Мой свекор Юрий Дмитриевич Никифоров был очень талантлив, умен и харизматичен от природы. Он имел острейший язык и безупречное чувство юмора.
Одевался он так изысканно, имел всегда идеально отутюженные брюки и ботинки, начищенные до зеркального блеска. В летной части ему дали прозвище Де Голль.
Вы опять еще ничего не понимаете? Это напрасно.
В общем при всех этих составляющих мог ли он не гулять налево и направо и не пользоваться любовью дам и многочисленных друзей? – Правильно, не мог!
Ну и, понятное дело, до дома он доносил мало чего и довольно редко.
Будучи сыном летчика (зарплаты летчиков были самыми высокими в СССР), мой муж редко бывал сыт (они с мамой, работавшей на полторы ставки еле сводили концы с концами)
Да что там, наш Де Голль вообще мог пропасть на неделю, на месяц, на годы из семьи и было непонятно причислен ли он все еще к сыну Мите и жене Тамаре, или он уже отчислился совсем)
Так вот, зная его любвеобилие и жизнерадостный характер, мудрая жена не выясняла ничего и привыкла ничему не удивляться.
Просто его продолжали ждать. На всякий случай.
К слову сказать, когда его не было дома и он был на летном сезоне, в доме у Мити была такая тишь да гладь – просто ангелы летали! И в душе они с мамой не сильно рады были его появлениям.
А дело в том, что Юрик был хоть и не сирота казанская, но на самом деле вроде того.
Он был рожден от любви сталинского военного прокурора Дмитрия Тимофеевича Никифорова (фамилия по материнской линии) и Марии Михайловны Лукьяненко, его юной секретарши.
У прокурора была законная жена Серафима Павловна (Медведева), была она железная леди и отобрала у Марии младенца Юрия.
А были они с прокурором до этого бездетной парой и Серафима не имела представления, что делать с детьми. Она не знала, что им нужны пеленки, что они делают а-а и пи-пи.
В общем, детство у Юрика было сомнительно радостным, и вместо школы он пошел в суворовское училище. А затем поступил в Сасовское летное училище. Так и стал летчиком.
Причем небо и было его истинным призванием, он всегда смотрел ввысь!
Понятно, что у мальчишки не было ни привычек, ни опыта нормальной жизни в любящей семье, в доме. Он скитался всю жизнь по казармам, по гостиницам.
В детстве он был вообще никому не нужен и не интересен.
И вот Юрий вырос и стал высококлассным летчиком, ассом. Водил он в основном Ил 14, закончил на Ил 18. Это были пассажирские рейсы, грузоперевозки, затем аэрофотосъемка.
С 1960 по 1961 год Юрия Дмитриевича послали выполнять ответственное секретное задание партии и правительства. Наши летчики должны были помогать жителям Вьетнама, Лаоса и Камбоджи воевать против американских захватчиков в их справедливой освободительной войне.
Юрий был представлен лично лаосскому принцу Конгле и получил за свое мужество орден «Миллион Слонов», покрытый изумрудами и бриллиантами (эту награду наши власти отобрали у свекра сразу по возвращении домой)) Таким образом в архиве семьи осталось лишь дарственное фото принца Конгле, и все! Дырка от бублика! Нам не привыкать!
Был наш герой не только храбр, но и безмерно талантлив: он был прекрасным художником – самоучкой, причем он рисовал в любой технике и без остановки, всем, и на всем, что попадалось под руку. Его картины мы свято храним с мужем.
Одна из них висит над моим рабочим столом, это Георгий Победоносец, побеждающий змея.
Это для нас икона и символ нашей победы над злом. Наш Юрий – Георгий всегда на страже нашей семьи! Поэтому мы – непобедимы! Так вот, именно эту картину, дорисованную мужем, вы видите на обложке моей книги.
Мужчина, не имевший толком детства и нормальной семьи, не имел и элементарных домашних привычек: он не понимал тапок, ходил по дому в уличных ботинках, он любил больше всего сосиски с макаронами и подгорелые блины.
Ну а в семье он был деспотом, наводил ужас на жену и сына.
Он мог запросто включить свет среди ночи и разбудить сына и жену, начать орать и дебоширить, скандалить. В общем был сатрапом, это точно. Хотя в душе очень добрым и душевным человеком (но знали об этом только друзья и любовницы)
Сына он всячески унижал и притеснял, называл идиотом и попрекал куском хлеба!
(он видите ли сам легко умножал трехзначные числа друг на друга в полете, так как лень было лезть за логарифмической линейкой)
Дима смог его поставить на место и заступиться за мать, лишь когда вернулся из армии)