9 мая 1959 года в Центральном музее Советской Армии был впервые выставлен новый экспонат истории Великой Отечественной войны — самодельная деревянная шкатулка, покрытая надписями и рисунками. Она рассказывает о судьбе трёх советских людей, бежавших из фашистского концлагеря и нашедших приют в семье гражданина Литовской ССР Болеслава Лазаускаса.
История шкатулки «Партизанка» — это повесть о трудной военной судьбе советских патриотов, оказавшихся в тылу врага и продолжавших борьбу...
28 АПРЕЛЯ 1959 года в Центральный музей Советской Армии позвонили из отделения Госбанка. Сотрудница банка Любовь Павловна Сакиш рассказала, что её родственники из подмосковного города Дмитрова — Елизавета и Михаил Шиковы — передали ей деревянную шкатулку, которая, как ей кажется, представляет собой ценный экспонат.
Через час шкатулку рассматривали научные работники музея, и в этот же день вместе с редакцией «Литературной газеты» были начаты поиски людей, связанных с её историей.
Что же представляет собой шкатулка, так глубоко взволновавшая всех, кто держал её в руках? Ни описание её, ни фотографии не могут, разумеется, передать в полной мере того, что испытываешь, читая выжженное на её стенках повествование.
Над пятиконечной звездой, прикреплённой к крышке, выжжены надписи: «Пролетарии всех стран, соединяйтесь! «Партизанка». Да здравствует красный фронт! Да здравствует Литовская ССР!».
На обратной стороне крышки — имена и адреса тех, кто, бежав из фашистского концлагеря, оказался зимой 1942—1943 годов в литовском лесу.
Одна из надписей рассказывает, кому с такой любовью готовили в дар шкатулку воины партизаны:
«На память семье Лозовских от русских, скрывавшихся в лесу Литвы с 3/Х 1942 года. Литва. Молодой лес — 118 СФ-1».
И далее:
А на другой стороне крышки выжжено обращение к семье Лозовских. Оно проникнуто чувством огромной благодарности к этим простым литовским крестьянам.
Вот ещё надпись:
«Товарищи шефы! Немецкая буржуазия — фашисты, обманув свой народ клеветой о Советском Союзе, мобилизовав его на страшную поработительную войну. Советский народ, свободный от буржуазной лжи и эксплоатации, грудью встал на защиту своей единственной в мире Социалистической Родины. Верьте! Приближается тот час, когда фашистская гадина будет раздавлена и трудящиеся СССР пожмут руки трудящимся Запада, тогда только водворится мир и счастливая жизнь народов Европы.
Да здравствует братство и содружество народов Европы!
Да здравствует СССР — родина трудящихся всего мира! Да здравствует непобедимая Красная Армия!»
Текст, выжженный на внутренних стенках шкатулки, на дне и крышке, словно страницы своеобразной летописи, рассказывает о помыслах советских солдат, о том, как в тяжёлые военные годы они верили в неминуемую победу над фашизмом.
Никто из воинов не был поэтом. Но чувства, переполнявшие их, — гнев против врага и сыновняя любовь к Отчизне, — находили своё выражение в стихах. И вот строка за строкой выжигались на деревянных дощечках стихи «К 1-му мая 1943 г.». «Коммунист» — стихи, славившие мужество, Родину, народ, партию.
Никто из воинов не был художником. Но им хотелось иллюстрировать свой рассказ и рисунками. Так появились на стенках шкатулки изображения отдельных сцен из партизанской жизни в лесу.
Супруги Шиковы, передавшие в музей шкатулку, сообщили:
— Наш зять, младший лейтенант Иван Васильевич Стрельцов, участвовал в освобождении Литвы от немецко-фашистских захватчиков. Там ему и передал эту шкатулку Болеслав Лозовский. Он просил сохранить её и при случае отвезти в Москву. Сам Иван Васильевич не смог выполнить этот наказ — он был тяжело ранен.
НА КРЫШКЕ ШКАТУЛКИ выжжены три адреса.
Первый адрес — московский: Серебрянический переулок, дом 4, кв. 11. Михаил Ковалев.
С грустью узнаём: Ковалёва нет в живых — умер он в 1949 году в Москве.
Сын Ковалёва Слава рассказывает:
— Отец часто вспоминал о бегстве из плена, о том, как его расстреливали, но он чудом спасся и, выбравшись из груды тел, бежал. Его поймали, увезли в Германию, но и там он совершил побег. В Литве он с товарищами жил в лесу. Скрывал их батрак Лозовский...
