Кинг Конг / King Kong. США, 1976. Режиссер Джон Гиллермин. Сценаристы: Мериан К. Купер, Эдгар Уоллес, Джеймс Э. Крилмен, Рут Роуз, Лоренцо Семпле мл. (по мотивам одноименного фильма 1933 года). Актеры: Джефф Бриджес, Чарльз Гродин, Джессика Лэнг, Джон Рэндолф и др. Прокат в СССР – 1988. 46,0 млн. зрителей за первый год демонстрации.
В 1976 году режиссер Джон Гиллермин (1925-2015), снявший «Пылающий ад», «Смерть на Ниле» и др. известные зрелищные ленты, пригласил Джессику Лэнг сняться в «Кинг Конге» – очередной версии приключений гигантской обезьяны, найденной в джунглях. Этот ремейк одноименного фильма 1933 года обыгрывал мотивы известной сказки о Красавице и Чудовище.
Картину Дж. Гиллермина трудно назвать актерской. Основное внимание, само собой, уделяется суперобезьяне, грандиозный радиоуправляемый макет которой обошелся в сотни тысяч долларов. На долю актеров остались чисто декоративные функции и элементарные эмоции (жуткий страх, радость избавления от угрозы быть раздавленным и т.д.).
Джессика Лэнг играет красивую блондинку, на свою беду пленившую сердце Кинг Конга. По роли у нее было несколько отличных возможностей продемонстрировать свое стройное и гибкое тело, что для профессиональной манекенщицы, по-видимому, не составляло труда. Вот, пожалуй, и все…
Между тем, успех «Кинг Конга» в советском прокате был огромным: подростки (и не только они, разумеется) валом валили в «перестроечные» кинозалы, чтобы погрузиться в мир приключений…
Киновед Александр Федоров
Киновед Марианна Шатерникова (1934-2018) писала, что «в оригинальном «Кинг Конге», снимавшемся во времена господства строгого «кодекса Хейса», эротика еле угадывалась, подразумевалась, и это осторожное балансирование на грани дозволенного пошло только на пользу фильму. В новой картине все стало откровеннее, прямолинейнее, а оттого грубее и даже как бы несколько глупее. В знаменитой сцене оригинала Конг, держа девушку на ладони, озадаченно рассматривал ее и пытался раздеть, словно ребенок куклу. Новый Конг поддевает огромным пальцем и рвет бретельки на плече героини довольно опытным движением, а выражение его физиономии истолковывается, в общем, однозначно. …. Так Де Лаурентис вернул Кинг Конга новым поколениям зрителей. И все же ушло что-то неуловимое. Чуть-чуть добавилось рациональности, Конг стал более понятен и очеловечен – и слегка убавилось былого наивного волшебства. … И все-таки Кинг Конг жив. Уж очень удачно его выдумали полвека назад. Думаю, что еще немалое число его потомков будут исполнять веления времени – скажем, бороться с террористами и осквернителями природной среды. Он, видимо, навсегда приручен, превращен в просто очень рослую обезьяну, утратил ореол тайны, угрозы, странности. Что ж, пусть поживет в одомашненном виде. При нынешней экологической ситуации спасибо и за то, что живой» (Шатерникова, 1989: 136-137).
Кинокритик Евгений Нефёдов считает, что «стараниями подлинных кудесников от «седьмого искусства» (Карло Рамбальди, Глен Робинсон и Фрэнк Ван дер Веер получили специальную премию «Оскар») соответствующие эпизоды лишились мифологической и романтической, почти сказочной интонации, зазвучали реалистично и если не научно, то – наукообразно. Даже когда Конг разрывает пасть гигантской змее, а в первую очередь – когда разгоняет толпу зевак в Нью-Йорке, ломает, словно заводную игрушку, поезд метрополитена и сбивает на крыше Всемирного торгового центра вертолёт, сложно отделаться от чувства… аутентичности атмосферы. Ощущение резко усиливает присутствие Джеффа Бриджеса, чей Прескотт с его гуманистическими взглядами и критическим отношением к политике корпораций, с искренней любовью к природе, с обликом типичного «хиппи», по-видимому, только и смог осознать трагедию Короля обезьян и… человечества, по собственной алчности и глупости уничтожившего уникальное создание. На мой взгляд, это отнюдь не плохо и служило достаточным оправданием для самого появления «римейка» нестареющего произведения, – по крайней мере, пока не выродилось в непомерный мелодраматизм в слабом и явно запоздавшем продолжении» (Нефёдов, 2011).
