Навигация по каналу "Вечера у камина"
история 1
История 3. Баба Нюра
За окном хмурое небо поливало дождём землю. Елена Егоровна с бабой Варей сидели за столом на кухне и пили чай, когда старушка заметила у калитки чью-то фигуру.
— Ленушка, глянь, вроде к нам кто идёт.
Елена Егоровна пристально посмотрела в окно.
— Маня, вроде? Не случилось ли чего? — женщина встала из-за стола, вышла на крыльцо и позвала топтавшуюся у калитки, словно раздумывавшую входить или нет, Маню.
Манька была женщиной нестарой, чуть за пятьдесят ей перевалило. Настоящего имени её никто не помнил, а может, и не знал никогда. Жила она с матерью на другом краю деревни. Была Маня местной юродивой, что ли. Нет, не сумасшедшей, но немного не в себе. Крепкая, работящая, приятной внешности, только вот умом, словно ребёнок. Со всеми приветливая, добрая, она каждый день солнцу радовалась, будто первый раз его видела. Временами рассуждала, как взрослая. Но чаще была как дитё доверчива, словно ни обмана, ни подлости людской не понимала. Именно так и окрутил её по молодости командировочный мужичок. Поматросил да бросил. А Маня от шалости его родила дочку. Выросла Верочка умницей, не в мамку, скорее, в бабушку свою. Выучилась, работала в городе. Частенько приезжала в Надеждино навестить бабушку и маму, детей своих привозила. Заботилась о неразумной мамке своей. Маня любила дочку, как, впрочем, и всех людей, но до конца не понимала, что это её дочь.
Елена Егоровна не удивилась, увидев Маню, та последние две недели через день заходила в гости. Словно присматривалась, что ли. Но сегодня Маня была крайне серьёзной и, подойдя к хозяйке, сказала.
- Разговор у меня к тебе, Егоровна, есть.
Эти слова удивили женщину, она жестом пригласила гостью войти в дом.
Маня зашла и, сев на стул у входа, начала теребить пояс от пальто. Елена Егоровна предложила чаю, но Маня, словно собравшись с силами, отрицательно покачала головой и выпалила:
— Мамка говорит, что ты, Егоровна, хорошая, бабу Варю вот к себе жить взяла. Я и подумала, раз бабу Варю взяла, так возьми ещё и бабу Нюру. Я присмотрелась, хорошо у тебя баб Варе живётся. А баба Нюра старенькая совсем, живёт одна, дочка от неё отказалась. А ведь на дворе зима уже скоро. Жалко мне бабу Нюру, она добрая. У нас изба маленькая, мы бы с мамкой и сами позвали её жить к себе, да места нет. А у тебя дом большой. Мамка говорит, что ты стардом у себя организовала, старикам помогаешь. Помоги и бабе Нюре.
Елена Егоровна, стоявшая до этого у стола, от услышанного села на стул и не знала, что ответить.
А Маня, выложив в почти ультимативной форме свою просьбу, встала и собралась уходить.
— Только ты это, Егоровна, не говори бабе Нюре, что я просила за неё. Она хорошая, но гордая. Узнает, что я за неё просила, ни за что к тебе жить не пойдёт.
Дверь за Маней уже закрылась, а Елена Егоровна продолжала в растерянности сидеть у стола. Баба Варя тоже молчала в недоумении от услышанного.
А Маня, словно сделав большое дело, улыбаясь, пошла домой. И так хорошо у неё было на душе, что не замечала она ни холодного осеннего дождя, ни пронизывающего ледяного ветра.
Анна Федоровна или, как величали её в деревне соседи, баба Нюра, опираясь на палку, тяжело встала со стула. Надо было принести дров в дом, она каждый день понемногу переносила их из сарая и складывала в сенях, готовилась к зиме. Ещё в начале лета она купила машину дров, сосед-дачник перенёс их в сарай. По плану на сегодня было ещё сходить за водой. Летом ей было легче, соседи, приезжавшие на выходные, помогали натаскать воды. Сейчас же это стало проблемой. Ещё год назад она обходилась без палочки, а теперь ноги стали подводить. Дочка не один раз уговаривала переехать к ней. И добром просила, и ругалась. Вот и год назад она опять начала разговор про переезд. А баба Нюра категорически отказалась, сказав, что родилась на земле и не поедет в коробку бетонную, что помрёт там от тоски. Дочка рассердилась, махнула рукой и уехала. Жила она далеко, в Сибири, дорога туда неблизкая, и так приезжала раз или два в год, а в этом году и вообще не приехала в Надеждино, словно забыв про мать.
Баба Нюра, выходя из сарая, увидела, что во двор её дома входит Елена Егоровна. Она поставила ведро с пятью поленьями дров на крыльцо и посмотрела на идущую по двору женщину.
— День добрый, Анна Фёдоровна. Вот, обход делала и к тебе заглянула узнать, как самочувствие.