Рассказ Славы дополнили документы из найденного нами личного дела М. Ковалёва. В апреле 1919 года он вступил добровольцем в ЧОН, воевал против банд Мамонтова и Шкуро. В самом начале Великой Отечественной войны пошёл добровольцем в отряд народного ополчения, попал в окружение, затем в плен.
Коммунист М. Ковалёв мужественно вёл себя во вражеском плену. Он умел поднимать боевой дух товарищей, укреплять в них веру в победу — об этом рассказывают документы, об этом говорит один из товарищей Ковалёва, вспоминая тяжёлые месяцы борьбы в фашистском плену.
Борис Долгих оставил на шкатулке адрес: Оренбургская железная дорога, г Бузулук, ул. Серго, дом 70.
Специальный корреспондент «Литературной газеты» Ю. Оклянский, командированный в Бузулук, передал по телефону:
— Беседовал сейчас с Борисом Прохоровичем Долгих. Он очень скупо говорит о себе и с большой теплотой — о Ковалёве, умевшем вселять в товарищей уверенность и бодрость даже в самые тяжёлые минуты. Сам Долгих окончил БузулукскиЙ гидромелиоративный техникум. Строил оросительные каналы в степи под Бузулуком, затем, в 1938 году, стал слушателем Военно-инженерной академии имени Куйбышева в Москве. В мае 1941 года был послан на практику в Гродно, в строительный батальон. Там его застала война. Во время отступления попал в плен. Вместе с пятью другими военнопленными был направлен в одно из поместий Восточной Пруссии.
В их группе был и Михаил Андреевич Ковалёв.
Сентябрьским вечером 1942 года они бежали из поместья. Несколько ночей пробирались через Восточную Пруссию.
— Именно Ковалёв был инициатором и организатором побега, — вспоминает Долгих. — На литовской земле мы разделились на две группы. В одну из них вошли Ковалёв, я и молодой крестьянский парень Андрей Булатов.
Однажды мы набрели на лесной хутор. Хозяин богатого дома, увидев обросших, измученных людей в красноармейской форме, сказал, что у него для нас ничего нет. Во время этого разговора в дом зашла женщина, очевидно, соседка, — невысокого роста, черноволосая, живая. Незаметно от кулака она пригласила нас в свой дом. Это была Лозовская. Домик Лозовских маленький, бедный. Муж Лозовской — Болеслав — столяр, батрачил у богатых хуторян. У Лозовских было двое детей — мальчик Антанас и девочка Рамуте. Лозовская рассказывала нам, что ещё во время первой мировой войны она помогала прятать двух русских солдат, бежавших из немецкого плена. Болеслав Лозовский, прекрасно знавший окрестные леса и болотные тропинки, повёл нас в глубь леса.
— Вот здесь стройте себе дом! — сказал он. — Тут нет нн ягод, ни грибов. Только болото — сюда люди не ходят.
По воспоминаниям Долгих, хутор Лозовских находится примерно в 12 километрах севернее местечка Лейпуны. Болеслав Лозовский приносил бойцам тайком хлеб, картошку, соль. Он рассказывал им о положении на фронтах. Однажды в праздник, с большим риском для себя, Лозовские пригласили трёх товарищей в свой дом. В «гости» пришлось идти глубокой ночью.
— В эту ночь Лозовские показали нам карту Родины и рассказали об успехах Красной Армии, громившей фашистов под Сталинградом. Вместе с нами они радовались успехам советских войск. Мужество Лозовских вдохновляло нас и звало к активным действиям. Мы писали от руки листовки, в которых звали население бить оккупантов.
В один из зимних вечеров мы начали мастерить в подарок Лозовским деревянную шкатулку. Назвали её «Партизанкой», потому что были уверены, что Лозовская партизанка. 1 мая 1943 года Лозовские пришли к нам в землянку: мы вместе отмечали Первомай.
Через несколько недель землянку окружили выследившие нас жандармы. Они нагрянули ночью, грозили забросать землянку гранатами и после недолгой неравной борьбы схватили нас. В суматохе нам удалось зарыть листовки.
После нескольких месяцев пребывания в тюрьме и бесчисленных допросов все трое были отвезены в лагерь военнопленных в Каунас.
