Большая прогулка / La grande vadrouille. Франция-Великобритания, 1966. Режиссер Жерар Ури. Сценаристы: Марсель Жюллиан, Жерар Ури, Андре Табе, Даниель Томпсон, Жорж Табе. Актеры: Бурвиль, Луи де Фюнес, Терри-Томас, Клаудио Брук, Майк Маршалл, Мари Дюбуа и др. Фильм четыре десятилетия подряд возглавлял список самых кассовых французских фильмов в прокате Франции – 17 млн. зрителей за первый год демонстрации. Прокат в СССР – 1971. 37,8 млн. зрителей за первый год демонстрации.
Как режиссер Жерар Ури (1919-2006) впервые прославился в блестящей комедии «Разиня» (1965), с замечательным дуэтом Луи де Фюнеса (1914-1983) и Бурвиля (1917-1970). Следующая совместная работа этого трио, «Большая прогулка» (1966), отшлифовала до блеска найденные в «Разине» комедийные принципы: конфликт самоуверенной и высокомерной заносчивости со скромной и неброской простоватостью, подкрепленной тщательно продуманными эксцентрическими трюками, многие из которых уходили корнями в фольклорные традиции балагана, цирка и «комической» эпохи «Великого немого».
...В годы второй мировой войны двое французов – дирижер оперного театра и рабочий-маляр – помогают выбраться из оккупированного нацистами Парижа английским летчикам.
Согласитесь, эта сюжетная схема могла стать хорошей основой для психологической драмы или романтико-приключенческого фильма. Но в лучших традициях французской комедии Жepap Ури, отнюдь не пренебрегая возможностями авантюрной линии, превратил «Большую прогулку» в грандиозный смеховой аттракцион.
И тут все пошло в ход, даже хрестоматийно-водевильная ситуация с перепутанными комнатами и кроватями получила у Жерара Ури свое развитие, хотя вместо обманутых жен и мужей на экране – немецкий офицер и его адъютант…
Киновед Александр Федоров
Еще до выхода фильма «Большая прогулка» в советский прокат кинокритик Мирон Черненко (1931-2004) писал, что «у Жерара Ури безошибочное чувство зрителя… Ури знает секреты: традиционный простак французского кино – Бурвиль, традиционный хитрец – де Фюнес. Это половина успеха. А если добавить десяток-другой выдержанный гэгов, щепотку галльского юмора в отточенном диалоге, чуток леденящих душу ситуаций, непременную философичность в самом дешевом, карманном издании да парочку насмешек над англичанами, - готова отличная коммерческая комедия, безукоризненно точно рассчитанная на почти профессиональную кинематографическую память постоянного посетителя кинотеатров. … Тем более, что Ури не так прост, чтобы предлагать зрителю только знакомое. Он умнее и опытнее, он заворачивает весь набор испытанных гримас, ситуаций и гэгов в новехонькую военно-патриотическую обертку: два француза спасают во время минувшей войны английских парашютистов, флегматиков и растерях» (Черненко, 1967).
Однако в год выпуска «Большой прогулки» в советский кинопрокат кинокритик И. Лищинский был более строг и писал в «Советском экране», что «сюжет да и вся атмосфера происходящего, в сущности, мало волнуют режиссера. Война и оккупация, английские летчики и немецкие эсэсовцы – все это вполне условно… По настоящему Жерар Ури заботится лишь о комическом трюке, о парашютисте, приземляющемся прямо в разинутую пасть бегемота в зоопарке, о ведре с краской, которое разобьется прямо перед носом гитлеровского генерала… При этом ни в изобретательности, ни в профессионализме режиссеру не откажешь. Он свое дело знает. Ури ставит, так сказать, «чистую» комедию, комедию без всяких посторонних примесей. С жизнью ее соединяют все те же комические маски Бурвиля и де Фюнеса. Я веду речь не к тому, что в фильме нужно было показать, как тяжка вражеская оккупация, и что в немецкой комендатуре служили не одни болваны, и что не так легко парижскому маляру выдать себя за генерала вермахта. У комедии свои законы и свои права. Но все же, как видно, слишком чистая комедия то и дело оказывается комедией на холостом ходу. Чего-то не хватает. Время от времени ты ловишь себя на мысли, что тебе и смешно и скучно в одно и то же время. … в «Большой прогулке» драматурги и режиссер обыгрывают лишь внешнюю контрастность двух комических темпераментов, контрастность, которой достаточно, может быть, для цепи повторяющихся ситуаций, но маловато для настоящей комедии. А жаль» (Лищинский, 1971: 17).
Однако я подозреваю, что мало кто из советских зрителей скучал во время «Большой прогулки». И, как метко подметил кинокритик Денис Горелов, тут и «влияние на русскую культуру тоже было оказано: фраза «Их бин больной» вошла в язык настолько, что все успели позабыть, откуда она, – а она отсюда» (Горелов, 2019).
Многие нынешние зрители по-прежнему любят «Большую прогулку»:
«Лучшая кинокомедия всех времен и народов. Дуэт Фюнеса и Бурвиля, окрашенный голосами Кенигсона и Попова – это так смешно, что зная наизусть все реплики, каждое мимическое движение, все равно смеешься так, как возможно смеяться только в детстве. Лучшая таблетка от плохого настроения» (Ирина).
«Этот фильм для нашей семьи как настольная книга! Это шедевр от первого кадра до последнего! Как хорошо, что он есть! Актёры замечательные! Дуэт двух великих комиков бесподобен и неповторим! … Он даёт такой заряд жизненной энергии, который, порой, не под силу сотням других фильмов, вместе взятых!» (О. Симакова).