А кинокритик Дмитрий Савочкин вспоминает о своих детских впечатлениях от просмотра этой ленты: «До сих пор, иногда, закатив глаза, я вспоминаю, как Кинг-Конг дул на Джессику Ланж, чтобы высушить её после купания, или как он падал с высоты ста с чем-то там метров, подстреленный истребителями. Мне ещё очень запомнилось, как Кинг-Конг ел крокодилов, выкладывая их на камни, словно кильку из банки, и только совсем недавно я обнаружил, что этой сцены в фильме нет: наверное, она была в фильме "Кинг-Конг жив". Для меня эти фильмы, как и для всякого ребёнка, естественно, слились в голове в один. Едва ли мы воспринимали историю о Кинг-Конге, как философскую притку, о "чудовище, которое убила красота". … Для нас гигантская обезьяна была символом мощи, а ещё — … вседозволенности, стырила тёлку, сделала её своей живой игрушкой, и никто никак её за это не накажет... Хотя, нет. Всё-таки наказали. И это было самой настоящей трагедией, потому что возвращало ребёнка из его детского мира, где ты мог делать что угодно, и никогда не задумываться о последствиях,… в мир, где за любую свободу надо было нести ответственность. И Кинг-Конг был последним героем, проповедовавшим истинную свободу, не ограниченную дурацкими рамками мира взрослых» (Савочкин, 2007).
У «Кинг Конга» и сегодня много поклонников среди зрителей:
«Первый раз посмотрел его в кинотеатре в году, наверное, 1988. Я ещё тогда в начальных классах учился... Помню, как тяжело было купить билеты, они расходились как горячие пирожки. В кассе нужно было выстоять длинную очередь… Но фильм стоил того, чтобы выстоять очередь. Фильм произвел на меня сильное впечатление. Поначалу мне нисколько не жалко было обезьяну, зато в конце фильма аж прослезился когда убивали Конга. Несколько раз ходили с друзьями на этот фильм, и каждый раз смотрели, будто в первый раз. Сегодняшней молодежи фильм наверное покажется примитивным в плане спецэффектов… И, наверное, покажется малоинтересным. Но для меня это приятная ностальгия по тем беззаботным временам» (Энди).
«Смотрел этот фильм с огромным интересом… Этот фильм для меня самый лучший. В детстве у меня была резиновая игрушка, привезенная из Гонконга, которую вешают на лобовое стекло машины. Это была гигантская горилла Кинг Конг. В зубах он держал огромного змея, а в лапе – женщину» (Валерочка).
«По сравнению с оригиналом некоторая сентиментальность пошла картине на пользу – гориллу-монстра искренне жаль в финальной сцене, недурен ход с затухающим биением сердца» (Ретроман).
Киновед Александр Федоров
Кинг Конг жив / King Kong Lives. США, 1986. Режиссер Джон Гиллермин. Сценаристы Мериан К. Купер, Эдгар Уоллес. Актеры: Брайан Кервин, Линда Хэмилтон, Питер Эллиотт, Джордж Ясоуми, Питер Майкл Гетц. Прокат в СССР – 1988. 53,6 млн. зрителей за первый год демонстрации.
В отличие от вполне доброжелательного отношения к «Кинг Конгу» 1976 года, некоторые отечественные кинокритики отнеслись к его продолжению под названием «Кинг Конг жив» с неприязнью.
Вот что писал, к примеру, об этом С. Кудрявцев: «Умеренный мелодраматизм новой версии «Кинг Конга»…, спустя десятилетие модифицировался во второй серии, которую поставил тот же Гиллермин, уже в невыносимую слезливость. … создание Джона Гиллермина потерпело на излёте периода «рейганомики» оглушительный провал в США, уступив первой части по посещаемости в 18,5 раз! Однако наши зрители (аудитория составила 53,6 млн. человек!) неожиданно ринулись в кинопрокате СССР на продолжение «Кинг Конга» словно на мексиканскую или индийскую мелодраму… Наверно, это произошло по той причине, что малютка Конг сильнее располагал к жалости, нежели гигантский папаша, отмахивающийся от самолётов на верхушке небоскрёба «Эмпайр Стейт Билдинг» (Кудрявцев, 2007).
Киновед Александр Федоров