— Дальнейшая судьба моих товарищей мне неизвестна, — сказал Б. Долгих. — С приходом Советской Армии я был освобождён от фашистской неволи.
Сейчас Б. П. Долгих — пенсионер, инвалид второй группы.
Третий адрес: Челябинск, район, деревня Крымово, Андрей Булатов. По телеграфу удалось выяснить, что А. Булатов работает на лесоучастке Бурля в Бурятской АССР.
И3 РАЗНЫХ концов страны пришли эти сообщения. Скупые, отрывочные, они позволяли всё же представить величие подвига семьи литовского батрака Лозовского. Надо было во что бы то ни стало найти Болеслава Лозовского и его жену — главных героев этой истории, людей большого мужества, так свято выполнявших свой гражданский долг.
Хутор Лозовских, как уже было сказано, находился в 10—12 километрах южнее местечка Лейпуны. Но ни на одной географической карте, ни в одном справочнике административного деления не значилось такого местечка. Однако, по всем признакам, этот хутор должен был находиться где-то на юго-западе Литвы.
Мы вылетели на самолёте из Москвы в Вильнюс и там обратились за помощью в Совет Министров Литовской ССР к тов. Л. Мартавичюсу. Он пояснил нам: «Лейпуны — это русское название литовского местечка Лейпалингис. Оно находится в Вейсеяйском районе». Из района сообщили: Болеслав Лозовский (настоящая его фамилия — Лазаускас) и его жена Валерия с детьми Антанасом и Рамуте действительно жили на хуторе Гурснис в 12 километрах южнее Лейпалингиса. Болеслав и Валерия Лазаускасы погибли. Их дети живы: работают в Вильнюсе.
Мы начали розыски Антанаса и Рамуте. И вот в наших записных книжках появляется адрес Антанаса Лазаускаса: Вильнюс, улица Кревос, дом 8, квартира 1. Но тот ли это человек? Ведь в Литве тысячи людей носят эту фамилию. Удалось узнать, что Рамуте работает на фабрике «Раудонойи Жвайгжде» («Красная звезда»).
На фабрике в кабинете секретаря парткома М. Ф. Елисеева узнаём, что Рамуте Лазаускайте действительно работает здесь с 1953 года. Она отличная работница, активная комсомолка, депутат Советского райсовета г. Вильнюса, член президиума республиканского комитета профсоюза рабочих лёгкой и текстильной промышленности, участница профсоюзного съезда рабочих промышленности товаров широкого потребления в Москве, учится заочно в техникуме лёгкой промышленности.
Из цеха пришла Рамуте — невысокая миловидная девушка в чёрном халатике. Она держалась скромно и просто. Мы спросили её, помнит ли она трёх советских военнопленных, которые прятались в лесу. Да, Рамуте помнит их. И у неё даже хранится фотография одного из них — это была фотография Б. Долгих. Девушка заговорила о деревянной шкатулке «Партизанка». Отец хранил её как самую дорогую реликвию разобрал шкатулку на дощечки и спрятал в сенях. Иногда он доставал «Партизанку» и показывал детям, предупреждая сына и дочь, чтобы они никому не говорили об этом дорогом для него подарке. «После войны мы обязательно разыщем этих людей», — говорил отец.
Взволнованная воспоминаниями, девушка рассказывала и о том, как в их дом во время войны приходили партизаны, и о том, как её родители получили от Советской власти землю, как отец, смеясь, говорил:
— Кулаки теперь совсем нос повесили!
Да, после изгнания гитлеровцев и освобождения Советской Литвы каждый её крестьянин получил землю, отнятую оккупантами. А как дорога для крестьянина земля. Лазаускасы знали отлично: ещё до войны кулак Каледа, владевший хутором Гуронис, разрешил им построить домик на его земле, а за это вся семья Лазаускасов бесплатно батрачила на богатея. Работали на кулака и отец, и мать, и даже их дети — Антанас и Рамуте, с шести лет пасшие чужой скот. Теперь все литовские крестьяне имели землю и не зависели от кулаков. Но богатеи не сдавались: в деревнях и на глухих лесных хуторах разгорелась жестокая борьба. Кулаки сжигали дома своих бывших батраков, убивали активистов. Для борьбы с новой, народной властью кулаки использовали бандитов, служивших в своё время гитлеровцам и теперь скрывавшихся в лесах от правосудия.