«Впервые я смотрел этот фильм в 71-м году, когда мне было восемь лет. Я увидел Париж, смешных немцев, симпатичных английских летчиков, уморительно-героических французов. Потом я ходил на этот фильм не менее ста раз и всегда в зале грохотал непрерывный хохот, люди выходили из кинотеатра изможденные от смеха. Я и сейчас смеюсь, хотя уже и так, как в детстве. Фильм гениален. Актерский состав великолепен» (Шикотус).
Но в каждой бочке меда есть, разумеется, и капля дегтя:
«Никак не могу разделить тут восторгов большинства. Мне еще в детстве он показался глуповатым, с примитивным юмором. Достаточно вспомнить сцену с немецким солдатом с косыми глазами. Такие эпизоды про глупость противника вряд ли являют собой юмор, скорее глупость. … Ужимки де Фюнеса тоже не являют собой образец бесподобного юмора» (В. Логинов).
Киновед Александр Федоров
Народный роман / Romanzo popolare / Romances et confidences. Италия-Франция, 1974. Режиссер Марио Моничелли. Сценарист Адженоре Инкроччи. Актеры: Орнелла Мути, Уго Тоньяцци, Микеле Плачидо, Пиппо Старнацца и др. В СССР – с 11 октября 1976. 37,6 млн. зрителей за первый год демонстрации.
Режиссер Марио Моничелли (1915-2010) начал снимать комедии еще в конце 1940-х. Наиболее известными стали такие его талантливые работы, как «Полицейские и воры», «Злоумышленники, как всегда, остались неизвестны», «Не промахнись, Асунта!» («Девушка с пистолетом»), «Хотим полковников», «Народный роман», «Мои друзья» и др.
В комедии «Народный роман» пожилой рабочий (Уго Тоньяцци) на свою голову женится на молоденькой девушке (Орнелла Мути), и – понятное дело – вскоре у нее появляется молодой любовник, к тому же – полицейский (Микеле Плачидо)…
Восходящую в ту пору актрису Орнеллу Мути не раз называли одной из самых красивых актрис мирового кино. Стройная фигура, лучистые глаза, то искрящиеся добротой, то пронзающие холодом... Фотографии очаровательной Орнеллы, в которой смешалась итальянская и эстонская кровь, побывали на обложках всех киножурналов планеты.
Как и другая звезда итальянского экрана Стефания Сандрелли, она начала сниматься очень рано. Известный мастер политического детектива Дамиано Дамиани пригласил Орнеллу на главную роль в своей картине «Самая красивая жена», когда ей исполнилось всего лишь 14 лет. Эта роль принесла первый успех. Затем последовали приглашения во многочисленные эротические комедии и мелодрамы.
В комедии «Народный роман» Орнелла Мути предстала перед зрителями во всей красоте своей юности.
Киновед Александр Федоров
Мнения советской кинопрессы об этой талантливой картине существенно разошлись.
Кинокритик и киновед Георгий Богемский (1920-1995), специализировавшийся на итальянском кинематографе сожалел, что «стремление искусственно внести народные мотивы в свои комедии не увенчались… успехом в некоторых работах режиссеров, чьи прогрессивные взгляды все всякого сомнения. Так знакомый нашим зрителям «Народный роман» Марио Моничелли… при всей своей внешней «социальности» и «народности», по существу, представляет собой весьма банальную историю адюльтера с откровенными любовными сценами и на редкость непристойным диалогом (при переводе и дубляже несколько сглаженными)» (Богемский, 1976: 143).
Зато кинокритик Валерий Туровский (1949-1998) писал, что в фильме Марио Моничелли «колкий и горький юмор прекрасно сочетается с доброжелательным отношением к людям. Он видит их пороки, их темноту и суеверия, но ему всегда достает сил улыбнуться. Не осудить — а именно чуть-чуть подсмеяться над своими героями, и их предрассудками. Пожалуй, это помогает им больше, нежели самое суровое обвинение и осуждение» (Туровский, 1976).
Впечатления мужской части аудитории от «Народного романа» до сих пор окрашены восхищением Орнеллой Мути:
«Хороший фильм, трепетные воспоминания. … Я – подросток. Наверное, мой первый эротический сеанс (и как только билетерша пропустила?) Ох, эта Орнелла! Мысленно представлял её и так и этак моей женой, но не судьба...» (КВН).
«Вновь и вновь просматривая этот бесхитростный, чудесный фильм, вспоминаешь свою молодость и самозабвенную влюбленность в Орнеллу, мечтания об этой чудесной девушке. Сцена с Плачидо в сарае – самая сексуальная в истории мирового кинематографа! Хотя, ничего «такого» в этом (с высоты прожитых мной лет) и нет» (Карон).
А вот часть женской аудитории настроена к «Народному роману» совсем иначе:
«Очень некрасивая сцена в сарае, неэстетичная. Я убедилась в этом, пересмотрев ее по прошествии многих лет! Сам фильм пересматривать нет ни малейшего желания, он какой-то муторный и неприятный. Такое мое впечатление от него. А так некрасиво снять эротическую сцену с Орнеллой Мути – это надо умудриться» (Лета).
В любом случае – без малого сорок миллионов зрителей, посмотревших «Народный роман» в СССР только за первый год демонстрации, говорит о том, что аудитории 1970-х в целом была явно предрасположена к восприятию довольно фривольных поворотов сюжета, предложенного в фильме Марио Моничелли и его актерским ансамблем…
И какой-то степени массовый успех «Народного романа» связан со зрительским голодом относительно эротике на экране.
Киновед Александр Федоров
