Есть нечто симптоматичное в том, что два первых фильма из «Шести нравоучительных историй» - короткометражки: Ромер стремится в них к лаконичной выразительности, законченности высказывания, вместе с тем задавая перспективу будущим своим картинам. Так в «Булочнице из Монсо» бесхитростная история о выборе жизненного пути между двумя девушками превращается не больше, не меньше в препарирование французского национального характера, сочетающего амурный авантюризм с духовным лукавством. Ромер, как часто подмечают синефилы, - моралист, но не морализатор, в его фильмах есть этические максимы, но нет ригоризма. Так в «Булочнице из Монсо» пирожные, которые в огромном количестве поглощает персонаж, становятся символом его сластолюбия, а флирт с беззащитной, юной продавщицей раскрывает весь пошлый донжуанизм его души, но это не делает его объектом осуждения со стороны зрителя.
Однако, непредсказуемость самой жизни, становящейся в фильмах Ромера источником как бед, так и радостей, спасает героя от скоропалительного решения, а вместе с тем и его, и продавщицу от греха (многие фильмы Ромера вертятся вокруг проблематики блуда, но никогда не учат и не проповедуют). Так эпизод с булочницей становится для героя искушением на выбранном пути, на котором его и ожидает будущее, что он смутно чувствует, потому так и стремится к общению с Сильвией (сходным образом эта коллизия повторится в ленте «Моя ночь у Мод»).
Таким образом «Булочница из Монсо», эта вроде бы простая зарисовка, снятая кстати по всем канонам «новой волны» (приоритет уличных съемок над павильонными, импровизационность диалогов, большое внимание, уделяемое в сценарии быту и нравам молодежи), становится достаточно глубоким нравственным высказыванием о том, что духовно необходимое и важное для жизни добывается трудом (сколько герой ходит в поисках Сильвии?!), а вредоносное и греховное искушает своей доступностью.
Следующим шагом в разработке нравственных тем становится для Ромера «Карьера Сюзанны», в которой парадоксальность его художественного мышления предстает во всем своем блеске: здесь жертва мужского донжуанизма сама становится охотницей за мужчинами. Пока в первых своих картинах режиссер уделяет много внимания закадровому комментарию, отдавая ему предпочтение перед диалогами (в зрелых его лентах будет наоборот), что помогает раскрыть внутреннюю суть главных героев и их отношение к своему окружению. В «Карьере Сюзанны» женское обаяние Катрин Си, на первый взгляд бесхитростность ее героини, скрывающее жесткую хватку светской львицы, контрастирует с осознанно продуманной постановщиком одномерностью мужских персонажей.
Однако, «Карьера Сюзанны» - вовсе не сексистский фильм, он показывает перерождение женщины от чисто функционального существования игрушки мужчин к волчьему эгоизму самки – блуд сделал Сюзанну такой, обращение мужчин с ней, как с вещью, не имеющей своего голоса, превратил ее в хитрую и расчетливую стерву, делающую «карьеру» на любовном фронте. Как впоследствии в «Моей ночи у Мод» и «Любви после полудня», где Ромер создает блестящие портреты «бывалых» женщин, соблазняющих добродетельных мужчин, в данной ленте Сюзанна искушает «маменькиного сынка» Бертрана, ибо видит в нем одновременно и легкую добычу, и моральную защищенность от греха.
Нравственный смысл второго фильма ромеровского цикла представляется мне следующим: объекты амурных похождений рано или поздно сами становятся субъектами плотского совращения, ибо блуд, по Ромеру, сеет в душах семена, восход которых часто не понятен и не очевиден, как для его субъектов, так и для объектов. Огромная сила ромеровских фильмов, и уже первые две ленты его цикла «Шесть нравоучительных историй» это показывают в полной мере, - в том, что в его картинах действуют не схемы, а живые люди со своими страстями, пороками и добродетелями, но самое главное – в них, как нигде больше в кино, препарируется французская национальная душа во всем ее лукавстве и прославленной на весь мир привязанности к амурным приключениям. Трудно не осудить свой народ, будучи, как Ромер, ревностным католиком, но он находит в себе для этого мужество и мудрость.