Бывший батрак Болеслав Лазаускас стал председателем волисполкома. Тогда бандиты в отместку подкараулили на лесной тропе его жену Валерию Лазаускене и зверски её убили.
После гибели жены Лазаускас передал шкатулку советскому офицеру с просьбой послать её в Москву (очевидно, этим офицером и был младший лейтенант Иван Стрельцов). Через несколько дней бандиты сожгли дом Лазаускасов. Главарём банды, которая убила Валерию и сожгла дом Лазаускасов, был фашистский агент по кличке «Бардзукас», выдавший полиции Ковалёва, Долгих и Булатова. Предатель и бандит не ушёл от заслуженного возмездия народа.
Но перед этим банда «Бардзукаса» успела сделать ещё одно чёрное дело. В 1947 году кулаки устроили засаду на лесной дороге и из-за кустов убили Болеслава Лазаускаса.
Болеслав Лазаускас был похоронен как герой — с воинскими почестями на военном кладбище города Алитус. Могилу его украшает пятиконечная звезда.
Куда же тогда делась шкатулка? Рамуте этого не знала. Несколько лет тому назад она обратилась в райком партии и в воинскую часть с просьбой найти «Партизанку», чтобы узнать судьбу людей, когда-то так близких её семье, — девушка хотела выполнить завещание своего погибшего отца. Но драгоценная шкатулка исчезла. Никто о ней не слышал.
Рамуте рассказывала нам, как она доставала иногда маленькую фотографию и пыталась разобрать полустёршуюся карандашную надпись на обороте.
— Мне хотелось узнать хотя бы его имя или фамилию. Но надпись совсем стёрлась, и я могла прочесть только одно слово «от». От кого же?.. Я мечтала найти этих людей, с которыми была связана судьба отца и матери...
Вместе с девушкой мы поехали к её брату. Антанас работает техником литовского телецентра. Специальность техника он получил в Советской Армии. Антанас — комсомолец, хороший производственник. Юноша учится и работает, он награждён почётной грамотой Президиума Верховного Совета Литовской ССР.
Антанас и Рамуте бережно хранят память о своих родителях. Вместе с нами они поехали на юго-запад Литвы, к границе Польши, в те глухие леса, где много лет назад началась история «Партизанки».
ВЕСНА была в разгаре, вдоль шоссе мелькали цветущие яблони, яркой зеленью были покрыты поля. Тракторы попыхивали синим дымком. Под весенним солнцем блестели озёра, которыми так богат этот край. А ведь когда-то на этих самых полях гремели пушки, стлался дым пожаров, лилась кровь и трое товарищей-солдат тайком пробирались по оккупированной врагом земле на восток — в далёкую родную Россию...
Где же, в какой лесной чаще была их землянка-убежище?
Рамуте и Антанас никогда там не были. Только отец знал дорогу к потайной землянке. Болеслав Лазаускас был опытным лесным жителем, — не зря называли его следопытом.
Телеграмма от Б. Долгих подсказала нам, что цифра «118», выжженная на шкатулке, обозначает квадрат лесопосадки. В районном центре Вейсеяй мы зашли в райисполком. По плану лесопосадок квадрат «118» находится слишком далеко от Лейпалингиса — километрах в 40, у самой границы Польши. Выяснилось, что несколько лет назад квадраты лесопосадок были перенумерованы и бывший квадрат «118» нужно искать в окрестностях Лейпалингиса. И вот над картой старых посадок собрался целый совет. Где же среди этих бесчисленных зелёных и голубых пятен и линий просек находится нужная нам крохотная точка?
На помощь пришёл Антанас. Он вспомнил: по рассказам отца, землянка находилась между озером и болотом. В самом деле, на плане рядом с болотцем голубело пятнышко озера Скирдис. Где-то тут, на узком лесистом перешейке, и должна находиться землянка.
Солнце уже садилось, когда мы выехали к далёкому лесному хутору. С нами поехал местный старожил, лесник Ю. Иванаускас. Он подтвердил, что между болотом и озером когда-то стоял межевой столбик с отметкой «118». Там, на краю болота, есть следы обвалившейся старой землянки. Кто её построил и кто в ней жил, лесник не знал: место глухое, безлюдное...
Да, никто, даже соседи Лазаускасов, до сих пор не знал, что много лет назад семья батрака героически спасала советских воинов. Лазаускасы умели хранить тайну...
