Удивительно, как ситуация с ковидом высветила, как на черно-белой пленке, уровень страхов и тревожности каждого.
Я, вообще, по жизни пофигистка, к врачам ходить не люблю и заставить меня делать какие-нибудь обследования или сдать анализы можно только в самой крайней ситуации. Как говорила моя бабушка в таких ситуациях;
– Я сделаю это только под дулом пистолета.
Чаще я руководствуюсь принципом – здоровье утопающих, дело рук самих утопающих. Ибо, как написано в одной умной книжке, если ты сумел внушить своему подсознанию, что здоров, то никакая зараза к тебе не пристанет.
Первые месяцы пандемии. когда на всех нагнали страха и посадили под домашний арест, я всеми правдами и неправдами, убегала из дома и встречалась с такими же ковиддисседентами , страстно обсуждая теорию заговора и ругая мировое закулисье.
- Это ж не бубонная чума ,- рассуждала я.- И смертность всего полтора процента. Зачем все закрывать, зачем рушить мировую экономику?
Но, к моему удивлению, некоторые мои знакомые повели себя совсем по другому,
Софа – дама московская, светская, любительница театральных премьер, хороших книг и филармонии, неожиданно засела в доме, страшась выходить даже на лестничную площадку – «повсюду зараза». Два месяца она гуляла только на балконе ,а сердобольные соседи ставили ей под дверь сумки с продуктами, деньги для покупок она просовывала в дверную щель для почты, предварительно надев три маски. Сумки тщательно опрыскивались дезинфицирующими растворами, обмывались и выставлялись на балкон - и лишь затем, по истечению суток допускались к употреблению.
На третий месяц заточения после длительных уговоров мне все-таки удалось вытащить ее на прогулку в уединенное место. Софа ходила от меня на расстоянии трех метров –«ты не стерильна и непонятно где шляешься», и с резвостью удивительной для ее преклонного возраста отпрыгивала от проезжающих мимо велосипедистов. Чтобы разговаривать с ней , мне приходилось кричать. Минут через десять такого общения я охрипла.
- Да ну тебя! – разозлилась я.- Живи со своими фобиями сама. Посмотри на себя! Вот уже руки покрылись экземами от бесконечных дезинфекций, Пандемия -это проверка уровня тревожности каждого. Твой зашкаливает, как так можно жить?
Еще через пару месяцев Софа слегка образумилась и все-таки стала осторожно выходить на улицу и даже заходить в продовольственные магазины. Сыграло роль и то, что сердоболие соседей закончилось, а кушать хотелось каждый день. Потом она привилась в первых рядах, убедив своего врача записать ее в группу особо нуждающихся хроников, Прививок она почему-то не боялась, хотя другая наша общая знакомая страшилась как раз прививок :
- Софа, ты с ума сошла! Мало ли что там тебе вколят, никто еще ничего не знает. Зачем тебе участвовать в клинических испытаниях?
Мое окружение , как в гражданскую войну разделились на красных и белых. Одни оптимистично бежали на прививку и считали, что таким образом позаботились о своем здоровье и продлили себе жизнь, другие яростно убеждали, что вакцина -зло, и все вакцинированные через какое-то время, скорей всего короткое , умрут в страшных мучениях.
Но Софа вакцину сделала в первых рядах и мгновенно превратилась в себя прежнюю – веселую и беззаботную, любительницу путешествий и театров. Она немедленно улетела из Берлина в Москву, и счастливая и свободная звонила мне из. зала филармонии.
- Ты не представляешь, какой сегодня чудный концерт! Как ты можешь дальше сидеть в этом концлагере ,когда здесь нормальная жизнь! Вчера пришла с премьеры театра на Таганке, завтра иду на выставку и ресторан с друзьями. Какое счастье…
Думаю, уровень тревожности – это важнейший показатель качества жизни. Ведь о чем думаешь , то и излучаешь и, в конечном итоге, притягиваешь.
Мне очень нравятся мои родственники-израильтяне. Как только начинается очередная арабо-израильская война, в воздух летят ракеты, а новостная лента взрывается от сообщений о прямых попаданиях в жилые дома и детские садики, мы с ужасом начинаем им звонить и восклицать;
- И как же вы там под бомбежками? А как же престарелая мать и двухлетняя внучка? Ну и что, что есть бомбоубежище, это же ужас! Сколько все это может продолжаться!?
Но поддаемся панике и волнуемся только мы. Они спокойны. Шутят, подбадривают нас, живущих в благополучной европейской стране. А моя двадцатилетняя кузина, как только перестает звучать сирена воздушной тревоги, немедленно отправляется с друзьями на Тель-Авивские набережные, сидеть в ресторанчике, пить кофе, есть мороженое. беззаботно хохотать и общаться.
- Да что вы так переживаете? - удивляется она. – Да все в порядке… Первый раз нас бомбят что ли?
И пока в промежутках между завываниями воздушной тревоги можно сидеть в кафе, болтать и смеяться над новыми анекдотами, придуманными тут же в бомбоубежище, пока сверху летят арабские ракеты – этот народ непобедим!
- Не думай о плохом,- говорил мой мудрый дед в самые тяжелые моменты жизни. – Думай о хорошем и все наладится.
А когда я продолжала ныть и печалится, добавлял:
- Мамеле, опять у тебя на лице вся скорбь еврейского народа. Убери и подотри сопли... Не будь тетей Цилей.
Моя родственница Циля – это отдельная история. Она все время на что-то жаловалась и всегда причитала. В Ленинграде в девяностые на общество «Память». Она звонила моему деду в 6 утра и говорила трагическим шепотом:
- Моисей, ты знаешь, что в городе скоро начнутся погромы? У тебя есть куда бежать? Что ты смеешься , старый дурак, надо забаррикадировать двери. Я вчера на остановке видела листовку на фонаре... Ах, ты еще хочешь спать, что я так рано? А потом будет поздно...
Через два года она с семьей переехала в Израиль.
- Моисей, - звонила она моему деду. -Ты в курсе, что я сижу здесь под бомбежками? Как я могу к тебе приехать, если сижу здесь со всеми своими? Ладно, ты не горюй, если я погибну, то со своим народом и всей семьей... А вот ты там на чужбине.
Дед грустнел, задумывался и говорил бабушке:
-Мэра, а ведь где-то она права. Хоть и «мишугое» на всю голову...
Младший сын Цили стал успешным бизнесменом, уехал в Америку и забрал мать в свой роскошный дом на берегу океана.
- А что тут хорошего? – жаловалась Циля. – Ты знаешь какие бесчинства творят эти черные? И я не исключаю погромы... Это же настоящие бандиты, хуже, чем в Питере в 90-ые...
Вот и сейчас, когда волна пандемии откатывает и идет на излет, а повеселевший Берлин сидит на террасах открытых кафе и греется в лучах июньского солнца – я стараюсь думать о хорошем.
В конце концов, мудрецы правы - что излучаешь , то и получаешь...