца намекала, который после прошлогоднего покоса
в больнице оказался. Хотел, видишь ли, «Москвич» за трудовой подвиг получить… До сих пор не оправился – так с палкой и ходит.
Вот как оно бывает.
Короче, огрызнется Верка и опять за ворота до самого утра,
пока первые петухи голос не начнут прочищать.
Вернется и спать до обеда. Потом чайку попить, помады да краски разложить, будто и забот никаких по хозяйству нет. А уж за уроки
и не спрашивай! До них дело доходит, если уже директорша отцу нажалуется или совсем выгнать пригрозит.
Нет, конечно, иногда, когда ее совесть совсем заест, вздумает матери помогать, да лучше бы не начинала – развезет уборку, вещи из шкафа повыбрасывает, а как обратно аккуратно складывать надо, какие-то дела важные появляются: то, кофту, ту, что с узором на рукаве, срочно погладить, то сережки, да колечки перебрать, да перемерять. И только когда уже вечереет, и в кино сеанс скоро, тогда худо-бедно наспех все обратно сложит. Ну, вроде как навела порядок. И опять со двора.
И чем бы дело закончилось никто не знает. Да как раз в начале весны приехал на практику в школу молодой учитель из города. Географию преподавать.
И уж так он душевно рассказывал про далекие страны, моря и океаны, что Верка, нарочно пришедшая в школу, чтобы посмотреть на «городского», загорелась страстным желанием однажды увидеть это самое море.
От поселка то нашего только до райцентра километров сорок, не то что до города… Потому и казалось Верке, что мир кончается где-то за околицей.
Да и речка, разделявшая поселок, летом пересыхала – перешагнуть можно.
А тут море, у которого берегов даже не видно! Как не загореться, не замечтаться?
И стала она с расспросами к географу приставать, что, да как.
А он сам то на море с родителями в Крыму только один раз был.
Еще в детстве. Что вспомнил, то и рассказал.
Воспоминания у детей яркие. Поэтому, видать, они так Верке в душу запали.
Он, стало быть, говорит, а она прямо видит эти безбрежные просторы, слышит шелест волн, ощущает горячий и влажный песок под ногами,
привкус соленой воды на губах…
Вот с тех пор и появилась у нее мечта. Конкретная такая. Неотвязчивая.
А бабкам, что у продмага в обед сидят, только повод дай: «Верка, а где ж ты денег на билет столько найдешь, или на географа надеешься?». Или: «Верка, а Верка, там поди и по нашему то никто не говорит, а ты языков не знаешь…»
Злится Верка, но виду не показывает. А домой придет – задумается:
как быть-то на самом деле?
Благо географ, хоть и молодой, но парой дельных мыслей поделился, объяснил, чем мечта от цели отличается. Видать, почувствовал он-таки в Верке правильное направление. Хотя, конечно, может и симпатия сыграла свою роль – все-таки девка она приметная была. Считай, на голову выше одноклассниц, да и на лицо, и на фигуру справная…
В общем, окончила она школу, и, что удивительно, неплохо окончила-то.
А потом поехала в город учиться. Спасибо отцу – ему, хоть «Москвича»
и не дали, но премию кой-какую выписали. Собрал дочь. Помог, чем мог,
как говорится.
А училась она то ли на гида, то ли на переводчика – уже и не вспомнить. Главное, что выбирала профессию, чтоб на море при деле быть.
Поначалу часто писала. Про город, про учёбу. Про то, что тяжко, но не сдаётся… Да и как тут сдашься то? Вернуться в родной поселок неудачницей – навсегда стать предметом для насмешек злых языков…
За всю улицу не скажу, но из ближайших домов постепенно стали приходить
к Веркиным родителям, как прознают, что опять письмо пришло.
Спрашивали, как там она. И, что характерно, спрашивали: «как там Вера».
Не Верка, а именно Вера. Уважили, значит. Поверили. Поверили, что сбудет она свою мечту…
Ну, а как иначе? Как ни крути, из города-то оно до моря всяко ближе…