Тёмная чаща посветлела — открылось поросшее осокой болото. На его крутых берегах растут сосенки. Что-то в них есть знакомое... Рассматриваем рисунок, скопированный со шкатулки «Партизанки», и узнаём: это те самые сосны и тот крутой песчаный откос! Нашли! Вон там, между двух сосен, и должна быть старая землянка «СФ-1» — «Скрытый форт 1», как назвали её воины.
Действительно, между четырёх сосенок, отмечающих углы землянки, находится большая яма. Блиндаж обрушился. В углу, по рассказу Б. Долгих, в момент ареста были закопаны листовки. Может быть, они каким-то чудом сохранились? Сняв пиджаки, начинаем рыть землю. Появляются остатки сгнившей бревенчатой стенки. Вырисовываются очертания довольно просторного блиндажа, сделанного опытными руками. Всё сгнило, дерево превратилось уже в труху и рассыпалось в руках...
В лесу темнело. В последний раз постояли мы над старой землянкой. Председатель райисполкома К. Давидавичюс, приехавший вместе с нами, сказал, что пионеры и комсомольцы района восстановят землянку как память о героическом подвиге семьи Лазаускасов.
Потом мы поехали к хутору Гуронис, где когда-то жили Лазаускасы. Хутор окружён стеной леса. Большой дом и низкие хозяйственные постройки потемнели от старости. Это усадьба того самого богатея Каледа, который отказал в приюте трём солдатам и прогнал их со двора. Давно его нет на свете. На хуторе живёт его сын — невысокий, неряшливо одетый, угрюмый человек. Он узнал Антанаса и Рамуте и смотрел на них настороженно и заискивающе. Да, ему отец-кулак оставил в наследство этот дом, этот сарай, эти тёмные, дряхлеющие стены и страсть к наживе. Но Антанас и Рамуте, когда-то батрачившие в этом кулацком доме, получили от своих погибших отца и матери нечто неизмеримо более ценное в нашем советском обществе: честность, бескорыстие, преданность народу, трудолюбие. И было что-то неумолимо закономерное и даже символичное в том, что сейчас Антанас и Рамуте вернулись на родной хутор и стояли перед этим угрюмым хуторянином. Это были люди неизмеримо выше и чище его, — люди, уже много сделавшие для своего народа, продолжающие традиции семьи Лазаускасов, активные комсомольцы, хорошие производственники, общественники, облечённые доверием народа.
— Заходи в гости, — с кривой улыбкой сказал хуторянин Рамуте.
— Я твой дом знаю, — ответила она. — Сколько лет на вас батрачила, ваш скот пасла, ваши конюшни чистила. Нет, не войду я в твой дом — слишком хорошо я его помню...
Рамуте и Антанас отвернулись от хуторянина и пошли к лесу, где у самой опушки виднелась груда битого кирпича, давно заросшего кустами. Здесь был дом Лазаускасов, сожжённый кулаками.
История «Партизанки» началась вот здесь, на этом месте, когда трое бежавших из плена советских людей осторожно вышли из леса...
Поздно вечером мы приехали в районный центр Алитус. Здесь похоронен Болеслав Лазаускас. Его могила находится на почётном месте — на военном кладбище: там погребены солдаты и офицеры Советской Армии, сражавшиеся за свободу и независимость Литвы, литовского народа.
Честь и слава семьи Лазаускасов продолжает достойно жить в патриотических делах их детей — Рамуте и Антанаса, строящих вместе со всеми советскими людьми новую, светлую жизнь на земле своей родной Литвы.
* * *
Такова драматическая история «Партизанки». Шкатулка была названа так в честь жены Болеслава Лазаускаса — Валерии. Патриотка погибла от вражеской руки 9 мая 1946 года — в первую годовщину Дня Победы. Сегодня, в четырнадцатую годовщину Победы, когда мы чтим память героев, отдавших жизнь за счастье Родины, дорогая реликвия впервые выставлена в музее. Пусть о судьбе советских воинов, о подвиге семьи литовских патриотов Лазаускасов сегодня узнают все, кто прочтёт этот документальный рассказ о славной истории «Партизанки».
Сотрудники Центрального музея Советской Армии полковник В. ВЕРЖБИЦКИЙ, подполковник В. КРАСНОВ, специальные корреспонденты «Литературной газеты» 3. ГРИГОРАИТИС, В. ЕЛИСЕЕВА, Л. ЮЩЕНКО (1959)