— Добрый, коли не шутишь. Проходи в избу, чего на холоде стоять, — баба Нюра, тяжело опираясь на палку, начала подниматься по ступенькам. Потянувшись к ведру с дровами, она увидела, что гостья уже подхватила его. Баба Нюра усмехнулась и зашла в дом.
Присев у стола на кухне, старушка внимательно смотрела на гостью. Елена Егоровна, не ожидая приглашения, сама прошла и также села у стола на табуретку.
— Егоровна, я, конечно, тебе почти поверила, что ты нечаянно ко мне завернула. Но только почти. Рассказывай, каким ветром тебя занесло ко мне.
Анна Федоровна родом была из Надеждино. Здесь прожила всю жизнь, работала в конторе совхоза сначала бухгалтером, потом главбухом. Работа наложила отпечаток на её характер, поэтому зачастую и резала правду-матку в глаза.
Женщина усмехнулась. Знала она Анну Федоровну очень давно, и знала про её непростой характер. И что та была хоть и немного сварлива, но далеко не глупа, поэтому не стала что-то придумывать и врать.
— Анна Федоровна, тяжело, смотрю, тебе с хозяйством справляться. С клюшкой уже не расстаешься, так ведь? Дров принести - и то проблема. Мы тут с бабой Варей подумали и решили позвать тебя составить нам компанию, зиму перезимовать у меня в доме, — Елена Егоровна внимательно посмотрела на старушку. Та покачала головой и усмехнулась.
— Манька, нечай, к тебе бегала за меня просить? — баба Нюра снова покачала головой. — А я-то думала, что она мне всё твой дом нахваливает. Что теплый он, просторный, и что Варька, соседка твоя, прямо помолодела, живя у тебя.
Елена Егоровна рассмеялась.
— Ох, Маня… Она месяц через день ко мне ходила. Я понять не могла, она словно присматривалась. А потом заявила, что я должна тебя к себе взять, — женщина перестала смеяться и серьёзным голосом продолжила. — Взять я тебя не возьму. Ты не вещь какая-то. А вот позвать, позову. Конец октября, а уже морозит. Ты, Анна Федоровна, лучше меня всё знаешь про себя и про жизнь свою. Так что тебе решать. Одна будешь зимнюю оборону держать в доме или со мной зимовать решишься.
Баба Нюра, выслушав гостью, внимательно посмотрела на неё и сказала:
— А зачем тебе это, девонька? Зачем тебе старые клюшки в доме, чтобы под ногами путаться?
— Да вроде и незачем, — Елена Егоровна задумчиво посмотрела в окно. — Сын летом опять звал к нему жить переехать. Да не хочу я в городе жить. А тут баба Варя совсем разболелась, слегла. Я по три раза в день к ней бегала, то таблетку дать, то покормить. Вот и решила, что мне на два дома жить, тоже, чай, не девочка. Поэтому и уговорила её ко мне переехать. Была бы здоровая, не согласилась бы. А так уговорила я её. Вот теперь мы вдвоём и живём. Сама знаешь, дом мой Иван с размахом строил. Думал, что дети с семьями с нами жить будут. Так что места у меня достаточно. Сейчас совсем не жалею, что баб Варя у меня живёт. Веселей стало. А то днём-то забот хватает, а вечером тоскливо бывает. Да и помогает баба Варя мне теперь. То лишний раз к курам сходит, то чайник поставит. А главное, живая душа рядом.
— Честно сказала, хвалю. И про то, что тоскливо одной бывает. Твоя правда. Хорошо, хоть Манька забегает ко мне. А то совсем одиноко. Правда, сейчас реже ходит. Мать плоха у неё.
— Я как раз от Емельяновых и иду. Вчера Маня приходила, сказала, что мать болеет. Ей бы в больницу надо. С желудком что-то нехорошее творится, не ест почти. А она ни в какую: «Никуда не поеду». Маня сидит около неё, гладит руку. А та спит почти всё время, слабая совсем. Я позвонила Оксане в Марьино. Она сказала, что приедет на днях, посмотрит её.
— Дочка Манина должна через неделю приехать. Она прошлый раз всё уговаривала бабушку в больницу поехать в город. Да отказалась та. За Маню переживает. Она же, как ребёнок, к жизни не приспособлена. Мне уже говорила, ещё летом. Дескать, помрёт, так чтобы я за Маней присматривала.
Женщины вздохнули почти одновременно.
— Ну что, Анна Федоровна, подумаешь над моим предложением? Комната у меня для тебя есть. Подумаешь?
— Подумаю. Чего не подумать, — улыбнулась баба Нюра.
***
***
январь 2024г
автор: Светлана Буланова
Большое спасибо, что дочитали до конца) Если не сложно, поставьте лайк, если публикация понравилась) Буду очень признательна за лайки, комментарии и конструктивную критику)